– А что, неплохая идея! Лёва мне нравится, и Виктория его тоже ничего. Только я не уверен, что у меня имеется его телефон. Может, продиктуешь?
Положив трубку, Терентий понял, что расстроился. С одной стороны, он был рад, что приятель быстро нашел новую работы, но вот все эти его «мы с Анжелой», «нас с Анжелой» резали слух и портили настроение. Тем не менее Терентий постарался не зацикливаться на этих неприятных мыслях и поскорее снова взялся за телефон.
Лёва обрадовался его звонку и с энтузиазмом принял предложение прийти на новоселье.
– Это ты здорово придумал, – сказал Лёва, когда Терентий объяснил, что приглашает к себе всю честную компанию. – Значит, Анжела тоже будет? И Павлик? То есть они придут вместе?
Лёву все еще мучила совесть, поэтому ему ужасно хотелось узнать, насколько удачно у этой пары стартовала их совместная жизнь. Спрашивать об этом у Анжелы было бесполезно, потому что та усердно продолжала твердить о своем грядущем вселенском счастье. Зато Терентий вполне мог знать кое-какие подробности от Павлика.
– Конечно, они придут вдвоем, они же теперь живут вместе, – ответил Терентий, – который, в свою очередь, ожидал выведать у Лёвы, не делилась ли с ним Анжела своими впечатлениями об отношениях с Павликом. То, что его другу было с ней хорошо, он уже понял, но вот то, что и она не менее счастлива, вовсе не очевидно. Толстокожий Павлик вполне мог проглядеть ее смятение или даже раскаяние, зато Лёва, который знал Анжелу гораздо дольше, казался Терентию надежным источником информации.
– Да, повезло Павлику с Анжелой, – продолжал Лёва. – И умная, и красивая, да еще и добрая – приютила его у себя, не задумываясь. Он должен на крыльях летать от счастья.
– Он и летает. Кстати, он уже обрел былую уверенность в себе и даже на работу устроился. Так что Анжела тоже не прогадала – такого парня отхватила.
– Да, судя по всему, их альянс удался, – с некоторым облегчением вздохнул Лёва.
– Вероятно, так оно и есть, – скучным голосом согласился Терентий.
Они еще долго ходили вокруг да около, но ничего полезного друг от друга так и не узнали. На душе у Терентия по-прежнему было скверно. Чтобы больше не думать об Анжеле, он принялся размышлять о том, чем именно будет угощать дорогих гостей и где лучше всего заказать еду. Однако эти ухищрения помогли лишь на короткое время, а потом все его муки начались заново. В итоге Терентий додумался до того, что надо взять и отбить Анжелу у Павлика – вот и все дела.
«В конце концов, любовный треугольник – изобретение не новое. Испокон веков мужчинам свойственно было влюбляться в одну и ту же женщину и сражаться за нее. Так что я тоже имею право вступить в битву с Павликом».
В душе он ни на секунду не сомневался, что одолеет приятеля одной левой, и сразу воспрянул духом. Однако на смену вдохновению довольно быстро пришло сомнение.
«Если даже мне удастся увести у Павлика Анжелу, ничем хорошим это не кончится, – грустно подумал он. – Конечно, под напором моей страсти она уступит, то потом не простит этой слабости ни себе, ни мне. Я же сам уверял Павлика, что такие женщины не сдают свое сердце в аренду».
Хотя все говорило за то, что разумнее было бы немедленно отказаться от мыслей об Анжеле раз и навсегда, Терентий продолжал сомневаться.
«Вот встречусь с ней на моем импровизированном новоселье, тогда и погляжу, как вести себя дальше», – твердо решил он и принялся ждать субботы.
* * *
Анжеле очень нравилось, что у нее свободный график и большую часть недели можно работать дома, сдавая готовые заказы по мере их выполнения. Трудилась она обычно по утрам, а всю вторую половину дня занималась домашними делами или валяла дурака. В «валяние дурака» автоматически попадали чтение книг, кино, музыка, а также разговоры по телефону и блуждание по Интернету. Когда в ее жизни появился Павлик, Анжела решила, что валяние дурака теперь сократится до минимума – появятся новые заботы. Однако потенциальный муж ни за что не желал обременять ее своими проблемами и все делал сам – стирал, гладил рубашки и даже иногда готовил ужин. На ней оставались, в сущности, только уборка и магазин. В магазин Анжела сегодня и отправилась, твердо вознамерившись пройти пешком целых три троллейбусных остановки. Она считала походы за продуктами чем-то вроде аэробики и честно думала, что приносит пользу своему здоровью, шагая вдоль шоссе и дыша выхлопными газами. В конце концов, жители столицы – практически мутанты: едят генетически модифицированные продукты, пьют пакетированные жидкости с консервантами и дышат выхлопными газами.
Ее подбадривало солнышко, щекотавшее кожу, настроение было приподнятым. Павлик сказал, что Терентий приглашает их на новоселье. Значит, они снова увидятся! И это он, он сам все устроил, а вовсе не она. Ей казалось, что, если не предпринять никаких действий, Терентий исчезнет из ее жизни навсегда. Он вполне может видеться со своим лучшим другом после работы и по выходным, и ей необязательно при этом присутствовать. А тут вдруг приглашение! Значит, она ему все-таки небезразлична…
Сколько бы Анжела ни заставляла себя не думать об их с Терентием поцелуе, ничего у нее не получалось – она думала о нем постоянно. Наверное, потому, что была уверена: ничего подобного в ее жизни больше не повторится. В этой уверенности было некое горькое очарование. Порой она сама себе казалась героиней романа, которая отказалась от любви ради долга. То, что отношения с Павликом попадали при этом в ужасный разряд «долга», как-то проскальзывало мимо ее сознания.
Размышляя о своем, Анжела шагала по тротуару и уже завидела впереди последнюю, третью по счету остановку, когда с ней поравнялся троллейбус, медленно ползущий по крайнему правому ряду. Разогнаться ему мешали кое-как припаркованные автомобили, нахально выставившие зады на шоссе. Троллейбус трещал усами, гудел, шипел и осторожно обходил препятствия. Анжела даже посочувствовала ему. Утомленные пассажиры наверняка вздыхают и бурчат, досадуя на бессовестных водителей, из-за которых им приходится так долго трястись в душной жестяной коробке. Она невольно подняла голову, чтобы взглянуть на этих несчастных…
И тут же подскочила от неожиданности! Нет, не от неожиданности даже, а от мгновенно пронзившего ее ужаса! С задней площадки прямо на нее смотрел бывший учитель физики Валерий Петрович. Анжела вытаращила на него глаза, а он улыбнулся и как ни в чем не бывало помахал ей рукой. Несколько секунд Анжела тупо смотрела вслед удаляющемуся троллейбусу, потом опомнилась и со всех ног бросилась его догонять. При этом она размахивала руками и кричала, как индеец, пытаясь привлечь внимание Валерия Петровича и заставить его сойти на ближайшей остановке. Судя по всему, она капельку перестаралась, потому что, когда троллейбус устало фыркнул, открывая двери, бывший учитель физики вылетел из него как пробка из бутылки. Вид у него был растерянный и встревоженный, и даже волосы на макушке встали хохолком, отчего он сделался похожим на воробья, только что искупавшегося в луже.
