Риту ее слова не успокоили.
– Ладно… но насчет твоего будущего? У тебя будет все!
– Рита! Только не говори мне, что ты воспринимаешь всю эту галиматью серьезно! Она всего лишь гадалка и, судя по всему, не очень успешная. Посмотри, в какой она живет лачуге!
Рот Риты открылся и закрылся. Выглядела она как рыба, выбравшаяся на берег.
– Но ты сказала…
– Да, знаю. Меня разбирало любопытство. Но в действительности все это мошенничество, не так ли? Что она знает? Что она вообще может знать?
– Так зачем ты притащила меня сюда, если не верила ей?
– Потому что…
Озвучить истинную причину Келли заставить себя не смогла, потому что начала задаваться вопросом, – а вдруг в озарении Райли насчет того, что они созданы друг для друга, была толика правды? В конце концов, нужно же как-то объяснять все эти встречи. Да еще этот поцелуй… поцелуй, который потряс ее, как молния. И теперь мадам Майра подтвердила, что в ее будущем есть место миллионеру. И видит Бог, они не росли на деревьях в окрестностях ее дома.
– Ну, это был всего лишь эксперимент. Шалость.
На лице Риты читалось негодование.
– Что ж, может, ты и права. Если она думает, что я не выйду замуж за Уэндела, она действительно не знает, о чем говорит.
Келли заинтересованно спросила:
– С чего такой вывод?
– С того, что я уверена – Уэндел создан для меня. Это судьба. Я чувствую это сердцем.
Боже! Как же Келли недоставало такой вот уверенности. Сама-то она точно знала, что насчет своего бойфренда сестра заблуждается, причем на все сто процентов.
Из дальних стран Райли обычно возвращался домой, но на этот раз изменил давно заведенному порядку. Все это время он очень беспокоился, как там Келли. Разлука длилась целую неделю, и он надеялся, что за это время острота того поцелуя полностью стерлась из памяти Келли.
Когда он подъехал к «Копикэт», Келли грузила в «тойоту» какие-то коробки. Увидев его паркующийся рядом автомобиль, радостно заулыбалась, но тут же приняла серьезный, озабоченный вид, как только он нарисовался во всей красе.
– Возвращение блудного сына, – фыркнула она.
– Деловая поездка.
– Я знаю.
«Должно быть, звонила мне на работу», – подумал Райли.
– Тина получила мой подарок?
Келли рассмеялась:
– Ты шутишь? Твой автоответчик наверняка под завязку забит ее благодарностями.
– Так ей понравилось?
Келли вытаращилась на него.
– Райли, а как могло быть иначе? Ты прислал моей девятилетней дочери антикварный «Стенвей». Вообще-то это чересчур.
Он вдруг испугался.
– Но ты ведь позволишь оставить ей пианино, да?
Она положила сумочку на капот и привалилась к автомобилю.
– Какой же я должна быть мегерой, чтобы не позволить. И потом, одна перевозка такого пианино стоит целое состояние.
– В моем доме им все равно никто не пользовался.
– Зато теперь им очень даже пользуются. С рассвета и до позднего вечера.
Райли рассмеялся:
– Я так и думал.
Она, наоборот, очень серьезно посмотрела на него и сказала:
– Райли, ты, должно быть, сошел с ума. Я никогда не расплачусь с тобой за это пианино.
– И не нужно, – заверил он ее. – Я просто захотел, чтобы оно принадлежало Тине. Считай, что это дружеский жест.
Слово «дружеский» вызвало у Келли приступ скептицизма.
– Дружеский?
Он улыбнулся:
– Составишь мне компанию на дружеский ленч? Я приехал сюда прямо из аэропорта и не прочь подкрепиться.
Она покачала головой:
– Мне нужно отвезти заказ.
– Я тебе помогу. Положим все на заднее сиденье. У меня оно больше.
Келли вздохнула:
– Нет у меня времени на ленч.
Он нахмурился, уловив ее настроение:
– Неправда, ты просто не хочешь. Почему?
Она оттолкнулась от автомобиля, уперла руки в бока:
– Все, это выше моего понимания, Райли. Ты уж не обижайся, но при нашей последней встрече ты покинул мой дом так, словно я подхватила страшную заразу. Вот я и решила, что все, прощай, Райли. А потом ты прислал моей дочери пианино. Когда же я позвонила, чтобы поблагодарить, оказалось, что ты уехал далеко и надолго.
– Я был в Гонконге.
– Знаю, мне сказала твоя секретарша.
Райли помялся.
– И… к чему ты клонишь?
На ее лице отразилось крайнее недоумение. Она вскинула руки, потом бессильно уронила их.
– У нас с тобой очень странная дружба… если это дружба, конечно. Потому что, должна сказать тебе, Райли, друзья не целуются так, как ты поцеловал меня тогда.
– Знаю…
Это только добавило масла в огонь.
– И это бегство, поджав хвост, тоже не дружба. Что я, по-твоему, должна обо всем этом думать? Что тебе не понравилось целоваться со мной? Или что целоваться тебе понравилось, но ты хотел бы, чтобы на моем месте была другая?
– Целоваться с тобой мне понравилось, – заверил ее Райли. – Даже очень.
– Ну, спасибо! Хоть с этим все ясно. – Келли развела руками.
Он покачал головой:
– Келли, извини, Я думал, ты за то, чтобы я соблюдал дистанцию.
Она скрестила руки на груди:
– Да, конечно. Именно поэтому я названивала в твой офис, пока не достала Дорин. Она едва не послала меня в Гонконг. Знаешь, я в последнее время веду себя самым странным образом, чего никогда не было до встречи с тобой. Я даже начинаю думать, что в сравнении со мной моя сестра – самая что ни на есть нормальная женщина.
– Что ты хочешь от меня услышать?
– Не знаю. – Она покачала головой, вздохнула. – Наверное, мне требуется знак, который подтвердил бы, что мы – друзья. Или что в действительности ты хочешь чего-то большего. Не только поцелуя. – Она с любопытством посмотрела на него. – Как понимать, что тебе очень даже понравилось со мной целоваться? Что это означает?
Он-то думал, что Келли должна понимать. Он же говорил ей, что его жена умерла, и надеялся, что Келли обо всем догадается сама: ему очень трудно начать новую жизнь – с другой женщиной.
– Я уверена, именно этого тебе захотелось, едва ты прилетел из Гонконга, так? – Келли покачала головой. – Послушай, Райли. Ничего больше не говори. Поезжай домой, выспись. Извини за резкость, но мне действительно нужно срочно отвезти этот заказ.
Он кивнул. Может, она права. Он повел себя эгоистично. У нее напряженная, полная стрессов жизнь. А он только добавляет ей хлопот, которых и без того хватает.
– Мне хотелось бы что-нибудь сделать для тебя.
– Ты уже сделал. Пианино, помнишь?
– Что-нибудь еще…
– Больше ничего. Что мне нужно в моей жизни, так это определенности. А мысли о тебе и о твоих подарках выводят меня из равновесия, я словно глупею.
Райли рассмеялся.
Но едва он сел в «БМВ», как смех улетучился. Неужели она действительно так много о нем думает? Получается, что она готова к более близким отношениям. А ведь несколькими неделями раньше заявила, что ничего этого ей как раз и не нужно. Но может, именно в этом причина возникших трений: она – за, он – против.
