бы её мама, боже) и поисков дешёвой рабочей силы, чтобы доставить все покупки в квартиру, Оливия, наконец, могла бы сказать, что довольна результатом. Ей удалось отыскать письменный стол с почти не поцарапанным покрытием, весьма уродливую настольную лампу с подставкой в виде амфоры и белым абажуром, ортопедический чехол на стул, и ещё гору бессмысленных, но совершенно необходимых дешёвых вещиц!
Чемодан с рабочими принадлежностями опустел быстро. Лив всё обставила с маниакальной чёткостью, и даже поймала себя на мысли, что за этот стол и садиться-то теперь будет жаль, ведь это нарушит всю идиллию! Она как раз расставляла декоративные маленькие кактусы, когда в дверь тихонько постучали.
Её словно водой окатило! Первая мысль — это Майлз! Она отпала через полсекунды, но сердце замерло и не собиралось отмирать всю дорогу, пока девушка шла открывать. Уже когда повернула замок, Лив вспомнила, что собиралась зайти хозяйка квартиры, и, наверное, только это помогло ей улыбнуться и поздороваться со стоявшей за порогом Стефани.
Молодая женщина лениво улыбнулась и вошла. Она была немного ниже Оливии, и пышнее в груди и бёдрах, однако явно принадлежала к той группе счастливиц, которым идёт лёгкая полнота. Светлые густые волосы, как и вчера, скрученные на затылке, открывали круглое лицо без грамма косметики, и, судя по спортивному костюму и домашним тапочкам, к предстоящему разговору девушка относилась куда проще, чем Лив.
Она же чувствовала себя крайне неловко.
— Я немного увлеклась. Не думала, что уже одиннадцать.
— Да ты с самого утра вся в делах, вся в заботах. Видела в окно, как ты с каким-то мужчиной заносила письменный стол, — пояснила Стефани, не сводя с неё пристального взгляда. — Быстро ты освоилась.
Проклятие. А ведь она и не подумала о мнении хозяйки о своей самодеятельности! Почувствовав, как вспотели ладони, Лив попробовала незаметно вытереть их о джинсы.
— Я должна была спросить тебя, точно. Слушай, если ты против…
— А я разве хоть слово поперёк сказала? Я за тобой не следила, просто встала пораньше и решила выпить кофе, сидя у окна, и тебя увидела. — Уголки губ Стефани дрогнули. — Условия проживания здесь я тебе очертила ещё вчера, и поверь, я не собираюсь откручивать тебе голову за парочку новых предметов. Покажешь, куда его пристроила?
Ну вот. Теперь Лив чувствовала себя идиоткой. Решив, что ответить на это нечего, она лишь кивнула и пошла в свой новый кабинет. И реакция Стефани на увиденное ей очень понравилась.
— Слушай, уютненько! И суток не прошло, а ты уже сделала это помещение своим! Мне нравится. Только с этой дверкой надо что-то сделать, — пробормотала она, глядя на пенал.
— Профессия обязала. Раз уж мне придется каждый вечер проверять горы тетрадей маленьких бездельников, лучше делать это не на кухне.
— Согласна, особенно когда мой сын — один из этих маленьких бездельников.
Это просто через край. Что за пустомеля, это же надо! Прикрыв на мгновение глаза, Лив проговорила:
— Стефани, выйди, пожалуйста, на минутку. Мне надо срочно побиться головой о стену.
К её изумлению, девушка звонко рассмеялась и по-приятельски хлопнула её пониже плеча.
— Ну, ты даёшь! За выражение покрепче я бы с тобой разобралась, но в том, что ты сказала, нет ничего криминального. Серьёзно, Оливия, хватит со мной осторожничать.
Они вместе прошлись по квартире. Стефани показала, где хранятся полотенца и постельное бельё. Учитывая незапланированные расходы, хорошей новостью стало наличие столовых приборов, нескольких кастрюль, чайника, и даже утюга, в общем — тех привычных для жизни вещей, отсутствие которых остро замечаешь только в условиях нехватки денег.
Закончив обход, девушки вернулись в гостиную. Пришло время обсудить финансовый вопрос аренды. Когда Стефани назвала сумму, Лив испытала противоречивые чувства, и явно не сумела этого скрыть.
— Почему, глядя на тебя, мне кажется, что я продешевила, а ты и не рада? — спросила Стефани.
И снова Лив почувствовала себя идиоткой. Такими темпами, она скоро сроднится с этим состоянием!
— Да нет…. Просто выходит так, что и в вопросе жилья, и его оплаты я здесь на «особых» условиях. И мне от этого не по себе.
— А под «особыми» условиями ты подразумеваешь — шесть футов и два дюйма* ирландского очарования, затянутого в спортивный костюм, я правильно понимаю? — Такая интерпретация понравилась Лив, и она её обязательно запомнит, но сейчас обошлась лишь кивком. Стефани прыснула и легкомысленно отмахнулась. — В какой-то степени, так и есть, так в чём трудности? Нет, дорогая, я могу и поднять цену, лишь бы ты была спокойна, — добавила она с самым невинным видом.
Лив не выдержала, и рассмеялась.
— Но перед этим я хочу хотя бы понимать, что же именно тебя не устраивает.
— Да всё устраивает, просто… Казалось бы, я только-только начала избавляться от этого липкого чувства, устроилась на работу, расставила точки над «и» с мужем, и тут в тяжёлый момент, когда я была словно раздавленная черносливина, мистер Барри Лайвли берёт и везёт меня сюда, предварительно уверив, что всё уже схвачено, — проговорила она раздражённо. — Прости, вы дружите, и это несправедливо, что я вот так на тебя всё это вываливаю, потому что выгляжу теперь неблагодарной стервой…. — Лив вопросительно посмотрела на собеседницу.
— Да, самую малость.
— Вот! — Она в сердцах хлопнула ладонью по ноге. — Теперь я не просто неблагодарная стерва, а ещё и истеричка. А ведь это не так! Я… я не знаю, кем я, в итоге, являюсь, — прошептала Лив и спрятала лицо в ладонях.
Она не плакала, но дрожала, казалось, каждая клеточка её тела. За каких-то пять минут ей удалось выставить себя полной дурой в глазах подруги
