- И губы, - выдает мама, и я чувствую как у меня начинают потеть ладошки. Дело пахнет керосином…
- Нет, только глаз, - нервно сглатывает Тим и следует моему примеру, начиная ковыряться вилкой в тарелке.
- Ну да, а потом еще несколько раз ударился шеей. Не лестница, а какое-то оружие массового поражения!
Мы оба замираем, и я медленно перевожу взгляд на следы, что оставила на его коже сегодня утром, и о которых мы оба благополучно забыли… Святые ёжики! По маминому виду понимаю, что сейчас начнется мини-апокалипсис, поэтому по-быстрому вскакиваю из-за стола и хватаю Тима за руку.
- Мам, поговорим потом, мы в институт опаздываем, - лепечу я, утаскивая его за собой.
- Господи, так и думала, что рано или поздно это случится! Сереж, ну а ты-то чего молчишь сидишь как пень? - слышу причитания мамы и тяжкий вздох отчима прежде, чем закрываю дверь кухни.
- Тим, валим! - лепечу я, на ходу набрасывая пальто, и мы вылетаем из квартиры. Несемся вниз и хохочем как дети, пропуская ступени. Раскрывая дверь, с головой ныряем в снежный вихрь. Тим подхватывает меня на руки и начинает кружить, а я верещу как ненормальная. Мое сердце переполняет счастье. Его так много, что я чувствую будто вот-вот взорвусь. Тим отпускает меня, и нежно целует.
- Мы спалились, Эль, - смеется он. - Ты же понимаешь, что рано или поздно нам придется вернуться и поговорить с ними?
- Давай лучше поздно…
Глава 39
И ветер ни по чем, и холода не чувствую. Только тепло его ладони на своей руке и безмерное счастье. Тим исполнил свое обещание, данное мне в день моего рождения. Не оставил меня, когда этот чертов мир начал разваливаться на части… Дома меня ждет нелегкий разговор с родителями, в институте выяснение отношений с Павлом Андреевичем и разрыв многолетней дружбы с лучшей подругой. Бывшей подругой… Я иду рука об руку со своей настоящей любовью, с человеком без которого я не смогу жить, и за которого готова умереть. Что бы не случилось с нами дальше, теперь я знаю, что такое истинная любовь…
- Не переживай, Эль, отец — хороший человек, да и Лара только старается казаться строгой. Она волнуется за нас, и это нормально.
- Знаю, но… все очень сложно. Мы не совсем обычная пара, не знаю сможет ли мама принять это…
- Ну, она вроде как уже дала добро, - улыбается Тим, с озорством глядя в мои глаза. - Помнишь тот день, когда она застала нас в твоей комнате?
- Когда ты чуть не вывалился на нее из моего шкафа? - хохотнула я. - Как же не помнить? В тот день мы поклялись, что никогда в жизни не посмотрим друг на друга. Упс!
Тим смеется, нежно сжимая мою ладонь.
- Да, неудобно получилось. Подожди! - наконец дошло до него. - Ты только что назвала нас парой?
- Эм, да нет, тебе послышалось. Какая пара? Я ведь вчера лишилась невинности со своим очень дальним знакомым, даже не помню точно его имени, - протянула я, с задумчивым видом возведя глаза к небу. - Очнись, Макаров, после того, что между нами было, ты просто обязан на мне жениться!
- Прости, но я не могу, - вздохнул Тим с наигранным сожалением. - Понимаешь, я пообещал своей сестре, что не женюсь еще пять лет.
- Думаю, я смогу с ней договориться, - уверенно проговорила я, и мы рассмеялись.
Мое веселое настроение улетучилось, едва мы подошли к институту...
- Эль, а если серьезно…, - вдруг произнес Тим, остановившись, и взяв меня за плечи. - То, что произошло между нами…
- Тим, мы ведь не будем говорить об этом прямо сейчас? - проговорила я, кивнув на спешащих мимо нас студентов.
- Да, ты права, сейчас не время, - выдохнул он. - Но после пар ты не отвертишься.
- Даже и не собираюсь, - улыбаюсь я, притягивая его к себе и нежно целуя в губы. - Пойдем?
- Пойдем.
На душе неспокойно. Думаю, в первую очередь мне нужно поговорить с Пашей… Внутри вскипает злость, и вовсе не из-за того, что он лгал мне о своих чувствах. Я злюсь на него по другой причине. Он знал. Знал, что Ксю — моя лучшая подруга, но все равно вот так вот запросто отнял у меня близкого человека. Да, Ксюша тоже хороша, но это отдельная история… Смотрю на сияющего Тима и понимаю, что не хочу ввязывать его во всю эту грязь. Мой любимый человек — это нечто. Не могу отвести от него восторженного взгляда. Он крепко держит меня за руку, когда мы поднимаемся на второй этаж. Все же отрываясь об объекта своего обожания, встаю как вкопанная, заметив у окна Сазонову. Смотрит на нас так, словно сейчас с кулаками накинется. Но вместо этого делает скорбное лицо и, отрываясь от подоконника, уверенно шагает нам навстречу.
- Ох, Эль, мне так жаль, дорогая…, - протягивает она, качая головой.
- О чем ты?
В душе шевелится нехорошее предчувствие.
- А ты разве не знаешь? Декан вчера вечером застал Котова с Ксюшкой. Господи, тут такой скандал был. Уже весь институт в курсе. А Ксюшка-то стерва хороша! Знала, что ты с Котовым мутишь, и все равно ноги раздвинула. Еще подруга называется! С такими подругами и врагов не надо!
Чувствую, как мое сердце стремительно обрывается вниз. Рука Тима сжимает мою ладонь с такой силой, что у меня сейчас слезы побегут. Но он лишь улыбается.
- Я кажется, уже говорил тебе, Наташа, что сплетни разносить — последнее дело.
Пройти позволишь?
Ошарашенная Наташка с перекошенным от злости лицом отступает в сторону, а Тим, не ослабляя хватки, тянет меня за собой. Следую за ним на автомате, уже зная, что сейчас произойдет. Я ведь уже говорила, что мой братишка никогда не был тугодумом…
- Ну что, Эль, отомстила любимому? - яростно шипит он, толкая меня к стене.
- Тим, пожалуйста…
- Надеюсь, тебе было не слишком противно ложиться под меня?
- Пожалуйста, не говори так! - я чувствую, как моя душа медленно и мучительно рвется на части от этих слов. - Я не жалею о том, что случилось.
- Тогда скажи. Скажи мне, глядя прямо в глаза, что это была не месть!
Я никогда не умела врать ему… только ему одному…
- Тим, возможно, по-началу в моей дурной голове и была такая мысль, но…
- О, боже! - стонет он, с силой прижимая ладони к бледному лицу. - Какая же ты жестокая, Элиза! За что же ты так мучаешь меня все это чертово время? Я самый настоящий идиот! А знаешь почему? Знаешь, а? Потому, что люблю тебя! Люблю все эти чертовы полтора года! С того самого чертова первого взгляда. Сколько раз пытался начать отношения, но в сердце и голове только ты! Ты! Ты! Дьявол тебя подери! Как же я ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу!
Его кулак с силой впечатывается в стену возле моей головы.
- Тим, пожалуйста, выслушай… - только и могу шептать солеными от слез губами. Но он просто поворачивается и уходит… Не могу, не могу отпустить.
Отрываюсь от стены, стирая с лица слезы отчаяния.
- Тим!
Но он стремительно исчезает за поворотом, откуда тут же появляется Сазонова. Медленно вышагивает по направлению ко мне. На ее лице такая самодовольная ухмылка, что мне отчаянно хочется вгрызться ей в горло.
- Так-так-так, а голубки-то в ссоре, - ахает она, всплеснув руками. - Ай-ай-ай, как нехорошо. Что, Ларина, хотела и рыбку съесть и на хрен сесть? Ну, хоть второе, как я поняла, у тебя получилось.
- Тебе лучше заткнуться ради твоего же блага, - проговариваю, непроизвольно сжимая руки в кулаки, и делая шаг ей навстречу.
- А то что? - в наигранном удивлении округляет глаза она, делая еще один шаг вперед. - Неужели опустишься до уровня ПТУшницы? Расскажи лучше, с Котиком-то до Ксюшки перепихнуться успела?
Начинает заливисто хохотать, а я уже не вижу ничего, кроме багровой пелены перед глазами. Размахиваюсь и бью в лицо со всей силы. Наташка ахает, хватаясь за разбитый нос, из которого тут же тонкой струйкой сочится кровь. В ее глазах слезы и застывшее удивление.
- Ах ты, сука! - процедила она, ринувшись на меня, и вцепившись в волосы.
