— Уехать? Вот так просто, да? Я ей тут чаи всю неделю таскаю, а она «нужно уехать».
— Да, — вторит подруге Таня, — так не делается, Полина. Обещала, так выполняй! Прямо при нас звони Матвею и приглашай его на вечеринку.
— Да отвалите, — отвечаю сразу обеим и подхватываю сумку.
— Что? Как ты со мной разговариваешь? Ты, лахудра! — взвизгивает Вика и кидается на меня, но я уворачиваюсь и легонько толкаю ее в грудь.
— Уйди с дороги.
Мой голос спокоен, но я точно знаю, что запросто справлюсь с каждой из них.
Вика не удерживается на ногах и плюхается на мою кровать.
Я подхватываю сумку и не задерживаясь дольше ни секунды, пересекаю комнату. Выхожу и, не оборачиваясь, закрываю за собой дверь. Пусть только попробуют преследовать или попытаются остановить, мало им не покажется.
Но, слава богу, меня никто не преследует.
Беспрепятственно спускаюсь по лестнице и одновременно с этим вызываю такси до автовокзала.
Спустя полтора часа уже сижу в автобусе, который везет меня в родной город.
Глава 28
Полина
— Полиночка, как же я соскучилась!
Мама обнимает меня и прижимает к груди. Я тоже обнимаю ее и у меня на глазах выступают слезы.
— Мамуль, я так соскучилась, очень сильно.
Мне не верится, что я дома и как же мне это нравится. Сейчас я особенно остро осознаю, как нестерпимо мне не хватало мамы и благодушной обстановки нашей небольшой, но уютной квартирки.
Так хорошо и спокойно я не чувствовала себя очень давно, с тех пор, как уехала.
— Полиночка, ну, раздевайся, проходи. Мы-то ждали тебя только завтра, так что я не приготовила праздничный ужин. И пирог не испекла.
— Мам, не надо никакого праздничного ужина и тем более пирога.
Я скидываю куртку, кроссовки, а улыбка не сходит с моего лица.
Снова обнимаю маму и целую в щеку, а потом опять обнимаю.
— А похудела-то как, похудела. И бледная такая. Полиночка, ты вообще хорошо себя чувствуешь? — всплескивает руками мама и продолжает суетиться вокруг меня.
— Мам, все в порядке. Не волнуйся.
— Устала с дороги?
— Да нет, не устала. Пока ехала, успела подремать. Лучше расскажи, как вы тут.
— У меня все как всегда. У Мишеньки тоже, вот-вот должен прийти с работы. Но если ты голодная, не будем его дожидаться, я тебе сейчас что-нибудь разогрею.
— Нет, подождем Мишку. Я пока разберу вещи, приму душ.
— Хорошо, дочка, как скажешь. А я все же попробую успеть испечь пирог, хотя бы шарлотку. И не вздумай потом отказаться.
— Не откажусь, не волнуйся. Я очень соскучилась по вкусной еде.
И по такому вот теплому участию, которое может дать только близкий человек, только мама.
В родной обстановке мне становится настолько лучше, что я и правда чувствую голод.
— Вот и отлично, — говорит мама.
Она направляется на кухню, а я подхватываю сумку и прохожу с ней в свою комнату.
Бросаю сумку при входе и иду мыть руки.
Пока намыливаю ладони, решаю, что, пожалуй, стоит принять ванну.
Ополаскиваю керамику. Подставляю под струю воды полный колпачок пены для ванн и несколько секунд наблюдаю за тем, как на поверхности разрастается пышная белая шапка.
Вода постепенно наполняется, а я возвращаюсь в комнату.
Прохаживаюсь по ней, дотрагиваюсь до знакомых предметов, неторопливо разбираю сумку. Как все-таки мне не хватало привычных вещей и спокойной домашней атмосферы.
Сейчас мне хочется остаться дома на все время и не уезжать обратно ни через какие несколько дней. Потому что дом — это дом. Потому что рядом незримая поддержка.
Пусть я не рассказываю маме о своих делах, мне достаточно одного ее присутствия.
Ванна наполняется.
Скидываю с себя одежду и осторожно усаживаюсь в теплую душистую воду. Ухожу на секунду с головой, но почти сразу выныриваю. Откидываюсь назад, закрываю глаза и чувствую, как тепло начинает расслаблять, а все тревоги и волнения последних дней, и даже недель, отходят на второй план.
Мама суетится на кухне и что-то напевает себе под нос.
Через некоторое время звуки перемещаются в коридор, и я различаю Мишкин голос. Значит он вернулся с работы. Мама и Мишка что-то обсуждают, но я не слышу, что конкретно. Да это и неважно. Просто я дома и этим все сказано.
Так я провожу не меньше часа.
Периодически подливаю горячую воду, когда та начинает остывать, и стараюсь не думать ни о чем.
Потом вылезаю из ванной и заворачиваюсь в свой старенький домашний халат, который выудила из глубин шкафа и принесла сюда вместе с полотенцем. Иду в кухню.
— Мишка, привет, — говорю громко и улыбаюсь.
— Полинка, приехала!
Мишка подходит ко мне, и мы с братом обнимаемся.
Оглядываю его и мне кажется, что Мишка стал выглядеть старше своих лет. Как-то более стильно.
— Не пойму в чем дело, но ты выглядишь старше. И круче.
— Это новая прическа. А вообще, спасибо.
— Да, работа в автосалоне пошла Мишеньке на пользу, — говорит мама.
— В лучшем автосалоне города, — тут же дополняет Мишка, — и я уже один из кандидатов в старшие менеджеры. Уже давно занял бы эту должность, если бы не школа. А так, не могу работать полный день, ну и вот.
— Ничего, — говорит мама, — немного осталось доучиться. А вот аттестат получишь, тогда и работай хоть целый день. Вон, поступай на заочный, там каждый день ездить в институт не придется.
— Да, я, наверное, так и сделаю, — кивает Мишка.
Пока мы все это обсуждаем, мама выставляет на стол салат и тушеную рыбу с картошкой и овощами. Из духовки уже потягивает ароматом ванили и яблок.
Мишка тут же накладывает себе приличную порцию и принимается за еду. Аппетит у него как всегда отменный, несмотря на худощавую фигуру, особенно по вечерам.
— Ну, а ты, Полиночка? — спрашивает мама, — обещала, что поешь.
— Конечно, — киваю, — большое спасибо.
Накладываю себе приличную горку картошки. Не такую большую, как у Мишки, но для меня весьма существенную. Подцепляю кусок рыбы. А потом принимаюсь за еду.
— Очень вкусно, мам, просто объедение. У тебя так вкусно получается готовить, что пальчики оближешь.
— Простая картошка объедение? Вот, Полина, я была просто уверена, что ты все это время катастрофически недоедала, — тут же отзывается мама и садится на любимого конька.
— Небось питалась через пень колоду. Ты заметил, Миш, как она похудела?
— Ага, — кивает Мишка с набитым ртом.
Я укоризненно смотрю на брата.
— То есть я хотел сказать, — тут же поправляется он, — что она и была худая. В общем, какая была, такая и осталась.
— Ну, не скажи, — тут же возражает мама.
Я улыбаюсь и продолжаю жевать.
Сейчас я готова слушать разговоры о чем угодно, даже о моем неправильном рационе питания. После двух месяцев жизни в общаге, здесь просто рай, даже если мы весь вечер проговорим только на кулинарные темы.
— Кстати, пока тебя не было, Матвей к нам заезжал, несколько раз, — вдруг говорит мама и я замираю.
- Да, и что? — спрашиваю осторожно.
— Что? Накормила его ужином, что еще? Зря вы с ним расстались, дочка, отличный же парень.
— О чем разговаривали? — продолжаю спрашивать, делая вид, что не расслышала последнее замечание.
— О чем? — силится припомнить мама, — да ни о чем. О кулинарии. Вот, рассказывала ему, например, как нужно солить огурцы.
— Серьезно? Матвею, как солить огурцы?
— А что? В тот день у нас был рассольник, и я открыла целую банку огурцов. Естественно, предложила гостю. Матвей похвалил, и я похвасталась, что солила сама. Тогда мальчик спросил, что за технология, ну я и рассказала. Что здесь такого?
— Ничего, — приходится согласиться мне.
— Между прочим, я и на свой День рождения его пригласила.
— Пригласила?
— Да, так получилось. Тетя Люба как раз заглянула в гости и прямо с порога начала обсуждать эту тему. Ну, я и пригласила его, а то было бы как-то неудобно. После того, что мальчик сделал для твоего брата, он друг нашей семьи навсегда. Независимо от того, какие у вас с ним отношения.
