я вдруг оказываюсь у его груди.
Но меня возвращает к действительности родной голосок:
– Мам, здесь только два стула. А где мне теперь сидеть?
Глава 15
Дочь не просто так задала вопрос. В кухне два стула, но три человека, а значит, у нас появилась проблема.
Анечка стоит на пороге комнаты, за спиной у Руслана, и он оборачивается. Неловко прячет руку, которой только что меня обнимал, в карман брюк. У дочки распущены волосы, голубые глаза в опушке темных ресниц раскрыты. Она с любопытством смотрит на молодого мужчину, и он, куснув губы, озадаченно произносит:
– Э-м, привет.
Догадаться не сложно, откуда взялась неловкость. Общаться с детьми Марджанов не привык, и что сказать Анюте не знает.
Дочь ничего не отвечает. Опустив взгляд, она проходит мимо гостя и взбирается на стул, на котором привыкла сидеть. И всё вроде бы обычно, если не брать во внимание то, что в утро выходного дня мой ребенок привык спать. А значит, присутствие Руслана в квартире ощущаю не только я, но и Анюта.
И, конечно же, она замечает на столе две чашки.
– Мам, я тоже буду чай. А у нас есть шоколадные мишки «Барни»? Они такие вкусные, я их люблю!
– Доброе утро, Нюша. Ты не поздоровалась.
– Доброе утро!
– Барни нет, я не успела купить, но есть другое печенье. Только поешь сначала, хорошо? Сейчас сварю для тебя кашу.
– Я не хочу кашу. Мам, можно мне тоже бутерброд? Как у вас.
– Конечно. Садись, Руслан, – я обращаюсь к Марджанову, пододвигая чашку для него к свободному месту за столом, но он вдруг проводит рукой по волосам и выходит из кухни.
А когда я уже ставлю чай перед дочкой и кладу на тарелку бутерброд, зовет меня из прихожей.
– Алиса, подойди на минутку!
Я переглядываюсь с Анютой. Она сидит, как мышка, улавливая в квартире каждый звук, и напряжена, пожалуй, не меньше меня – только по-своему, по-детски. Такое ее внимание к незнакомому взрослому я не помню, и понимаю, что мне предстоит подумать, что с этим делать.
Марджанов стоит в прихожей. Он уже успел обуться и надел рубашку. Последняя изрядно помята после ночи и не до конца застегнута на груди, но его это ничуть не портит.
Он держит в руке куртку и встречает меня сосредоточенным взглядом. Шагнув навстречу, притягивает к себе за талию и целует в губы, показывая, что отдаляться не собирается.
– Я сейчас уйду, Алиса, не хочу смущать твою дочь. Но обязательно вернусь, и мы поговорим.
– О чем, Руслан?
– Обо всем, о чем захочешь, – серьезно обещает. И добавляет: – И о чем захочу я – тоже.
– Аня! – вдруг громко зовет, отпуская меня, и мое сердце делает в груди непозволительный кульбит, когда слышится топот детских ножек, и дочка встает на пороге, вскидывая головку. – Принеси пожалуйста мамин телефон, – просит Руслан. – Очень надо!
Искать недалеко. Сумка лежит на кухне еще со вчерашнего вечера, и Анюта быстро справляется. Находит телефон и приносит в прихожую. Подает Руслану, продолжая чуть застенчиво рассматривать его голубыми глазками.
– Вот, я нашла!
Но брать телефон Руслан не спешит, узнав в нем свой старый подарок. Смотрит на меня, и я не выдерживаю:
– Он оказался на редкость удобен. И я к нему привыкла. И вообще, не спрашивай ничего, Марджанов! Я не обязана тебе отвечать!
– Не буду. – Он наконец берет из Анечкиной руки гаджет и просит – хотя нет, скорее требует у меня: – Только пароль скажи!
Отобрать у него свой телефон не выйдет, это понятно по напряжению в крепких плечах и по сжатым губам, поэтому я называю цифры. Молча наблюдаю, как он делает с моего сотового звонок на свой и запоминает данные в обоих гаджетах. Отдает телефон назад Анюте, скованно ей улыбнувшись.
– Спасибо, малыш. Ты меня выручила.
– Меня зовут Аня, ты знаешь.
– Ну, да… Типа того.
– Я люблю пони и панд. А ты?
– А я… – Руслан вновь спотыкается на паузе, пряча свой сотовый в карман и надевая куртку. – А я люблю твою маму, малыш.
Он коротко шагает ко мне, чтобы поцеловать в щеку, и мы встречаемся взглядами.
– До вечера, Снежная. Не знаю, как переживу этот день без тебя. Пока! – прощается и уходит.
Дверь за ним закрывается, а я стою, не зная, что сказать ему вслед. Не зная, что сказать себе, и главное, что сказать дочери.
***
– Мам, тебе плохо? Ты еще не пила лекарства?
Мы возвращаемся с Анютой на кухню, и я медленно сажусь на стул, продолжая ощущать на себе губы и взгляд Руслана – настолько сильная у Марджанова энергетика. Анечка стоит рядом, заглядывая в мое лицо, и я притягиваю ее ближе.
– Нет, не пила. Иди ко мне, солнышко!
Мы вновь в квартире одни, и всё вроде бы как прежде, но теперь это видимость. Уже всё изменилось, и не только в моей жизни, но и в Анютиной. Даже если Руслан не вернется, дочка запомнит его и будет еще долго о нем спрашивать.
Я целую ее в макушку, и она в ответ прижимается теснее. Уткнув нос в ключицу, обнимает ручонками под грудью, пока я вдыхаю ее родной и знакомый запах, без которого уже и не представляю жизни. Провожу рукой по волосам – темным и шелковистым. Наверняка у Руслана были такие же в детстве.
Моей девочке немногим больше пяти лет, и она действительно растет на удивление умным ребенком. Но ей еще сложно понять нюансы моих слов и догадаться о несказанном.
– Прости меня, золотце, – прошу, и она тут же удивляется:
– За что?
– За то, что видишь это все. Мою слабость и лекарства. Мне бы так хотелось быть здоровой для тебя.
– Мамочка, а ты постарайся, и у тебя получится!
– Я очень, очень стараюсь, Нюша!
– Если хочешь, я закрою глазки и не увижу, как ты будешь пить таблетки. Хочешь?
– Да.
– И мы пойдем в парк кормить уток? Я возьму зонтик!
– Конечно.
– Мам, а этот… этот дядя еще придет к нам? Он сказал, что придет.
Анечка поднимает головку и смотрит на меня. Ну, конечно же, она догадалась. Еще не доросла, чтобы спросить прямо или играть намёками, но уже хочет знать ответ.
– Нюша, я не знаю. Но ты его обязательно увидишь! – обещаю дочке, гладя ее по волосам. – Ты так на него похожа. Он просто этого еще не понял, но непременно поймет.
– А почему он не приходил раньше?
Какой простой вопрос, и как сложно на него
