— Что бы там ни было, но пахнет это замечательно, — говорю я, присоединяясь к Кевину.
— Пока еще ничего нет. Это запах угля, — отвечает он с усмешкой.
— Тогда, быть может, его и съедим?
— Отличная идея. Бифштекс я приберегу для другого случая, — отвечает он. — Может быть у меня состоится еще одно свидание.
— С блондинкой или брюнеткой?
— Не знаю… В каком случае ты будешь ревновать сильнее?
— Больше не нужно заставлять меня ревновать, — смеясь, отвечаю я. — Мы уже не в старшей школе.
Кевин прекращает смешивать специи и обнимает меня.
— Я рад, что мы не в школе. Наверное, я был слишком молод для того, чтобы тебя оценить. Сейчас ты нравишься мне еще больше. — Он нежно целует меня. Очень приятная, исполненная романтики минута, которую, конечно, я не могу не продлить.
— Я нравлюсь тебе еще больше лишь потому, что наконец показала тебе грудь, — поддразниваю я.
— Да, не без того, — с улыбкой соглашается Кевин и переплетает пальцы. — И на этот раз ты ничего мне не сломала.
Я смеюсь и осматриваю кухню, собираясь предложить свою помощь. Но как только я начинаю объяснять, что очень хорошо умею резать салат, кто-то звонит в дверь.
Кевин явно удивлен.
— Следующая, — спокойно говорю я. — Может быть, мне потихоньку ускользнуть?
— Понятия не имею, кто это может быть, — отвечает Кевин. Он вытирает руки кухонным полотенцем и идет открывать. Секунду спустя я слышу громкие веселые голоса и бурные поздравления.
— Отличная работа, Кев, эта съемка с Анджелиной Джоли!
— Мы подумали, что стоит прийти сюда и устроить экспромтом небольшую вечеринку, чтобы это отпраздновать.
— Вечеринка! — хором кричат все.
— Спасибо, ребята, — говорит Кевин, — но сейчас не самое лучшее время. Я не один.
— Ты что, уже подцепил Анджелину? — восторженно спрашивает мужской голос.
Толпа, пришедшая на вечеринку, проталкивается мимо Кевина в поисках кинозвезды. Но когда они влетают на кухню, то видят лишь меня.
— Привет, — робко говорю я его приятелям, которые тащат упаковки пива и огромные пакеты чипсов. Две женщины несут сумки, полные еды.
— Моя любимая паста, с манго и черными бобами, — говорит одна из них, смуглая, в шортах и разноцветной майке. Она ставит пакет на стол и протягивает мне руку: — Привет. Я Сьюзи. Иногда работаю с Кевином на съемках.
— Я Хэлли. — Мне очень хочется добавить: «…иногда катаюсь на Кевине верхом», но на ходу я вношу кое-какие коррективы: — Я его старая знакомая.
Остальные гости — сплошь красавцы инструкторы, моряки и прочие беглецы от цивилизации — также здороваются со мной и говорят, какой славный парень и хороший друг этот старина Кевин.
— Не верь им! — Кевин обнимает меня. — Половина этих бездельников думает, что я помогу им получить работу в этом фильме.
— А что, нет? — ёрничает Дэйв. На нем футболка с надписью «Сильные идут дальше».
— А разве есть выбор? Вы же мои друзья. Так сказать, друзей не выбирают. — Кевин притворно вздыхает.
Друзья открывают пиво и громогласно поздравляют Кевина. Сьюзи деловито хлопочет над угощением, передавая по кругу одноразовые тарелочки. Так непохоже это на тихий романтический ужин! Кто-то включает музыку, и грохочущие латиноамериканские ритмы наполняют комнату.
— Сальса! — провозглашает Карла, женщина с длинными рыжими волосами, ниспадающими до самого пояса. Она раскачивает бедрами и щелкает пальцами над головой, а потом цепляется за Кевина: — Потанцуй со мной!
Они выходят на середину комнаты. Двое парней оттаскивают всю мебель к стенам, сделав что-то вроде импровизированной танцплощадки, а гости немедленно разбиваются по парам и начинают двигаться в такт. Дэйв берет меня за руку. Нам даже не нужно говорить; надпись на его футболке все объясняет.
— Потанцуй со мной, крошка, — просит он, изгибаясь всем телом.
Я качаю головой. Я не умею танцевать. А даже если бы и умела, то не решилась бы: Дэйв торжествующе размахивает бутылкой и вот-вот окатит меня пивом с ног до головы.
— Нет, спасибо. У меня нет чувства ритма, — искренне отвечаю я.
— Я поведу.
— Я не смогу.
— Ты сможешь со мной, — говорит Кевин, приходя мне на помощь. Он передает Карлу моему несостоявшемуся партнеру, и они перемещаются в центр.
— Вальс? — с надеждой спрашиваю я, когда Кевин ставит меня в классическую танцевальную позицию. — Наверное, я справлюсь, если на три четверти.
— На четыре. Запомни: первый шаг приходится на счет «два»!
— Понятно, — киваю я и решаю вообще не двигать ногами.
Кевин начинает двигаться и тащит меня за собой.
— Чего ты ждешь?
— Счета «два».
— Хорошо, я буду считать вслух, — говорит Кевин. — Раз, два!
Кевин делает шаг вперед, я тоже. Мы врезаемся друг в друга, расцепляемся и трем лбы. Кевин мужественно возвращает меня в исходную позицию и великодушно продолжает:
— Делай то, что делаю я. Слушай музыку и двигайся в такт.
Я всегда гордилась тем, что могу двигаться в такт под собственный аккомпанемент. Но на танцполе это мне не помогает. Я смотрю по сторонам и с удивлением замечаю, что прочие пары выделывают какие-то замысловатые фигуры и шаги.
— Откуда все остальные знают, как это делается? — спрашиваю я.
— Просто раскачивай бедрами вместе со мной, — говорит Кевин.
Я снова пытаюсь повторять его движения, но быстро выдыхаюсь.
— Это безнадежно.
— Ничего подобного. Это инстинкт. Как сказал Бернард Шоу (и, заметь, очень немногие мужчины его цитируют), танец — это всего лишь вертикальное выражение горизонтального желания.
Я размышляю над этими словами.
— Горизонтальное желание, ага. Но вот как раз вертикальное выражение меня слегка и беспокоит.
— Лучше так, чем наоборот, — говорит Кевин, крутит меня туда-сюда и шепчет: — Давай попробуем еще разок, и сосредоточься на горизонтальном желании.
Кевин прикасается ладонью к моей спине, притягивает меня ближе, и я просто отдаюсь его мягким движениям. Мы начинаем небольшими шагами, и я позволяю его руке поддерживать меня и вести. Посмотрите-ка, никто надо мной не смеется. Точнее, никто не обращает на меня внимания. Кроме Кевина.
— У тебя отлично получается! — шепчет он мне в самое ухо. — Готова делать фигуры?
— Готова на все, — отвечаю я, откинув голову.
— Рад слышать. — И Кевин начинает объяснять мне, что я должна развернуть бедра в одну сторону, а вес тела перенести на другую ногу. И еще что-то про то, что надо согнуть колено.
— А ты не можешь просто вести меня? — предлагаю я.
