тусит со своим бывшим быком. *адрес* С уважением, Владимир, который надеется на снисходительность во время защиты)))»
Не знаю, плакать мне или смеяться. Ну спасибо, Вова, удружил так удружил. Дарий забирает у меня телефон, подвигает блюдце с десертом и снова расслабленно откидывается на спинку диванчика.
— Еще вопросы, Катюш, — весело говорит он.
Их миллион, но я не представляю с чего начать. Крепче сжимаю керамическую ручку, выпиваю чай до последней капли и ставлю чашку на стол с четким желанием поскорее уйти.
— Я был неподалеку…
Резко поворачиваюсь и бесконтрольно выпаливаю:
— Чушь! Когда я уезжала, в твоих окнах горел свет!
— Ты смотрела на мои окна? Как мило. Наверное, я забыл выключить боковую подсветку в гостинной. Мой спортивный зал тут в четырех кварталах. Я получил сообщение и решил заглянуть.
— Чтобы что?! — Уровень паники из-за очередной потери контроля поднимается все выше.
Дарий коротко сжимает мою ладонь, и я испуганно вздрагиваю и затихаю, не понимая, чего еще ожидать. Он касается моей шеи подушечками пальцев и нежно проводит вниз от уха до ворота пуловера.
— У тебя ледяные руки, шея вспотела, а кожа в мурашках. Движения и взгляд дерганные, но и не похоже, что ты пьяна. Съешь печенье, сахар поможет успокоить нервы. И прекрати смотреть на меня, как на врага. Это не так.
Слабость бьет мешком по макушке. Если никакого спора не было, то я конкретно облажалась, решив открыть слепую пальбу. Дарий наверняка сейчас думает, что я какая-то помешанная, и он не очень уж далек от истины. Хватаю макарун с блюдца и целиком запихиваю в рот, чтобы не размазать помаду. Дарий наливает чай в пустую чашку и ставит ее передо мной.
— Вкусно? — ласково спрашивает он, его интонация словно теплая ладонь, что гладит по волосам.
Беру второе печенье и отправляю его в рот, активно кивая.
— Вот и хорошо, — приговаривает Дарий.
Запиваю дикую сладость крепким чаем и одним пальцем отодвигаю блюдце с последним десертом в сторону, но Дарий тут же возвращает его на прежнее место.
— Нет, это все для тебя. Ешь.
Стыд беспощадно щиплет за щеки, сердце трусливо прячется в дальний угол. Поднимаю на Дария робкий взгляд, его образ в приглушенном свете и легких облаках белого дыма кажется почти волшебным. Может быть, я не зря окрестила его прекрасным принцем в первую нашу встречу? Он уже столько раз меня выручал, и сегодняшний вечер не исключение.
Получается, его типаж — дама в беде. Убить дракона, разрушить башню, выиграть турнир, а взамен слава, почет и прекрасная принцесса. Чтобы задержаться рядом с таким экземпляром, придется изо дня в день выдумывать себе проблемы и подкидывать их в топку, сохраняя огонь. А если я по-настоящему влюблюсь, то велика вероятность, что в какой-то момент идея прыгнуть под поезд уже не будет казаться такой уж плохой. Во имя любви, сука. Во имя любви!
«Жесть!» — в ужасе выпаливает внутренний редактор.
Кажется, пришло время аккуратно перевести беседу на дружескую волну, чтобы было легче слиться.
— Прости, что наехала.
— Маловата ты, чтобы на меня наезжать, но напор впечатляет.
— Спасибо, — усмехаюсь я, с удивлением принимая комплимент.
Легкая щекотка рождается в груди вместе с уютным теплом. Больше не чувствую ни злости, ни нервного напряжения. Волшебный старикан, не иначе.
— Значит, ты приехал посмотреть на веселое шоу? — мирно спрашиваю я.
— Стало любопытно, — кивает Дарий. — Я думал, ты не собираешься возвращаться к бывшему.
— Женщины — существа непостоянные.
— И не поспоришь.
— Ты сказал о спортивном зале. Чем занимаешься?
— Спортом, — лукаво улыбается он.
Счет по уходу от ответов равный. Хорошо, я принимаю вызов. Будем подкладывать друг друга, пока кто-то из нас не сдастся.
— Душ хоть успел принять или сразу сюда примчался?
— Хочешь проверить насколько я чист?
Упираюсь локтем в мягкую спинку дивана и медленно скольжу взглядом по открытой позе Дария, поднимаясь к лицу.
— Твои волосы — уже прекрасное подтверждение. Никогда не видела тебя таким лохматым.
Дарий улыбается шире, показывает зубы, а я хочу хлопнуть себя по лбу.
«Отличная дружеская беседа, Катюш», — хихикает внутренний редактор.
— Никогда? — иронично переспрашивает Дарий.
— Сдаюсь, — вздыхаю я.
— Потанцуй со мной, — внезапно просит он.
Удар сердца о ребра отдает вибрацией в шею и голову. В кальянном зале музыка играет тише, чем в основном, и плейлист куда спокойнее, но...
— Здесь никто не танцует, — смущенно отвечаю я.
— И что? — Дарий поднимается и протягивает мне раскрытую ладонь. — Если тебе так больше нравится, то считай это платой за чай и плюшки.
Сердце окончательно оживает, выбираясь из укрытия, его ритм ускоряется, а моя рука взлетает точно сама собой. Виной всему магические глаза и очередной вызов, который они бросают. Дарий сжимает мою ладонь и помогает встать, отводит в свободный проход и легонько дергает на себя, умело поймав в объятия. Мне нужно какое-нибудь контрзаклинание.
«Нет, не нужно», — мурчит внутренний редактор, желание которого сбывается.
Дарий кладет свободную ладонь мне на спину, а вторую поднимает, удерживая мою руку. Старикан и в клубе старикан, но сейчас его доисторические замашки больше завораживают, чем смешат.
— Ты… ты еще и танцор?
— Моя бывшая девушка была танцовщицей. Я быстро схватываю.
Затяжная мелодия управляет телами, Дарий уверенно ведет в танце. Дышу все глубже, потому что слова песни вместе с пронзительным взглядом, утягивают в глубину зеленого леса, где слишком горячо и соблазнительно танцуют тени на коре могучих деревьев.
Early in the mornings when I think about you
Yeah - I hit you like “ what you sayin'?”
(«Рано утром, когда я думаю о тебе
Да. Я зову тебя, ну что скажешь?»)
fuck u all the time remix (Shlohmo Remix), Jeremih
По порочной улыбке Дария смело могу сказать, что он прекрасно понимает перевод текста песни, и это задевает струны волнения и влечения, создавая музыку уже внутри нас, а не снаружи. Никакой борьбы, никаких шуток, только крепкое тело напротив и взгляд, от которого слабеют ноги.
— Это не плюшки, а макаруны. — Предпринимаю попытку немного разрядить обстановку.
— Красивая помада, Катюш. Тебе очень идет, — невпопад отвечает Дарий, наклоняясь к моему лицу.
Я готова прямо сейчас сорваться и убежать, но он всего лишь прижимается
