- От суки слышу, - шиплю я, сдавливая ее горло. Убить готова гадину. За каждую ее пакость, сделанную мне. Не знаю чем бы это закончилось, если бы меня не оттащили чьи-то руки.
- Вы что тут устроили? - послышался над ухом голос Котова, который тут же крепко прижал меня к себе. Ни вздохнуть, ни пошевелиться. - Сазонова, немедленно в медпункт! А ты, Элиза, идешь со мной!
Глава 40
- Отпусти меня! Немедленно! - шиплю, безуспешно выворачиваясь из крепких рук, но Котов уже втаскивает меня в свой кабинет и закрывает дверь на ключ. Смешно. Что-то вчера он об этом не побеспокоился! - Отпусти или закричу!
- Элиза, Элиза, - растеряно проговаривает Котов, разворачивая меня и прижимая к себе. - Позволь мне объясниться, пожалуйста.
Замираю, и он наконец отпускает меня, но едва делает шаг навстречу — я выбрасываю ладонь в предупреждающем жесте.
- Не подходи ко мне, чертов изменщик!
Но Котов, словно не слыша моих слов, подается вперед, притягивая к себе, и начинает лихорадочно покрывать мое лицо и губы короткими поцелуями. Господи, как же мне противно…
- Не прикасайся ко мне. Никогда! - яростно сверкая глазами, цежу сквозь зубы.
- Эль, малышка, не верь тому, что говорят. Это все гнусная ложь, я бы никогда так не поступил, клянусь.
Я крепко сжимаю губы, пытаясь отвернуться.
- Я видела вас собственными глазами, - холодно проговариваю, и Котов тут же замирает. - Я пришла пораньше, чтобы закончить отработку и поехать домой. Я хотела успеть до шести, чтобы выглядеть сногсшибательно на нашем с тобой первом свидании…
- Я ведь отменил отработку!
- Нет, не отменил.
- Дьявол! Эль…
Котов отпускает меня, а затем тяжело вздыхает. Подходит к шкафу, извлекая на свет бутылку виски, и указывает мне на стул. Мне не остается ничего другого, как сесть за стол. Достает следом два бокала и наливает в них янтарную жидкость. Предлагает мне, но я лишь демонстративно скрещиваю руки на груди, откидываясь на спинку стула. Котов усмехается и залпом выпивает содержимое своего бокала.
- Может начнешь уже оправдываться? - не выдерживаю я.
- А чем мне оправдаться, Эль? Я тот еще гад и прекрасно об этом знаю.
- Что, вот так вот просто? - задыхаюсь я от возмущения.
- И вовсе непросто, Элиза. Ты первая девушка, которой я в этом открыто признаюсь.
- Что мне уже можно начинать гордиться этим?
- Господи, сколько яда в голосе, - усмехается он. - Прекрати, моей малышке это не идет.
- Я не твоя малышка! - чеканю я.
- Но мне бы очень этого хотелось…
- Да, я знаю. Так сильно хотелось, что ты переспал с моей лучшей подругой! - окончательно взрываюсь я, все же опрокидывая чертов бокал. Горло обжигает крепкий алкоголь, и я невольно морщусь, резко выдыхая.
- Эль, крошка, ну прости меня. А чего ты ожидала? Я взрослый мужик, у меня есть потребности. А ты завела меня до одури - и в кусты. Я клянусь, я не хотел изменять тебе, но не сдержался.
- Почему именно Ксюша? Ты знал, что она моя подруга и все равно сделал это.
- Потому, что она сама повисла на мне, а я… а я не смог сдержаться. Это довольно сложно, когда тебя так активно соблазняют.
- Знаешь, это несложно. По крайней мере когда ты любишь человека. А ты и тут мне солгал.
- Но и ты мне солгала, Элиза, - вдруг усмехнулся он. - Ты ведь тоже любишь далеко не меня. Я слышал ваш разговор с Тимофеем у костра. Нужно было быть полностью слепым или тупым, чтобы не догадаться о ваших чувствах.
Я опешила, не зная что сказать.
- Да ладно, не напрягайся, малышка. Я ведь все понимаю, ты просто запуталась, такое бывает. Моя вина в том, что я воспользовался этим. Но устоять было трудно. Такая красивая, такая нежная и невинная… Особенная. Мне казалось, что именно с тобой я смогу измениться. Эль, а может, забудем обо всем и попробуем?
Смотрю на него и ушам своим поверить не могу.
- Ты сейчас серьезно?
- Вполне.
- Знаешь что, Паша, есть такая поговорка: горбатого могила исправит.
- Но мы могли бы попробовать, Эль. Ты действительно нравишься мне не так, как другие. И ты первая девушка у которой я хочу попросить прощения. Прости меня, пожалуйста.
Смотрю на него и понимаю, что больше не злюсь. Если честно, то сейчас мне совершенно все-равно. Я словно сняла эти чертовы розовые очки и сейчас вижу его настоящего. И этот человек совершено не привлекает меня. Я вообще не понимаю как раньше могла восхищаться им. Его можно разве что пожалеть...
- Прощаю. Даже хочу тебе спасибо сказать. Если бы не ты, я бы так и не прозрела. Если бы не ты, я бы так и не поняла, что такое настоящая любовь. Надеюсь, однажды ты тоже это узнаешь.
- Любовь не приносит ничего, кроме боли, Элиза, - вдруг мрачно проговаривает он, и я понимаю, что в этой фразе слишком много личного. Кто же сделал из тебя такого мудака, Паша? Хотелось бы посмотреть на эту девушку. - Но с тобой я готов попробовать вновь.
- Я люблю Тима, Паша…
- Понимаю… запретный плод сладок, верно, Эль? Только вот ничего хорошего из этого не выйдет, поверь мне, малышка. Как к вашим чувствам отнесутся ваши родители? Готовы ли вы терпеть вечные перешептывания соседей за спиной? - произносит он, и я вдруг вспоминаю наш первый с ним разговор. Неужели...?
- Ты был в такой же ситуации, - догадываюсь я.
- О, не совсем. Я просто попортил свою младшую сводную сестренку, а мать с отчимом взбесились и мигом отправили меня учиться в другой город. С тех пор и не общаемся. Но я ведь не виноват, что она в свои шестнадцать была такой… Короче, это было по обоюдному согласию. Но поверь мне, ваши отношения точно обречены на провал.
- Горбатого могила исправит, - повторяю я, закатывая глаза. - У нас с Тимом все по-другому. Мы любим друг друга по-настоящему. Поэтому прости, что ввела тебя в заблуждение. Я действительно слишком запуталась в своих чувствах.
- А ты прости, что обманул тебя, - вполне серьезно произносит он. - И прости, что невольно испортил вашу дружбу с Ксенией.
- Не стоит. Значит, не такая она уж мне и подруга была. Мы можем вернуться с тобой к нашим прежним отношениям?
Котов долго смотрит на меня, а затем встает из-за стола и отпирает дверь.
- Конечно, Ларина. Ты можешь идти. Не забудь, что завтра у нас тест.
На его лице появляется кривая улыбка, и я усмехаюсь, качая головой.
- Хорошо, Павел Андреевич. Всего доброго.
Но едва делаю шаг за дверь, как на мое плечо ложится его ладонь, а ухо обжигает тихий шепот.
- Надеюсь, что однажды ты передумаешь, моя малышка… А я подожду.
- Ты неисправим, Паша.
На душе становится немного легче, когда выхожу из кабинета Котова. Ненависть — слишком сильное чувство, и я рада, что не испытываю ее к этому человеку. Надеюсь, Тим тоже не испытывал ее, когда говорил, что ненавидит…
Тим… где же ты сейчас? Господи, какая же я дура… Ну почему я так поздно прозрела? Почему до последнего отказывалась слушать свое сердце? А теперь для меня все потеряно… Или все же еще есть шанс все исправить?
Я совершенно не знаю того, куда Тим мог пойти. Поэтому в первую очередь бегу домой. У родителей сегодня выходной, это все усложняет. Если Тим дома, поговорить по-нормальному не получится. Да еще и с ними придется объясняться, а у меня вакуум в голове. Ну что я могу сказать? Мама точно подумает, что я все это время водила ее за нос. А отчим… даже представления не имею о том, что он скажет и как поступит. Может, тоже отошлет меня учиться в другой город за то, что попортила его сына? Из груди вырывается истеричный смешок. Не смешно, Элиза. Вдруг они и правда сделают все, чтобы разлучить вас? Рано об этом думать, хотя бы попробуй с Тимкой для начала помириться, он вперед всех решит сбежать от такой, как ты. От мысли об этом сердце разрывается. Не могу больше. Набираю его номер уже на подходе к дому, но он не отвечает. На ходу начинаю печатать сообщение, но тут же застываю как вкопанная, увидев перед собой красные ботильоны…
