Ане и так нелегко сейчас и дальше ей предстоит что-то предпринять, решать, строить как-то жизнь после такого стресса. Пусть наша с ней история будет неизменной.
Крепов пытал нас почти час. Задал несколько вопросов Ане, на которые она спокойно ответила. Они касались семьи Ани, её жизни в прошлом. Про отношение ко мне Сергей Геннадьевич ее спрашивать не стал, видимо уже понял, что такую боль в глазах моей жены сыграть просто невозможно.
Крепов ушел не очень радостным, но хотя бы не таким злым и сердитым, каким был в начале, он явно успокоился и поверил нам.
Следом за ним кабинет покинула Аня. Отец и Димка остались со мной.
— Что будем делать дальше? — отец вышел из-за стола и пересел на диван, где было гораздо комфортнее.
— Работать. — ответил я коротко.
— Ну, работа никуда не денется. Жить как и где будешь?
— Пока в офисе, как и собирался.
— Я предложил Ане самой решить, как дальше быть, жить. Здесь или в любом месте, где захочет. — отец вздохнул. — Понимаю, что у неё был отец, который её любил, а я незнакомец, хотя и давший ей свой набор генов.
Я встрепенулся.
— Аня хочет уехать?
— Не знаю, но я обеспечил ей финансовую возможность жить так, как она пожелает. Мне хотелось бы узнать её, жить рядом, но я понимаю, что не так все просто, — отец внимательно посмотрел на меня, — не так легко. Хочу и тебя видеть не раз в шесть лет, и даже, не раз в год. Но пусть будет так, как решите сами. Главное моё желание — ваше счастье. Дим, а ты остаешься? Или есть свои планы?
Отец перевел взгляд на брата. Димка удивлённо поднял брови.
— Я здесь. — просто ответил он.
Наш разговор прервал шум за дверью. В следующий момент она распахнулась и в кабинет влетела Ольга, а следом растерянная Лена.
— Простите, но она не захотела ждать, пока я доложу вам…
Я резко встал со стула.
— Лена, все нормально.
Ольга выглядела какой-то растрепанный и злой. Но я знал, что её явление говорит о том, что нам станет известно нечто важное. Она осмотрелась и остановила взгляд на мне.
— Ты обещал, что оставишь нас в покое, если я скажу, — Ольга тяжело сглотнула, — информацию о клинике.
Отец перебил речь гостьи.
— Что происходит? О чем речь? — воскликнул он.
— Пап, речь о том, что эта… женщина имеет отношение к гибели твоего сына. Вернее, её любовник. — начал я объяснение. Было бы лучше, если отец не присутствовал при этом разговоре, но теперь уже ничего не поделаешь.
— Он не собирался его убивать! Это не нужно нам было! Все вышло случайно! — Ольга начала плакать, некрасиво, с надрывом.
— Прекращай лить слезы и говори, с чем ты пришла! — меня переполняет гнев.
Надо отдать должное этой гадине, Ольге, она быстро берет себя в руки и продолжает.
— Игорь случайно погиб. Это действительно несчастный случай был, но нам бы никто не поверил. Никто! Поэтому я… мы решили представить все как самоубийство. Прошу вас, — Ольга обвела всех умоляющим взглядом, — поверьте, никто не убивал Игоря! И это несправедливо, если за это придется отвечать невинному!
— Кто невинный — решит суд. И у тебя выбор небольшой: либо я сам решу, как наказать вас, либо вы идете в полицию самостоятельно. Но пропуском к чистосердечному признанию в полиции будет правда о клинике! — я говорю довольно громко, меня переполняет гнев, мне хочется сорвать зло именно на Ольге, горечь от потери брата, а теперь и любимой женщины, слились воедино и мне нужно это выплеснуть. — Говори, что ты делала в клинике⁈ — кричу я. — Что, Ольга⁈
Отец и Димка замерли и молча наблюдают за развитием событий между мной и Ольгой, в принципе, я не очень понимаю, какую информацию выбиваю из бывшей родственницы. И сам не знаю, что конкретно хочу узнать. Может быть это и неважно. Но я должен знать!
Ольга часто дышит, пытаясь проглотить слёзы, а потом вынимает из сумочки несколько листов бумаги и протягивает их мне.
— Что это? — бросаю, глядя на документы.
— Это результаты исследований на определение родства.
— Кого? — спрашиваю, не прикасаясь к бумагам в дрожащей руке женщины напротив.
— Игоря, тебя, Димы и… Льва Петровича. — Ольга почти шепчет.
Димка подходит к ней и возмущенно выхватывает листы.
— Ты рехнулась⁈ Зачем ты это делала? — Димка спрашивает и параллельно пытается прочитать, что написано в документах.
Я повторяю вопрос, заданный братом.
— Зачем ты это делала?
— У меня возникли подозрения, что ты не сын Льва Петровича. — я в шоке смотрю на Ольгу.
— Ты о чём говоришь? Какие сомнения⁈
— Ты явно не его породы, это заметно не только мне! А эта информация, подтвержденная официально, могла мне помочь… обезопасить себя от…всех вас.
Мне кажется, я схожу с ума, за короткий период жизнь меня перетряхивает с немыслимой силой. Происходит одно невероятное событие за другим. Крепов был прав — индийское кино.
Дима протягивает мне документы.
— Ваня, Аня тебе не сестра. — коротко и ясно сообщает брат.
Я ошалело пялюсь на Димку, потом на отца и, вдруг, слышу сдавленный возглас «О, Боже!» у двери.
Моя Аня. Стоит, зажав ладонью рот, и плачет. Она, похоже, слышала нашу беседу. Мы слишком громко кричали, и она пришла в кабинет и застала признание Ольги. Умом понимаю, что все нужно перепроверить, понять, как все так получилось, но ничего с собой поделать не могу — лечу к жене и сгребаю её в охапку, одновременно собирая поцелуями слезы с лица.
— Не плачь, Аня, все хорошо! Не плачь, девочка моя! Я с тобой.
Эпилог
Я выбрался из цокольного этажа дома и направился в сторону кухни. Вино нужно открыть, бокалы подготовить, сыр нарезать, фрукты тоже. Вроде я готов к романтическому вечеру? Аня должна приехать минут через сорок и я ещё успеваю принять душ.
Жена не знает, что я дома, она ждёт меня завтра и сейчас спокойно сдаёт экзамен. Надеюсь, что спокойно. А я готовлю сюрприз. Ведь сегодня у нас небольшая дата — мы вместе полгода. Как сказал Димка — два квартала закрыли без убытков. Он способен перевести в шутку любую ситуацию, за что я его просто обожаю, хотя и готов, иногда, придушить.
За последние месяцы наша семья пережила столько событий, что последующие лет пятьдесят, я думаю, мы должны жить в тишине и спокойствии.
После того дня, когда мы узнали от Ольги, что отец мне не родной по крови, мы с Аней уже не расставались, хотя она боялась, что повторный анализ не будет в нашу пользу. А мне было всё равно, я верил и оказался прав.
И был настолько счастлив, что мы с отцом просто приняли информацию к сведению и жили дальше. Мы поняли, что мама была прекрасным человеком, но далеко не святой, были и у неё свои тайны, за которые теперь я очень ей благодарен.
Димка, как всегда, посмеялся, сказал, что Крепов, как воду глядел, и правильно назвал нашу семейку индийским кино. Дима даже предложил спеть в саду дома песню о найденной сестре и потерянном брате, за что получил от отца по лбу ложкой.
С Ольгой и Яковлевым мы решили предоставить разбираться полиции. Аня просила не начинать нашу жизнь с бандитских разборок, так и сказала, хотя я и не собирался делать что-то жуткое. Так, слегка вернул бы бумеранг за Игоря. Но спорить не стал с женой и вынудил Ольгу пойти в полицию и все рассказать, пусть суд решает, что и как. Яковлева сдал сам, он вместе с Ольгой будет объяснения давать. Главное, что с Игоря сняли клеймо самоубийцы!
Крепов после нового потока новостей про родственные связи в нашей семье просто смеялся в голос, но остался нашим партнёром. Эллу я не видел уже давно, но слышал, что она собралась замуж за какого-то спортсмена, чему несказанно обрадовался — хоть окончательно от меня отстанет.
Мы с Аней живём уже в своем доме, который подарил отец на свадьбу, ремонт сделали быстро и теперь обживаемся. Аня учится, а я много работаю, но без фанатизма, так как понял, что работа, конечно, очень важно, но жизнь только ради нее — это пустая жизнь.
Я слышу, как открылась входная дверь. Сквозь стеклянные двери вижу силуэт жены, наконец-то она дома. Анюта стоит у зеркала и что-то ищет в сумке, я не хочу ее пугать и тихонько стучу в стекло. Все же напугал — она ойкает и резко поворачивается ко мне.
