Но я все равно люблю.
Вдыхаю аромат ее волос, но мне хочется большего, намного большего.
Снова легкое касание к щеке. Поцелуй в уголок губ.
Не решаюсь сильнее, потому что боюсь, что тогда не смогу сдержаться.
Снова зарываюсь носом в ее волосы. Вдыхаю и кайфую. Целую в шею и сжимаю руки в кулаки.
Контроль, Матвей.
Чертов контроль.
Если она не откажет, то только потому, что решит, она должна тебе. Как в прошлый раз в ситуации с ее братом. Ты же не хочешь, чтобы она легла с тобой только из-за долга, который сто процентов уже навесила на себя.
Нет, так я точно не хочу. Хотя, если не отвалю сейчас же, то мне уже будет все равно. До такой степени все равно, что не остановлюсь, даже если начнет отталкивать. Я на грани сейчас. Слишком долго терпел и заглушал в себе все желания.
Отстраняюсь от нее и поднимаюсь с дивана. Пялюсь на нее еще несколько минут.
Прямо в одежде уснула.
Андрей сказал, ее накачали. Примерно представляю, что это могло быть, к утру оклемается.
А потом встанет и как ни в чем не бывало поедет сначала в универ, потом на работу. Мне кажется, даже клетка не смогла бы вывести ее из равновесия, хоть я и договорился насчет этого. Слишком сильная. И слишком гордая.
И я ей не нужен.
Там, на ринге я дрался за нее, и мне было плевать, оценит она это или нет. Главное, вытащить оттуда.
И потом тоже было не до нежностей.
Но против всякой логики я ждал.
Мне так хотелось, чтобы она наплевала на все, даже на мое показное безразличие. Она ведь знает правила выживания. Но хотелось, чтобы нарушила все и обняла. И поцеловала. И сказала, что очень рада видеть и скучала.
Все вместе или хотя бы что-то одно из этого.
Чтобы это был порыв, который она не в силах сдержать, несмотря на обстоятельства, а не просто дежурная фраза.
Но все, что я увидел на ее лице, это…
Безразличие.
Как и всегда, ничего нового.
Отвожу взгляд от ее лица и фокусирую его на шкафе, стоящем в углу.
Иду к нему, открываю и достаю оттуда покрывало.
Возвращаюсь к спящей Полине и осторожно накрываю ее.
Ладно, плевать. Справлялся же я как-то до этого, справлюсь и теперь.
Выхожу из комнаты и двигаю через гостиную к другим комнатам. Пора расталкивать Ника и Стаса и уматывать к себе. Ключи оставлю Андрею. Пусть побудет тут, пока она выспится, а дальше как хочет. Может жить здесь до конца месяца или пусть двигает к себе в общагу.
— Может, дождешься, когда она проснется? — спрашивает Андрей.
Я уже полностью одет и готов ехать. Пока Никита со Стасом завтракают, мы с приятелем выходим на балкон.
— Ни к чему.
— Хотя бы раны обработай.
— Подождет до дома.
— Дотянешь?
— Антибиотик выпил, так что все ок.
— Тебе виднее, Мот, но… девочка расстроится, если ты уедешь.
— Уверен, что нет. Разве что, вздохнет с облегчением.
— Вообще-то, она тебя любит.
— В какой-то момент мне тоже так казалось. Но я ошибся.
— Останься и поговори с ней. Просто поговори.
— Бесполезно. Сейчас она по-любому будет сговорчивой. Решит, что должна мне, так уже было один раз. Все, что она скажет, будет продиктовано чувством благодарности или долга, а не чем-то другим.
Гребаным чувством благодарности.
Друг пожимает плечами.
— Не знаю. Не в моих правилах лезть в чужие отношения и указывать кому и что делать, тем более тебе. Но я все же считаю, что ты не прав. Она сильно волновалась за тебя, глаз не сводила с ринга.
Усмехаюсь и хлопаю Андрея по плечу.
— Весь зал не сводил глаз с ринга, и ты сам в том числе. И что дальше, Соколов? Может, тоже признаешься мне в любви?
— Да я не против. Только на парней у меня как-то не стоит, даже на такого крутого, как ты. Так что могу признаться только в вечной дружбе.
— Кстати, что там с Диной?
— Ничего. Замуж скоро выходит.
— Да ладно. И ты так спокоен?
— А что мне остается? Девочка — дочь дипломатов. Там отбоя от женихов нет. Я всего лишь случайный эпизод в ее насыщенной событиями жизни. Эпизод, который она с легкостью вычеркнула из памяти.
— Это она тебе сказала?
— Она. Объяснила очень доходчиво и в присутствии свидетелей. Так что…
Андрей разводит руками.
— Понятно.
— Поэтому я и предложил, чтобы ты остался и поговорил с Полиной. Все сразу станет ясно.
— Если рассуждать так, то мы уже поговорили, и она все объяснила. Еще в прошлый раз. Предельно ясно, яснее некуда.
— Да? И что же она тебе объяснила?
Я морщусь.
— В двух словах не расскажешь, но она хотела, чтобы я ушел. Очень сильно хотела. И сделала для этого все, что могла.
Руки сжимаются в кулаки и мне хочется шарахнуть по стене.
— Багров, не заводись, ок? — тут же реагирует Андрей, — тебе вообще-то нельзя делать резкие движения. Если хочешь, мы вообще закруглим этот разговор.
— Хочу.
Выходит раздраженно.
— Закругляем. Тем более, тебе еще ехать больше трех часов.
— Нормально, — кидаю и пытаюсь расслабить тело, — еще раз спасибо, что помог.
— Не о чем говорить. Сам знаешь, для тебя, все что угодно.
— Это работает в обе стороны. Если какие-то проблемы, обращайся не раздумывая.
— Заметано.
Пару минут мы молчим.
— Она проснется и будет спрашивать о тебе, что ей сказать? — первым нарушает молчание Андрей.
— Скажи, что она ничего мне не должна и может быть спокойна на этот счет. Город покидать ей тоже спешки нет. Отец покопался по старым контактам и нашел приятеля, который выбился в высокие чины, ты уже знаешь. Они, да еще при содействии нашего адвоката и его знакомых, все разрулят с этим делом.
— Ясно, передам. Что-то еще?
Пока я раздумываю, на балкон выходит Никита.
— Мот, мы со Стасом готовы ехать.
— Окей.
Возвращаемся в кухню и через нее двигаем к выходу. Парни негромко перебрасываются словами с Андреем.
Никита со Стасом выходят из квартиры первыми, я шагаю за ними.
Андрей останавливает.
— Багров, серьезно. Раз уж не хочешь остаться, может хотя бы передашь девочке что-нибудь обнадеживающее?
Его слова вызывают горькую усмешку.
— Обнадеживающее? Все в прошлом, Соколов. Впрочем, если вдруг спросит, скажи… Скажи, уезжаю, чтобы она не надумала ничего лишнего. То, чего на самом деле нет.
— С ума сошел?
— Передай. Не хочу, чтобы она считала, что что-то должна мне. Думала об этом и искала со мной встреч лишь затем, чтобы попытаться вернуть долг. В конце концов, нужно же дать ей шанс на нормальную жизнь и возможность встретить того, кого она действительно полюбит.
Глава 27
Полина
— Это все? Все, что он сказал или есть что-то еще? — спрашиваю тихо, но Андрей слышит.
— Ну… в общем, все.
— Ты уверен?
— Ладно. Сказал, что, если он останется, ты можешь надумать лишнего. То, чего на самом деле нет.
То, чего нет? Ясно.
— Так как насчет яичницы, Полин?
— Извини, нет аппетита.
Андрей смотрит на меня несколько долгих секунд, после чего пожимает плечами.
— Тогда чай. От чая ты, надеюсь, не откажешься?
— Давай чай, — говорю только затем, чтобы переключить внимание парня с себя на что-то другое.
Андрей отходит к столешнице, я же продолжаю сидеть и смотреть в одну точку. Размышляю о том, что происходит.
Матвей уехал. Не захотел остаться. Уехал и может получиться так, что теперь я не увижу его очень долго. Навряд ли стоит рассчитывать на то, что он вернется в этот город. По крайней мере, по своей воле.
А что делать мне? Невысказанные слова и эмоции так сильно распирают грудь, что мешают нормально дышать. Мне плохо и пока я не озвучу Матвею все то, что так хочу ему сказать, навряд ли почувствую себя лучше.
— Держи, — врезается в мысли голос Андрея и на стол передо мной опускается чашка с ароматным напитком.
— Нашел только ромашковый, но это даже хорошо. Говорят, успокаивает нервы. Если туда добавлена действительно ромашка, а не ароматизатор.
