Нелл внимательно посмотрела Танеку в глаза:
– Я вижу, вы и в самом деле довольны.
– Еще бы! – хищно осклабился Николас. – Правда, с еще большим удовольствием я врезал бы не ему, а вам. – Он спрыгнул в воду. – Идем! Нам еще два часа тащиться до шоссе, а скоро стемнеет.
– Сейчас…
Нелл остановилась, оглянулась. Неподалеку стоял Питер, беспомощно глядя ей вслед.
Нужно выкинуть его из сердца. Мальчишка будет путаться у нее под ногами, мешать. Ведь цель достигнута – Танек капитулировал. К чему лишние осложнения?
– Вы куда? – спросил Питер.
Вид у него был несчастный и заброшенный. Оставить его на съедение Скотту и прочим подонкам?
– Подождите, – сказала Нелл Танеку и вернулась к Питеру. – Идем с нами.
Он нерешительно топтался на месте. Нелл взяла его за руку:
– Все будет хорошо. Ты должен уйти со мной, Питер.
– Но папе это не понравится.
– Об этом не беспокойся. Мы все устроим. Ты ведь не хочешь здесь оставаться, правда?
Питер замотал головой:
– Это плохое место. Я не хочу быть тут без вас.
– Тогда снимай рюкзак, винтовку и ступай с нами.
– Но сержант говорил, что солдат не имеет права бросать оружие.
– Нелл, я жду! – крикнул Танек.
Она потянула Питера за руку:
– Все, уходим.
Парнишка уставился на нее, ничего не понимая.
– Почему он называет вас Нелл? Ведь вас зовут Ева.
– Есть люди, у которых не одно имя, – нетерпеливо объяснила она и негромко, со значением продолжила: – Мы с тобой друзья, Питер. Друзьям нужно верить. Я тебе говорю: будет лучше, если ты пойдешь с нами.
Лицо Питера просияло улыбкой:
– Да, мы друзья. Я совсем забыл. – Он положил винтовку на землю, снял рюкзак. – Друзьям расставаться нельзя.
Нелл облегченно вздохнула и догнала Танека.
– Он идет с нами.
– Я уже догадался. Возьмем с собой кого-нибудь еще?
Нелл пропустила мимо ушей это саркастическое замечание и зашлепала вперед по воде.
– Питер, догоняй!
Питер с сомнением смотрел на Танека.
– Он что, на меня рассердился?
– Нет, просто он всегда такой.
Они шли довольно быстро, но затем продвижение замедлилось.
Ночью болото казалось еще более жутким. Каждый всплеск, каждый шорох таил в себе угрозу. Нелл старалась не сводить глаз с белой рубашки Танека и держалась подальше от нависавших над головой веток.
– Дорога уже близко, – бросил Танек через плечо. – Вот и берег. Машина где-то в двух шагах отсюда.
Нелл вздохнула с облегчением. Кажется, мука закончилась.
Увы, главные испытания были еще впереди.
Танек стоял на шоссе, ругаясь последними словами. Нелл и Питер кое-как вскарабкались на обочину.
– Что такое?
– Машины нет.
– Украли?
Танек огляделся по сторонам.
– Нет, вот этого дерева я не помню. Должно быть, мы не туда вышли. – Он нахмурился. – Где же эта чертова машина?
Нелл уставилась на него в изумлении:
– Вы заблудились?
– Я не заблудился! – рявкнул Танек. – Просто хотел сократить дорогу и вышел куда-то не туда.
Нелл рассмеялась.
– Не вижу ничего смешного!
Но она ничего не могла поделать с собой. Его возмущение казалось ей необычайно потешным.
– Надо же, он ошибся! Может, вы все-таки не Арнольд Шварценеггер? Уж он-то в болоте не заблудился бы.
– При чем здесь Шварценеггер? Что за чушь вы несете? И потом, я не заблудился. Просто вышел не туда.
И он с гордым видом зашагал по дороге.
– Вот и на вас он рассердился, – вздохнул Питер. – Давайте поможем ему найти машину.
– Хорошая мысль.
Нелл потащилась за Танеком по дороге. От веселья не осталось и следа. Она еле переставляла ноги, в ботинках хлюпала вода, одежда прилипла к телу. Бесконечные поиски на пустынном, темном шоссе отняли у нее последние силы.
В конце концов машина нашлась, но значительно севернее того места, где они вышли из болота.
– Ни слова! – прорычал Танек, садясь за руль. – Я вымок, устал и чертовски зол.
Питер тихонько шмыгнул на заднее сиденье и шепнул:
– Я же говорил, он сердится.
Нелл села вперед, не удержавшись от последней шпильки:
– А ключи вы не потеряли?
– Вы что, совсем меня идиотом считаете?! – взорвался Николас.
– Ну потеряли же вы машину. – Нелл сделала вид, что смутилась под его взглядом, и смиренно добавила: – Нет, я не считаю вас идиотом.
Он включил двигатель.
– Куда мы едем?
– В Панама-Сити. Найдем мотель, куда пустят троицу, от которой несет, словно она побывала в канализации.
Питер хихикнул.
– Кто это такой? – спросил Танек.
– Питер Дрейк. А этого человека зовут Николас Танек. – Нелл откинулась на спинку, вытянула ноги. – Ты можешь пока подремать, Питер.
– Есть хочется.
– Приедем в город, что-нибудь перекусим.
– Жареных цыплят?
– Можно.
– А там есть «Жареные цыплята Кентукки»? Я их больше всего люблю.
– Хорошо, получишь своих «Кентукки». Питер с довольным видом умолк.
– Не уверен, что в этом Панама-Сити есть «Жареные цыплята Кентукки», – вполголоса произнес Николас. – Найдем что-нибудь другое. С Питером договориться нетрудно.
– Зачем он вам нужен?
– Поговорим об этом позже, ладно? – тихо попросила Нелл. – Или вы намерены выкинуть бедного мальчика из машины?
Танек посмотрел в зеркало заднего вида, на мирно дремавшего Питера.
– Нет.
– Как здорово вы разделались с Уилкинсом. Прямо как в кино. Это было карате?
– Нет, тэквандо.
– А вы научите меня таким приемам?
– Об атом тоже поговорим позже.
Нелл хотела было настоять на своем, но передумала. Сегодня она и так многого добилась. Прислонившись головой к стеклу, она закрыла глаза. Мерно рокотал мотор, автомобиль несся по гладкому шоссе, бояться было нечего. Впервые за последние дни Нелл чувствовала себя в безопасности.
Она уже почти заснула, когда Танек нарушил молчание:
– Почему вы выбрали именно эту дыру? – раздраженно спросил он. – Окачоби – самый худший лагерь во всех Соединенных Штатах! Или вы думали, что вся Флорида – сплошной курорт?
– Вовсе нет.
– Тогда почему вас не устроили Денвер и Сиэтл? Нелл заколебалась. Наверное, лучше оставить этот вопрос без ответа. Правда Танеку не понравится. И все же она не удержалась:
– Там было недостаточно скверно.
Танек непонимающе уставился на нее.
– Мне нужна была ваша помощь, – пояснила Нелл. – Я должна была показать вам, что ни перед чем не остановлюсь.
Николас долго молчал, потом сказал:
– Господи, вы обвели меня вокруг пальца. Вы знали, что я буду вас разыскивать.
– Не знала, но надеялась. Вы чувствуете себя передо мной виноватым, пошли ради меня на большие затраты. Вряд ли вы предоставили бы меня собственной судьбе.
