Она вдруг расхохоталась, вспомнив, как ей пришлось с помощью Вивиан транспортировать Луиса Альберто домой.
— Знаешь, Бето, он похож на тебя. Такой же ребенок! — И Виктория игриво мазнула его пальцами по носу. Запах этих пальцев показался Бето восхитительным! Как будто они не пахли самым обыкновенным мылом…
— А однажды с моей подругой Вивиан… Она танцует в нашей программе в полосатых штанишках… Так вот, однажды нам с Вивиан пришлось даже доставлять Луиса Альберто домой. — Она всплеснула руками. — Вот была умора!
Виктория прыснула в кулак и, переменив тон, сказала аденоидным голосом телепроповедника Эстанислао Матоса.
— Все возвращается на круги своя!
Бето улыбнулся и неожиданно почувствовал облегчение. Он посмотрел влюбленными щенячьими глазами на легконогую стройную спутницу, а та, посерьезнев, сказала:
— Думаю, есть и моя заслуга в том, что он тогда повел себя благоразумно… Ох уж эти мне мужчины!
Подходя к дому, Виктория предупредила.
— Сестру зовут Бегония. Она… немая. И у нее диабет.
Она не решилась рассказать Бето о том, что Луис Альберто намерен взять Бегонию к ним в дом на то время, что Виктория будет на гастролях на Кубе.
Виктория постучала условленным стуком и громко сказала:
— Бегония, я не одна, со мной Бето.
По этой фразе Бето понял, что Бегония знает, кто он. За дверью Бето услышал быстрые легкие шажки. Дверь распахнулась.
Перед ним стояла чуть уменьшенная копия Виктории. И эта копия показалась ему еще прекраснее оригинала.
Бегония быстро сделала невероятно вкусный омлет с ветчиной. И к нему подала большой салат из томатов, огурцов и авокадо с оливковым маслом. Поставила на стол хлеб, масло, сыр и кувшин с домашним лимонадом, в котором позванивали кусочки льда.
Двигалась она легко и грациозно, чуть вприскочку, покачивая головой, отчего ее густые длинные волосы отлетали то в одну, то в другую сторону.
Как истинная женщина, она чувствовала, что Бето любуется ею, но, как неопытная девушка, не могла (не умела еще) скрыть свое удовольствие от этого — вернее, скрывала настолько старательно, что порою лицо ее заливал румянец неправдоподобной яркости.
«А у вас есть музыкальное отделение?»— написала Бегония после завтрака: Бето уже успел рассказать ей, что учится на подготовительном отделении в школе художественного мастерства.
— Композиторское, — уточнил Бето.
— Бегония пишет песни, — сказала Виктория. — И музыку, и тексты на испанском и на нашем баскском языке…
— Спой, — попросил он Бегонию, совершенно забыв, что перед ним немая. «Вот болван!» — тут же обругал он себя. Бето сконфузился, с виноватым видом потянулся к Бегонии и поцеловал ее.
Она сорвалась и выбежала в соседнюю комнату.
Бето в отчаянии посмотрел на Викторию, но та ничего не успела сказать, так как Бегония уже возвращалась с большой гитарой.
Она села на высокий табурет, ссутулилась над гитарой, печально и виновато поглядела на Бето и тронула струны.
Тихие, необычно составленные аккорды еще до возникновения самой мелодии заворожили его чувственной скорбью существа, обреченного на вечное одиночество.
Играла Бегония. Пела Виктория, как понял Бето — слова, написанные сестрой:
На исходе дня
в гости ждет меня
на краю небес
нелюдимый лес.
Бето закрыл глаза и увидел диковинную сказочную чащобу.
Влажные слова
мне поет листва.
Что ты делаешь со мной.
лес мой, жадный мой
любовник!
Бето показалось, что он видит Бегонию, теряющую сознание на опушке шумящей разумной заросли, которая простирает к ней ветви-руки…
На траву полян
стелешь ты туман.
Ты сошел с ума,
мой милый!
Я пришла сама.
У Бето комок подступил к горлу. Какое одиночество должна испытывать немая девушка, отдающая себя в мечтах не юноше, а лесу, рассчитывая на взаимность и понимание стихии больше, чем на любовь живого сердца!..
Наготу свою
я не утаю
от листвы и трав —
в них твой добрый нрав
У воды ручья —
оторопь твоя.
Грубый нелюдим
в нитях паутин
ты мне мил один!
«Виктория стала поющей душой Бегонии», — подумал Бето и почувствовал, как по щекам у него покатились слезы. Не открывая глаз, он понял, что сестры заметили это, — неуловимо встревожились струны Бегонии и голос Виктории.
На какой-то миг
в омуте возник
твой печальный лик.
Поразительным было слияние двух сестер воедино! Со стороны каждый бы подумал, что играет и поет одна из них… Голос Виктории зазвучал устало, словно у нее не осталось сил.
От зеленых глаз,
от нескладных ласк
ухожу в слезах…
Поутру исчез
мой любовник лес
в синих небесах…
— Тебе нравится? — услышал Бето голос Виктории. Он открыл глаза.
«Тебе нравится?» — робко спрашивал взгляд Бегонии.
Бето утвердительно тряхнул головой, а потом помотал ею, словно сбрасывая с себя колдовской дурман увиденного наяву дикого леса.
— Сейчас я как раз репетирую этот номер, С музыкой и словами Бегонии, которые ты слышал. Номер называется «Блуждание по лесу любви». Придумаешь название лучше, получишь от нас какой-нибудь приз…
— «Свидание с лесом любви»?..
— Неплохо… Я покажу этот номер на Кубе, а по возвращении начну танцевать его у нас в кабаре… Хотя я с удовольствием ушла бы из него в какой-нибудь серьезный ансамбль.
Виктория помолчала и твердо сказала:
— Позвони домой.
Вернуть ребенка, похищенного Чоле, не составило труда. В полиции быстро нашли соответствующее заявление: описание одежды ребенка и его примет (включая золотой оттенок волос, не так уж часто встречающийся у мексиканской малышни) совпали с одежкой и личностью крошки.
Любительница танцев, ринувшаяся в салон во время разыгрывания там приза за лучшее исполнение ямайского «рэгги», оказалась нянькой, которую наняла одна канадская чета, работавшая в Мехико по программе объединения Мексики, США и Канады в один экономический регион.
Канадская чета отправилась в короткое турне на знаменитый тихоокеанский курорт Акапулько, не предполагая, что нянька обожает танцевать.
Растяпа нянька слезливо орала в трубку приметы младенца. Выехавшая на место похищения полиция попросила ее составить заявление, в котором самым запоминающимся местом было «потому как Хувенсио, пес поганый, залез в будку», что превратило парня в бейсбольной шапочке в сторожевого пса, а телефонную будку — в собачью конуру.
