class="p1">— Он и со мной вел себя так же.
— Кать, он правда страдал. Мальчики не умеют говорить об этом, но и скрывать, как следует, не умеют.
— Рома тебя подослал? — злобно цежу я.
— Нет, — мотает головой Жанна. — Ты что?! Конечно нет!
— Что ты знаешь о споре? Какие были ставки?
На лице Жанны вся гамма непонимания, взгляд испуганно мечется по сторонам:
— О каком споре? О чем ты?
Могу ли я верить ей? Мы не были очень уж близки, но как-то раз я держала ее голову над унитазом. Это ведь должно что-то значить.
— Жанн, — с болезненной печалью произношу я, взывая к женской солидарности, — если ты что-то знаешь, слышала или догадываешься, прошу тебя, расскажи.
— Я не слышала ни о каком споре. Клянусь! — громко отвечает она, прижимая ладонь к груди.
Натянуто улыбаюсь и киваю несколько раз. Путаница в мыслях мешает разглядеть детали, горло и грудь горят от выпитого шота. Делаю крошечный глоток нетронутого томатного сока, чтобы перебить вкус алкоголя, и поднимаюсь, обращаясь к Жанне:
— Скоро вернусь.
Теплая волна разливается вниз по животу, желудок сжимается. Нужно было съесть что-нибудь перед отъездом. Смотрю в сторону уборных, потом на выход из клуба, думая о том, куда стоит отправиться. Если я уйду отсюда, то уже с концами, а ведь миссия еще не окончена. Секундная заминка лишает свободы движения, и я сталкиваюсь лицом к лицу с Ромой, который расставляет руки в стороны с явным намерением меня поймать. Его глаза кажутся покрасневшими, улыбка неестественно широкой. Улавливаю тонкий сладковато-землистый аромат, осевший на вороте его цветного пуловера, и едко усмехаюсь.
«Все так изменилось. Да, Кать? Ты ведь тоже не узнаешь этого нового Рому», — пренебрежительно говорит внутренний редактор.
— Куда собралась? — спрашивает Рома, закидывая хватая меня за плечи.
— Танцевать с девочками.
— А со мной не хочешь?
— Не особо.
— Почему?
— А ты подумай, — резко произношу я.
— Один танец, Кис, — мурчит он. — Я так скучал по тебе. Выключи стерву хоть на пять минут.
— Это базовая функция.
— Я знаю, — довольно отвечает он и обнимает меня крепче.
Мои руки безвольно висят вдоль тела. Нет сил, чтобы поднять их и оттолкнуть, нет смелости, чтобы обнять в ответ. Знакомая обстановка возвращает на несколько месяцев назад. Туда, где я думала, что заслуживаю счастья. Где верила, что почти его получила. Надежда, которая уже едва дышит, прохладной ладонью подталкивает в спину, но я, противясь ей, напрягаю плечи и отступаю.
— Один танец, Рома. Только один.
Холодные пальцы скользят по запястью и крепко обхватывают мою руку. Рома призывно улыбается, сверкнув предвкушением, и ведет меня за собой. Проходим мимо барной стойки, Дарий провожает нас внимательным взглядом, а суслики собираются в ровный ряд и готовятся громко кричать, потому что ситуация накаляется с каждой секундой. Теперь здесь не один игрок, не два, а целых три, и у каждого может быть свой коварный план, после которого нас всех ждет огромная эмоциональная задница.
Протяжный свист бьет по ушам, заглушая музыку. Рома машет парню за диджейским пультом, и тот в ответ складывает пальцы в знак «ок». Музыкальный трек меняется, из колонок льется плавная мелодия, приправленная битами и тихими ударными. Рома разворачивает меня и притягивает ближе. Его ладони по-хозяйски скользят по спине и обхватывают талию, легонько встряхивая, чтобы заставить меня начать танец. Покачиваясь, переступаю с ноги на ногу, и опускаю ладони Роме на плечи.
Loving you forever, can't be wrong
Even though you're not here, won't move on
(«Люблю тебя навечно, я не могу ошибаться.
Хотя тебя рядом нет, я не сдвинусь с места»).
Dark Paradise Parov Stelar Remix, Lana Del Rey
Движения становятся смелее, прикосновения — жарче. Рома крепко прижимает меня к груди, его ладонь ползет вниз по позвоночнику. Наши лица аккурат друг напротив друга, глаза в глаза.
— Помнишь, как мы танцевали в первый раз? — спрашивает Рома, прижимаясь щекой к моей щеке.
— Дешевый ход, но я удивлена, что ты помнишь под какую песню, — отвечаю я и завожу руку за спину, чтобы удержать его ладонь на пояснице.
— Я помню все, — рычит он, вжимая меня в себя.
— Полегче.
— Раньше тебе такое нравилось.
— Раньше я думала, что люблю тебя.
— Думала?
— Да, Ром, мы же люди, а им свойственно ошибаться. Принимать желаемое за действительное, например.
— Долго ты еще собираешься выделываться?
— Если тебе что-то не нравится, я могу уйти.
— Куда? Снова к этому преподу?
— Он тут ни при чем, — отвечаю я сквозь сухость в горле.
Медленно поворачиваемся в танце. Недолго, но могу видеть барную стойку, за которой примостился Дарий. У него отличный обзор, спасибо Роме, он хорошо постарался, выбирая место на танцполе. Дарий поднимает руку к шее, невесомо касается ее пальцами и закатывает глаза, чуть приоткрыв рот. Жест длится всего пару секунд, но на эти секунды я перестаю ощущать парня рядом с собой, а зеленый огонь охватывает тело, воспламеняя кожу и лишая воздуха. Это что за оргазмическая пантомима? Он издевается?!
«Нахрен Рому! Давай лучше с Дарием потанцуем», — восторженный шепот внутреннего редактора бьет жаром по лицу.
Крепко зажмуриваюсь, прикусывая нижнюю губу. Поверить не могу, что Дарий дразнит меня. Неугомонный, бесстыжий старикан!
— А ведь твой бывший здесь. Глаз с нас не сводит, — слышу злобный голос у самого уха. — Наверняка ждет, когда ты закончишь наматывать мои яйца на кулак, чтобы приступить к его.
— Ты — мой бывший, — выплевываю я, впиваясь ногтями в плечи Ромы.
— Нет! — протестует он.
— Да! И тебе придется смириться с этим!
— Черта с два! — распаляется Рома, хватая меня за шею ниже затылка. — Ты — моя!
Обхватываю его руку, противясь сближению:
— Отпусти!
— Мы ведь танцуем, — ядовито цедит он. — Че ты, кис, смелая стала? Ходишь морозишься. Кто ты вообще без меня, а? Кто?!
Наступаю Роме на ногу, наплевав на стоимость его кроссовок, и с силой пихаю в живот. Выставляю указательный палец и со всей ледяной строгостью, на которую сейчас способна, произношу:
— Попробуй пойти за мной и узнаешь, насколько смелая я стала.
Рома нервно раздувает ноздри, и я круто разворачиваюсь, резво шагая к лестнице, что ведет на
