Это загадка.
– Я не знаю, что там случилось. В самолёте очухался. В крови был. Странно, что меня не задержали в аэропорту. Я в полном неадеквате, похоже, там ошивался.
Отец вздохнул, покачал головой. И по его взгляду Илья понял, он что-то знает.
– Мне Дахил звонил. Сказал, они тебя на самолёт посадили, когда ты уже в себя начал приходить. И девушку ту, что в твоём номере была… В общем, они за тобой прибрались.
– Чего? – выдохнул, не веря своим ушам. Нет, отец, конечно же, имел в виду что-то другое. Но первой догадкой было убийство. Какая же жесть в голову лезет.
Неужели, и правда, положил на свои принципы и поимел ту овцу? Только не это. Чтоб его… Это же Варя. Его малышка. Нельзя с ней так. Нельзя её предавать. Она же его только, а он… Неужели реально поступил, как урод двуличный? Почувствовал, как нутро сводит от ярости. Теперь уже на себя.
– Ты совсем ничего не помнишь? Сын, ты пойми, я не стану тебя осуждать. Никто не станет. Арабы всё убрали, подчистили, комар носа не подточит. Но я хочу знать, ты девчонку ту убил в отключке, как говоришь, или?..
– В смысле убил? – подался вперёд, вглядываясь в озабоченное лицо отца. Тот не шутил. Да и разве таким шутят. Если только враги. Александр Иванович, может, и не друг, но не враг точно.
– Блядь, – выругался отец, устало потёр пальцами глаза. – Так и думал. Илья, это проблема. На шлюху ту плевать. Но я не хочу, чтобы это повторилось. Слышишь меня?
Илья отрывисто кивнул, но слышать – это вряд ли. Он вообще мало что соображал сейчас.
– Да, я решу… Я всё решу, – закрыл глаза, восстанавливая в памяти по крупицам события прошлых дней. Память упорно не возвращалась. И он понимал, что уже, скорее всего, и не вернется. Если только не вытянуть это наружу с помощью психиатра.
Правда, не был уверен, что ему это нужно. Скорее всего – нет. Что бы там не случилось.
– Арабы будут держать языки за зубами. Им не выгодно портить с нами отношения из-за какой-то шалавы. Всё, расслабься. Сейчас надо думать, как вернуть тебя в чувство. Поедешь к Константинычу на недельку. Он мужик свой, даже если что всплывёт во время обследования, будет держать язык за зубами. Сын, другого выхода нет. Слышишь меня? Я не хотел пугать твою жену, но сейчас не могу молчать.
Илья поднял на отца взгляд, медленно качнул головой. За эти несколько секунд он уже успел всё обдумать, просчитать и решить.
– Нет. Я не поеду к Константиновичу. Ты сам знаешь, херня это всё. Не лечат там. А ты лучше со своей бабой разберись, которая тебя хотела успокоить.
– Илья!
– Всё. Я всё сказал. У меня работа, бизнес. У меня жена и выгодные контракты. А шлюхи каждый день погибают. Сами для себя это выбирают.
– Илья, ты творишь херню. Говорю тебе, как твой отец, – с нажимом подался навстречу.
– А я сказал – нет! – рявкнул сквозь зубы, уставившись на отца. Вздумаешь на меня натравить своих охранников, я им ноги прострелю. Всем. А может и головы. Арабы будут молчать. Шлюха теперь уже будет молчать. И ты будешь молчать, отец. Потому что это я из-за тебя стал тем, кем есть сейчас. Ты меня уродом сделал. Тебе с этим и жить. Давай быстрее! – постучал в перегородку водителю, а Филатов-старший потёр ладонью затылок.
– Илюш…
– Тема закрыта. Я сказал, больше никаких психушек. Никаких психиатров. И всё, что случилось в Эмиратах – забыто. Иначе, я заберу свою жену и уеду. Уеду так далеко, что ты в жизни меня не найдёшь. Останешься со своей роковой отравительницей. Я не шучу, отец. Я брошу всё. Тебя, наш бизнес, твоего будущего отпрыска. Мне насрать на всё и всех, кроме Варьки. Пришла пора и тебе решить, что для тебя важнее.
Со временем я начала уставать от постоянного отсутствия мужа, его бешеного ритма, частых срывов на алкоголь и курение. Всё чаще он возвращался домой нетрезвый и злой, хотя на мне старался не срываться. А я опасалась заговаривать с ним о проблемах, чтобы те не стали ещё крупнее. Лишь иногда встречалась со свекром и пыталась уговорить его повлиять на Илью, но тот лишь отмахивался, мол, сын уже не мальчик, сам разберется. Да и не случилось ничего там в Эмиратах. Слегка отчехвостил Яблонскую, когда та попыталась залезть в постель к Илье и уволил. От этого же и вышел из себя. Ничего такого.
Только я не верила им. Ни словам свёкра, ни заверениям Ильи, что все в порядке. У нас. Прежде всего у нас с ним все не было в порядке. Потому что у меня уже две недели задержки, а я боюсь даже к доктору записаться, потому что Илья, контролирующий каждое моё телодвижение, обязательно обо всем узнает.
А я хорошо помнила, что муж еще не готов к потомству и вообще я не наблюдала за ним умиления малышами в парке или хотя бы намёка на то, что Филатов в принципе переваривает детей.
Честно? Я хотела услышать заветное: «вы беременны». Но вместе с тем боялась до жути реакции мужа. А тот взбирался по своей карьерной лестнице быстрее какого-нибудь американского вундеркинда, закончившего несколько престижных университетов и вступившего на верную стезю. Не знаю, вкололи ли ему что-то эдакое в детстве или это с генами передаётся, но хватка у моего Филатова была звериная.
Я не знаю, как ему это удавалось, но рвал он своих конкурентов, как матёрый волк. Подминал под себя целые фирмы и создавал из них нечто общее… Большое, пугающее. Машину бизнеса, как назвал это как-то подвыпивший свёкр. Я же называла их корпорацию чудовищем, пожирающим не только конкурентов и их дела, но и нашу семейную жизнь. И моего Илью. Чем выше он взбирался, тем сильнее превращался в циничную, безжалостную сволочь. Я боялась потерять его.
Я до ужаса боялась потерять и себя. Превратиться в одну из тех пафосных дам с раздутыми губами и таким же эго. В шмоточницу, которую интересуют исключительно поездки на шопинг в Майями и как бы побольше содрать денег с мужа. Потому я и не завела себе друзей в кругу Ильи. С парнями я не могла дружить по понятной причине, а девушки, все как одна, кривили свои капризные, рыбьи губёшки, стоило мне заговорить об учёбе или о чём-то, что
