Бишоп обхватывает меня рукой, притягивает к себе и целует в голову.
— Привет, детка.
Обморок.
Я застенчиво улыбаюсь.
— Привет.
Татум пинает меня из-под стола, и я смотрю на нее, расширяя глаза, чтобы спросить, какого черта ей нужно. Она оглядывается через плечо, и я следую за ней, глядя туда, куда она пристально смотрит, и тут я вижу это. Вся школа практически прекратила свои занятия, чтобы посмотреть на нас с Бишопом. Это тревожно и странно, но с годами я привыкла к этому. Не только потому, что Бишоп такой, какой он есть, но и потому, что я всегда была новенькой. Но достижение Бишопа вскружило людям голову. Он — замкнутый засранец. Никто не был достаточно хорош для него — до меня.
— Итак, небольшой вопрос, пока все здесь. Картер устраивает вечеринку в эти выходные, чтобы отметить... — Татум что-то обдумывает, а потом качает головой. — Неважно. Я забыла, для чего это, но все равно! Я иду. Мэдс? — Она смотрит на меня, ее глаза расширены, как невинные маленькие блюдца. Невинность — это ложь.
Я засовываю соломинку в рот.
— Думаю, я пас. У меня есть несколько дел на выходные.
— Бишоп — одно из них? — спрашивает она в ответ, трепеща ресницами.
— Бишоп — это все они, — отвечает за меня Бишоп, поднимая меня с места и сажая к себе на колени. Мне неловко. Я знаю, что не должна, но чувствую. Знаю, что Татум чувствует, что теряет своего лучшего друга, поскольку мы с Бишопом проводим так много времени вместе, и я не хочу, чтобы она так себя чувствовала. Подруга опускает взгляд на свою еду и ковыряется в апельсине.
Закатив глаза, я поворачиваюсь лицом к Бишопу.
— Может, пойдем? Только ненадолго. Нам не обязательно задерживаться.
Бишоп бросает одну из моих морковных палочек в рот и подмигивает.
— Да, детка. — Он смотрит через плечо Татум, прямо на Картера. — Мы должны пойти. — Его глаза делают эту темную штуку, и я кручусь на месте, его рука властно сжимает мое бедро.
— Мы придем.
Татум взволнованно хлопает в ладоши.
— Ура, хорошо, так что наряды...
— О нет. — Я перебиваю ее. — Нет. С этим ты сама по себе. Я надену, что у меня есть.
Нейт сидит рядом с ней, о чем-то болтает с Илаем и Брэнтли, игнорируя весь наш разговор.
— Нейт? — спрашиваю я, ожидая его ответа.
— Йо? — Он останавливается на середине разговора.
— Вечеринка у Картера в эти выходные. Ты с нами?
Он смотрит на Бишопа, затем медленно ухмыляется.
— Да, звучит неплохо. — Почему мне кажется, что я что-то упускаю? Почему они вдруг так заинтересованы в том, чтобы пойти на одну из вечеринок Картера? Повернувшись лицом к Бишопу, я вижу, что он уже смотрит на меня, когда мои глаза встречаются с его. Открываю рот, но он качает головой, поедая очередную морковную палочку.
— Позже.
Даю ему небольшую улыбку в ответ, соглашаюсь и поворачиваюсь обратно.
— Ну что, наряды? — Я ухмыляюсь Татум.
Она шевелит бровями.
— Наряды.
— Джинсы и футболка...
— Скорее, юбка и стринги.
Задыхаясь от смеха, я качаю головой.
— О, Тейт.
ГЛАВА 22
— Я тебя ненавижу, — бормочу я Татум. — Не могу поверить, что ты заставляешь меня надеть это.
Она смеется, выходит из ванной, распыляя на себя духи Шанель.
— Ну, ты же понимаешь, что я знаю, что для тебя лучше. Как и это платье — это то, что тебе подходит.
Я тереблю юбку. Это узкая, длиной до колена, черная кожаная юбка-карандаш с разрезом, который доходит почти до самого бедра. Она соединила ее с цепочкой на бедре, которая свисает с моей очень обнаженной ноги, и небольшим укороченным топом. Да, наряда почти нет, и поскольку разрез так высок, я решаю, что это будет либо вечер в стрингах, либо вечер в стиле коммандос. Коммандос выиграла. Я наношу нюдовую помаду и забираю волосы в беспорядочный пучок.
— Что ж, — бормочу я, надевая красные туфли на остром каблуке. Совершенно не знаю, чем все это закончится, когда я на каблуках и все такое, но, опять же, это Татум.
Она берет свою бутылку водки с комода.
— Поехали. Сэмми нас отвезет?
Я киваю.
— Да, она уже ждет.
— А Бишоп и Нейт? — спрашивает, переходя на непринужденный тон, но я понимаю, чего подруга добивается.
— Они встретят нас там, им нужно было кое о чем позаботиться заранее. — Я не знаю, о чем они должны были позаботиться; не хочу спрашивать. Понимаю, что есть вещи, которые Бишоп не может мне рассказать, особенно, когда речь идет о Королях, поэтому я не буду выпытывать информацию, если она не касается непосредственно меня. Дэвил все еще не выходит из своей комнаты, но я пытаюсь каждый день. Я стучу, но он не отвечает. Не знаю, что с ним происходит, но все, что осознаю, это то, что хочу быть рядом с ним. Через что бы он ни проходил.
Забравшись в лимузин, Сэмми садится на водительское сиденье и смотрит на меня в зеркало заднего вида.
— Теперь ты в безопасности.
— Я всегда в безопасности, Сэмми.
Она закатывает глаза.
— Одеваясь подобным образом, ты только напрашиваешься на неприятности.
— Просто веди машину, — нахально говорит Татум Сэмми.
— Тейт! — рычу я на нее. — Заткнись и пей.
Она делает глоток и передает его мне.
— Я не хочу, чтобы белая девочка напилась, но выпью немного.
Начинает играть «Myth» Tsar B, и я делаю глоток водки, не обращая внимания на то, как она режет мне горло, когда глотаю.
— Сэмми! Сделай погромче! — Она делает, что ей говорят, накручивая при этом оконный сепаратор. Отдаю бутылку обратно Татум, и она пересаживается рядом со мной.
— О! Селфи! Прямо сейчас. — Придвигаюсь к ней, и она делает сотню разных селфи. Все они варьируются от серьезных до утиных лиц, улыбок, смеха и забавных рожиц. Я смеюсь, откидываясь на спинку кресла, и смотрю на Татум.
— Мне нравится наша дружба. Ты ведь знаешь это, верно?
Она отмахивается от меня.
— Не будь сопливой.
— Я и не собираюсь! — защищаясь, отвечаю я. — Ладно, может, чуть-чуть, но я просто не хочу, чтобы ты чувствовала себя обделенной теперь, когда Бишоп и я...
— Вы...? — спрашивает она, приподняв бровь. Должно быть, Тейт понимает, что ведет себя как грубиянка, потому что она закатывает глаза, ее плечи опускаются. — Слушай, ладно, я просто беспокоюсь, что он собирается причинить тебе боль. — Выпив немного водки, она протягивает мне бутылку.
— На то есть веские причины, но я не думаю, что он это сделает. — Я смотрю перед собой, наблюдая за тонированным задним стеклом и фарами преследующей нас машины.
— Что? Так ты влюблена? — спрашивает подруга.
Я делаю большой глоток водки. Больше, чем собиралась. Действительно не собиралась напиваться сегодня, но, учитывая то, как идет этот разговор, стану пьяной еще до того, как мы доберемся до вечеринки, и это, вероятно, разозлит Бишопа. Только потому, что его сейчас там нет — я так не думаю.
— Я не знаю. Любовь — странное слово.
— Это не слово, Мэдс. — Тейт смотрит на меня, берет у меня водку и подносит ее к губам. — Это чувство.
— Ну, я не знаю, что чувствую.
— Тогда это любовь.
Повернув голову, я смотрю на нее.
— Что ты имеешь в виду?
— Это то, что есть, Мэдс. Ты влюблена в него, и только по этой причине, — она пихает мне водку, — тебе это нужно гораздо больше, чем мне.
Я забираю у Татум водку и делаю еще один глоток.
— Так ты и Нейт?
Она замирает, затем стучит по разделительному стеклу.
— Йоу! Сэмми! Когда мы приедем, подруга?
Я смеюсь, приступы хихиканья вырываются из моего живота. Подруга смотрит на меня, делает паузу, а потом тоже начинает смеяться. Мы обе смахиваем слезы с глаз, когда машина останавливается перед домом Картера, где играет музыка и люди уже стоят на крыльце и пьют.
— Боже, мне не хочется туда заходить.
