Я еще долго стояла в коридоре, не понимая, что произошло.
Шесть часов спустя мы с Поппи провели небольшой инструктаж для двадцати ассистентов — их нам предоставило британское агентство временного найма, специализирующееся на СМИ и связях с общественностью. На приеме, который начинался через полчаса, у каждого ассистента были свои обязанности. К примеру, блондинке по имени Уиллоу и брюнетке Меликсе полагалось стоять в вестибюле и регистрировать журналистов. Двух похожих друг на друга брюнеток мы отправили в зал для прессы — раздавать буклеты, а двум парням поручили накрыть в соседнем номере небольшой стол с фруктами выпечкой, содовой и кофе. Девушка по имени Джиллиан была у нас за посыльного: бегала туда-сюда между вестибюлем, залом и номерами, сообщая нам с Поппи о любых заминках. (Тьфу-тьфу, пока ничего страшного не случилось. Разве только светскую обозревательницу из «Нью-Йорк дейли ньюс» поселили в номере с двумя кроватями, а она просила одну «королевского» размера.) Остальные работали за кулисами, заканчивая последние приготовления к сегодняшнему концерту.
— Я так волнуюсь, — сказала Поппи, когда мы сели за регистрационную стойку у входа в зал.
Все должно было начаться через десять минут: толпа тележурналистов и газетчиков соберется на торжественное открытие презентации, гвоздем которого будет концерт-сюрприз от Гийома. Он споет три песни, начав, разумеется, с первого сингла и закончив моей любимой «La Nuit» [23] — чарующей балладой о безответной любви, написанной частично по-английски и частично по-французски.
— Я тоже, — созналась я, листая бумаги в поисках списка приглашенных.
Большая часть репортеров прибыла на двухдневную презентацию сегодня, но кое-кто решил не идти на открытие и погулять по Лондону (они ведь не знали, что Гийом будет петь). Впрочем, девяносто процентов журналистов явились на прием, а значит, у нас будет больше ста гостей.
Мы обе были в черных коктейльных платьях, о чем немного поспорили на прошлой неделе, когда отправились за покупками в «Галерею Лафайет». Я хотела подобрать нам строгие костюмы, дабы соответствовать образу организаторов мероприятия. Поппи только закатила глаза и сказала, что раз вечеринка коктейльная, платья должны быть такие же.
— Больше половины журналистов — мужчины, — напомнила она, подмигнув. — Так пусть им будет на что посмотреть, слушая песни о любви!
К семи тридцати почти все приглашенные уже зарегистрировались. Мы с Поппи радушно их приветствовали, спрашивали, все ли их устраивает, и отправляли в зал, убранство которого Поппи продумывала несколько месяцев.
На стенах висели огромные фотографии Гийома в разных позах и одежде, а между ними — увеличенные обложки альбома. Свет был приглушенный, а зеркальные шары под потолком отбрасывали на стены яркие блики, похожие на снежные хлопья. Поппи заказала и ароматерапию, так что всюду витал аромат французской лаванды.
— Ну, пойдем? — спросила Поппи без четверти восемь, сложив пополам список журналистов и убрав его в сумочку.
Последние десять минут к нам никто не подходил, а судя по смеху и голосам, доносившимся из зала, вечеринка была в полном разгаре.
Я посмотрела на часы.
— Давай посидим еще пару минут.
— Но через пятнадцать минут нам уже приглашать на сцену Гийома! Не хочешь перед этим выпить бокальчик шампанского?
— Лучше подождем, пришли не все.
Поппи на минуту смутилась и снова заглянула в список.
— Да ладно, пять человек не хватает!
— Я посижу здесь.
Она странно на меня посмотрела и пожала плечами.
— Ты как хочешь, а я пошла.
Гейб не появился и через десять минут. «Он не может не прийти! — огорченно подумала я. — И вообще, с какой стати я так за него волнуюсь?»
Я вздохнула и встала, велев одной из ассистенток посидеть за стойкой на случай, если придет еще кто-нибудь.
Прием действительно был в полном разгаре, и выглядело все еще лучше, чем я рассчитывала. Официант в смокинге поднес мне розовое шампанское, и я одним глотком выпила полбокала, пытаясь успокоиться. В зале собралось около сотни журналистов, лица почти у всех были довольные. Неудивительно: официанты разносили бесчисленные подносы со всевозможными закусками, розовым шампанским, божоле, мохито и «Риштини» — фирменным коктейлем из шампанского, водки, смородинового ликера и «спрайта», который мы с Попии придумали специально для презентации.
По пути к сцене я пожала руки нескольким знакомым. Никто из репортеров не догадывался о концерте, и мне не терпелось увидеть их ошарашенные лица, когда главный виновник торжества выйдет на сцену.
— Ты ждала какого-то конкретного человека? — спросила Поппи, как только я скользнула за кулисы.
Она стояла одна, в очках, и читала свою наспех записанную речь.
Я отрицательно качнула головой, пытаясь не покраснеть.
— Надеюсь, ты не в журналиста влюбилась?
— Нет! — возмущенно ответила я. Поппи внимательно на меня посмотрела.
— Я ведь предупреждала, будь осторожнее с французами. Они разобьют тебе сердце.
Я кивнула, стараясь при этом не выглядеть виноватой. Я ведь не влюбилась в Гейба!
— Знаю.
Поппи сняла очки и убрала их в чехол, пригладила волосы и спрятала заметки в сумку.
— Готова? — спросила она.
— Да, если ты готова.
Она кивнула, и мы вместе вышли из-за кулис на сцену.
— Всем здравствуйте и добро пожаловать! — сказала Поппи в микрофон.
Разговоры тут же утихли, взгляды сосредоточились на нас. Я вежливо улыбнулась, а Поппи продолжала:
— Большое спасибо за то, что пришли на сегодняшнюю презентацию, она много значит для «KMG». Мы с огромным удовольствием представляем вам дебютный альбом Гийома Риша, который появится в магазинах уже во вторник.
Раздались жидкие аплодисменты, и Поппи немного упала духом. Она явно ждала большего.
— Разумеется, все вы слышали песню «Город света», дебютный сингл Гийома.
На этот раз овации были громче, и кто-то даже радостно завопил. Поппи улыбнулась.
— Вас уже известили, что интервью начнутся завтра. Утром Гийом побеседует с газетчиками, после обеда с тележурналистами. Вместе с материалами вы все получили листок, где указано назначенное вам время. Пожалуйста, за тридцать минут до начала подойдите ко мне или к Эмме, чтобы зарегистрироваться.
Гости покивали, и многие вернулись к своим разговорам, подумав, что Поппи не сообщит им ничего интересного. Я бросила на нее взгляд, она кивнула.
— Что ж, не буду надоедать вам организационными подробностями. Позвольте представить вам виновника сегодняшнего торжества… — Она эффектно умолкла, и репортеры вновь притихли, выжидающе посмотрев на нее. — Леди и джентльмены… Перед вами гордость Франции, Гийом Риш!
