отзывалось в ушах сердцебиение мужчины?
Перед глазами все расплывалось, мокрую одежду хотелось снять, забраться под одеяло и согреться. Судя по всему, меня начал накрывать отходняк и понимание, что теперь можно отмечать второй день рождения в эту дату. Сколько времени я провела под водой? Как Родионов успел меня спасти, если находился в другом конце двора?
Мужчина внес меня в спальню, но поставил на ноги только в ванной комнате. Меня сильно пошатнуло, а в последний момент я успела ухватиться за край раковины.
— Потерпи, сейчас будет не так холодно, – он заметил, что я едва стою на ногах.
Быстро разделся сам и принялся за меня. Бросил нашу одежду на пол и включил горячую воду. Хотел принять ванну вместе со мной? Я собиралась пошутить, что с меня на сегодня хватит водных процедур, но благоразумно промолчала. Он спас мне жизнь. Оказал первую помощь. Будь я на его месте, то растерялась бы и даже вытащить из бассейна не смогла, потому что не обладала такой силой.
Пальцы дрожали, шея отказывалась держать тяжелую голову. Родионов тоже выглядел смертельно уставшим, а глаза мужчины нездорово блестели. Я взяла его за руку и удивилась. Она была горячей.
— Ты... У тебя температура...
— Давай, помогу. Нужно согреться.
Он сбросил мою руку и поддержал за талию, помогая сесть в ванну. Затем попросил немного освободить для него места и расположился сзади. Добавил в воду гель для душа, и помещение заполнил аромат клубники с ванилью.
Аккуратно убрал мокрые волосы со спины и поцеловал меня в шею. Нежно водил губами по коже, прижимаясь ко мне накаченной грудью и твердым животом. Ягодицами почувствовала его эрекцию. Мужчина так быстро заводился...
— Повернись ко мне лицом, Катя, – велел он, но я не шелохнулась, не представляя, как можно заниматься сексом в таком обессиленном состоянии. – Катенок… – строго повторил. – Я хочу видеть твои глаза.
Тело меня не слушалось, и Родионов, поняв это, помог расположиться на своих бедрах, чтобы видеть мое лицо. Теплая вода расслабляла, но только не прикосновения мужчины. Он приподнял меня, продолжая удерживать за талию сильными руками, и опустил на член, а я принялась хватать ртом влажный пар, наполнивший пространство между нами. Мужчина замер во мне, давая время привыкнуть к этому ощущению наполненности, когда я вцепилась в его плечи.
— Скажи, что сделала это неумышленно, – сканировал мое лицо тяжелым взглядом.
Я прикрыла глаза, не желая ему рассказывать, как все обстояло на самом деле. Пусть лучше увидит это на записях, чем узнает от меня.
— На меня смотри, – глухо произнес и толкнулся бедрами мне навстречу, срывая с губ протяжный, хриплый стон. А потом еще и еще… Крепко прижал к себе, обнимая двумя руками.
Мой рот оказался на уровне его виска, я вдыхала мужской аромат и не понимала, отчего так сильно дрожу. Вода и объятия Родионова были очень горячими, и стало уже совсем не холодно.
— Спасибо, что помог мне... – тихо прошептала, коснувшись губами мокрых волос на виске. Безумно сильно захотелось ощутить его вкус, волнующий запах кожи...
Он поднял голову, и наши глаза встретились.
— Так страшно мне еще никогда не было. Прежде, чем провалиться в черноту, я отчетливо запомнила это чувство... Теперь и близко не захочу подходить к воде.
Он выругался матом, когда я обвила его шею руками и поймала ритм толчков, с упоением насаживаясь на его член. Как ни странно, но сейчас я желала впитать в себя его силу, подарить ему нежность. Пусть завтра утром между нами все вернется на круги своя, но в это мгновение я отпустила себя и чувства на волю. Как и тогда на яхте, когда поняла, что близость между нами – это неизбежность.
— Не так быстро, – остановил меня. Тяжесть в его глазах сменилась чем-то другим, отчего в груди стало больно. – Я же сейчас кончу, Катя, – я всхлипнула в протест и, наклонившись, впилась губами в его рот требовательным поцелуем.
Внезапная мысль, что после меня у него появится другая и она будет получать от него ласку, оказалась неприятной, ошеломительной и больно кольнула в сердце. Зачем я только думала об этом? Какая мне разница, сколько их будет после меня, с какой он останется навсегда?
Комната начала уменьшаться в размерах, я сильнее вжалась в его рот, ощутив, как приближаюсь к точке невозврата. Меня распирало изнутри от сильного и светлого чувства, еще никогда не переживала подобного. Легкость и тяжесть переплелись воедино, хотелось плакать от счастья. Твердый член пульсировал внутри, а я продолжала терзать влажные губы. Целовала мужчину, забыв обо всем на свете. Наверное, это было последствиями адреналина и пережитого стресса. У меня не было другого объяснения своему состоянию и тому, почему я была так сосредоточена на происходящем между нами в это мгновение.
— Когда ты такой ласковый, тебе хочется дарить нежность в ответ, – тихо прошептала, положив голову ему на плечо.
Вода в ванной набралась почти до краев, я потянулась рукой к смесителю и повернула его в сторону. В комнате из звуков осталось лишь наше шумное и частое дыхание. Спустя некоторое время Дима возобновил движение внутри меня, и второй оргазм лишил последних сил. Я даже не смогла удержать в руках мочалку и помыться. Родионов сам намылил меня и смыл пену водой, а потом вытащил из ванной. Закутал в полотенце, словно я была маленькая, нашкодившая девочка, и отнес в спальню, бережно положив на кровать.
Глаза закрывались сами собой, я чувствовала, как проваливалась в сон. Услышав его распоряжение Марату передать Татьяне указание принести ужин в спальню, уже собиралась воспротивиться этому, но поняла, что не могу пошевелить языком.
Родионов наклонился и сказал, что ему нужно в кабинет. Я знала, зачем она туда направлялся. Собирался посмотреть видео, зафиксированное камерами у бассейна. Возможно, я правильно сделала, что не сказала ему сразу о Насте… Пусть все увидит своими глазами: как она столкнула меня в воду и убежала.
После его ухода я свернулась клубочком на кровати и заснула. Грудь ломило и больно было глотать, а в голове стоял туман. Но главное, я была жива, хотя сегодняшний день мог стать последним в моей жизни...
Сон был поверхностным, снились кошмары, будто снова тону и переживаю это безумное чувство страха. Вскидываю руки, зову на помощь, но никто не приходит, а затем все погружается в темноту...
— Катя… Все хорошо. Это просто сон,
