Но я знаю, как доказать ему, что никакое я не чудо. Что я обычная девчонка, у которой сейчас сердце остановится от переполняющих ее эмоций.
Я знаю кодовое слово, которое разделит нашу жизнь на до и после.
Поднимаю руки и тяну Покровского к себе. Близко. Никогда еще мы не были настолько близки.
И это расслабляет. Это разжигает пожар в груди. И правда жарко. И будет еще жарче.
— Я прихватила с собой шортики.
На мгновение Демид замирает надо мной, а затем очередное движение, и вот уже я сижу на нем сверху.
— Ты уверена? — хрипло переспрашивает он, наблюдая, как я приподнимаю край его футболки.
Киваю, прикусывая губу.
— Еля!
— Я тебя люблю, Покровский.
— Повтори.
Я закатываю глаза.
— Ты все слышал.
— Хочу услышать еще раз.
— Я. Тебя. — Делаю паузу, наблюдая за Демидом. — Нет. Не скажу. Надо было внимательно слушать.
Я резко тяну его футболку вверх, улыбаясь, когда Покровский помогает мне избавиться от нее.
— Вау! И ты скрываешь это под одеждой? Да как ты смеешь?
— Знаешь, я тоже передумал. Прохладно как-то. Надо одеться. Может, обогреватель включим?
— Ты прикалываешься? — возмущенно верещу я, возвращая свои руки на прежнее место.
Демид смеется.
— А ты ничего не хочешь мне сказать?
Вот же…
— Люблю я тебя. Люблю. Теперь мы можем сжечь твою одежду?
Я бы так и смотрела на него до конца следующего тысячелетия, но смотреть — уже мало. Чертовски хотелось большего.
— И мою тоже, — еле слышно продолжила я. Стеснения не было. Глупо стесняться человека, которого любишь.
— Тогда начнем с твоей!
Покровский широко улыбается.
— Хорошо. Мой бывший сводный враг.
Демид переплетает наши пальцы.
— Идеально. Моя Ангелина.
Эпилог
Пять месяцев спустя
— Котова, я все понимаю — сессия, переезд, офигенный Покровский, ты маму поддерживаешь, еще и на вождение пошла. Жизнь кипит, в общем. Но я на тебя скоро в суд подам. Ты пренебрегаешь нашей дружбой. Я уже и забыла, когда мы последний раз виделись за пределами универа.
— Ну, Марин, не обижайся. Закроем сессию и пойдем отмечать. Хорошо? Кино, кафе, походим по магазинам. Ты говорила, что хочешь на танцы записаться. Вот! Вместе будем ходить.
— А ты хоть помнишь название танцев?
Я улыбаюсь. Может, если я промолчу, Липатова не догадается, что у меня вылетел из головы наш прошлый разговор. Черт, да это было несколько месяцев назад. Спросите меня, что было вчера, и я не вспомню. Хотя… Вчера Демид забрал к себе домой первую часть моих вещей из маминой квартиры. Такое забыть сложно.
— Не помнишь, — слишком довольно ухмыляется Марина. — Когда там у Покровского день рождения?
— В июне.
И у меня осталось полтора месяца на то, чтобы выбрать подарок.
— Вот и сделаешь ему подарочек. Паренек в восторге останется.
Вижу дьявольский огонек в глазах подруги и замираю. Эх, надо все-таки узнать, что меня ждет. А то уже страшно стало, если честно.
— Я думала клюшку ему подарить.
Марина морщится.
— Клюшек у него много, а вот Котова — одна. Кстати, что там со следующей игрой? Не подумай, что я давлю, но если они продуют, то лишатся одного преданного фаната. Я с одной выскочкой в Сети поспорила. Большие ставки на кону, между прочим.
После Нового года Маринка стала поклонницей хоккея. Никакая игра в нашем городе не проходила без ее присутствия. По ее словам, это укрепляет нашу дружбу. На самом же деле ей просто нравилось глазеть на вратаря.
— Сама у Демида и спросишь. Он как раз после тренировки едет.
— Ага. Конечно. Так он со мной и поговорит. Закинет тебя в машину, и я даже рот открыть не успею.
Да-да, так он вчера и сделал. Схватил чемодан в одну руку, две сумки в другую, буркнул маме что-то вместо приветствия и укатил в закат. Правда, через минуту до него дошло, что меня в машине нет. Вернулся. Посмеялись.
Волновался, наверное.
Никогда его еще таким не видела.
— Привет.
— Ангелина, как ты?
— Приве-е-ет.
В коридоре становилось шумно. Я кивала всем в ответ, удивляясь, как за короткое время моя жизнь в универе изменилась. Никто уже косо не смотрит. Никто не подкалывает. Никто не хамит. Первое время меня все стороной обходили, но потом и это сошло на нет. Даже с Горской проблем больше не было. Подругами мы, конечно, не стали, но, когда сталкиваемся в коридорах, моргаем друг другу. Это у нас такое особое приветствие. Не мир, но и не вражда. По Маринкиным рассказам, Лиза начала с кем-то встречаться, и я даже была рада за нее. Искренне рада.
— Я тебе рассказать забыла! — вдруг заверещала над ухом подруга. — Я вчера Ковалева видела. Блин, вживую он выглядит круче, чем на фотографиях.
Тут я соглашусь с Мариной. Даже моя влюбленная в Покровского душа несколько минут поглазела на друга Демида.
— Губу не раскатывай, он уедет через несколько месяцев.
— Да? Эх, жаль. Сердце какой-нибудь девчонки будет разбито. В него же невозможно не влюбиться. Ладно, с этим все понятно. Измайлов все такой же красавчик? Или он тоже собирается покинуть нас?
— Ну, этого неугомонного на всех хватит.
Мы смеемся и за смехом не замечаем, как быстро пролетает время.
— Марин, мне бежать уже надо, — смотрю на часы. Демид, наверное, подъезжает. — Вечером обещала маме помочь.
— Уже завтра, да?
— Ага. Мама ужасно волнуется. Даже перед своими свиданиями так не переживала никогда.
— Оно и понятно. Свиданий у нее было много, а салон красоты она открывает впервые. И я тоже приду. Забей мне там самого крутого мастера с золотыми руками. Хочу себе шикарную укладку.
Когда мама сказала, что ищет помещение, я сначала не поверила. Знала, что она начала новую жизнь, научилась готовить, помирилась с лучшей подругой, а потом бац: «Милая, моя мечта сбывается». Тогда она и рассказала, что с ней связался человек Покровского-старшего, вручил ей внушительную сумму и еще письмо. Не знаю, о чем отец Демида писал, но мама даже прослезилась.
— Я как-то рассказывала ему, что мечтаю открыть свое дело, — говорила она. — Не думала, что он запомнил.
— Ты примешь его помощь?
— Думаешь, не стоит?
— Решать тебе.
Я перестала ненавидеть этого человека. Отпустила все обиды, решив, что они только разрушают меня. Все плохое надо отпускать. Оно не стоит того, чтобы держать его в себе. Пыталась донести это до Демида, который отказывался отвечать на звонки отца, но тот меня не слушал. Наверное, время еще не пришло.
Подождем.
Машину Демида я увидела сразу же, как только оказалась на улице. Странные ощущение накрыли меня, когда я увидела самого парня. Появилось чувство, что я могу летать. Улыбка сама с лица не сходила, пока я сокращала дистанцию между нами.
Мой Покровский.
Мой бывший сводный враг.
Теперь я летела к нему в объятия, забыв, как дышать.
— Я соскучился.
Обнимает так сильно, будто мы не виделись целую вечность.
— Я соскучилась.
И время будто замирает. Мы словно перемещаемся в другой мир, где кроме нас никого больше нет.
И это так сказочно.
— Демид, здорово!
— Билеты на матч еще остались?
— Чувак, ты красавчик. Смотрел последнюю игру — отпад.
Но в наш уютный мир часто вторгаются такие вот пришельцы.
— Сваливаем, — шепчет мне на ухо мой популярный парень. — Я тебе кофе купил.
Делаю глоток, довольно улыбаясь.
— Капучино. Без сахара. Кокосовый сироп, — комментирую, мечтательно вздыхая. Еще утром я об этом думала. — Я Рудова вспомнила.
— Чего? — фыркает Демид. — Какая связь?
— Во времена нашей с тобой вражды Вадим меня подкармливал. Кофе, булочки и прям с доставкой на пару. Босс — милый.
Повисает пауза. Длинная. Гробовая.
— Какой еще Рудов? — взрывается Демид, а мне от этого смешно становится. — Это я сопляка какого-то к тебе с пакетом отправил. Ты думала, это был Рудов? Боже! Ангелина!
