— Надеюсь, тебе понравилось заниматься со мной любовью, но больше этого не будет.
— Ничего подобного! — улыбнулся он. — Если ты сегодня снова сбежишь, я поеду вслед за тобой и обязательно найду, где бы ты ни пряталась. Помнишь, что я говорил насчет твоего Дженкинса? Я говорил, что он дурак, потому что позволил тебе сбежать из церкви. Ну так вот, я ведь не Дженкинс и ни за что не отпущу тебя. Я буду всюду следовать за тобой по пятам, пока ты не вернешься в мою жизнь, в мой дом, в мою постель навсегда.
От этих слов Санни на мгновение потеряла дар речи. Тряхнув гривой волос, она наконец вымолвила:
— Ты хочешь сказать, что я должна жить с тобой? Здесь, в Латам-Грине?
— Как правило, супруги живут вместе, хотя и не всегда.
— Супруги? Ты хочешь сказать, что мы поженимся?
— Именно это я и хочу сказать, — самодовольно улыбнулся он.
— Да ты спятил!
— Боюсь, ты права. Другой на моем месте бежал бы от такой вспыльчивой и скорой на расправу женщины как от огня! Но мне даже нравится. Вот уж с кем не соскучишься! У меня было много женщин, но ни одной еще не удавалось заставить меня ранним утром выскочить в одних трусах на крыльцо, залитое виски, — засмеялся он.
— Давай-давай! Смейся! Мне тоже смешно, что ты самонадеянно решил все за меня. Думаешь, я и вправду выйду за тебя замуж, чтобы всю жизнь прожить в задрипанном провинциальном городишке?
— Но ведь ты выросла в этом городишке, и, судя по всему, твое детство нельзя было назвать несчастливым. Смотри, какая выросла умница и красавица! По-моему, именно в таких городишках лучше всего растить детей.
— Детей?
— Ну да, разве мы не должны выполнить свой долг и нарожать ребятишек, чтобы преподаватели местной школы не потеряли работу?
От неожиданности у нее даже перехватило дыхание.
Приподняв ее подбородок, Тай ласково произнес:
— Я знаю, мои слова стали для тебя полной неожиданностью. Конечно, тебе нужно время, чтобы все обдумать и взвесить. Я готов подождать. Но недолго. Когда что-нибудь надумаешь — приходи.
С этими словами он направился к двери.
— Да, совсем забыл, — внезапно уже на пороге повернулся к ней Тай. — Если все-таки надумаешь уезжать, постарайся не очень шуметь, пока будешь собирать вещи. Ты же знаешь, я почти всю ночь из-за тебя не спал. — Лениво почесав затылок, он широко зевнул и добавил:
— Пойду посплю.
Санни уставилась в пустой дверной проем.
Он блефовал, в том не могло быть сомнений! А если нет?
Скорее всего насчет пари с Джорджем — это правда. Ведь он же сразу сказал, что к концу недели хочет добиться близости с ней. Вот и добился.
Идея выйти за него замуж казалась немыслимой.
Впрочем, почему бы и нет?
Да, она любила его. Так, может, стоит остаться вместе с ним здесь вместо того, чтобы жить в одиночестве в Новом Орлеане?
Нет, ничто не заставит ее изменить решение сегодня же навсегда уехать из Латам-Грина!
Ничто? На этот раз она собирается сбежать от мужчины, которого по-настоящему полюбила, который сам…
Подойдя к постели, она бесцеремонно потрясла его за плечо. Как он смел снова лечь в постель и безмятежно уснуть! Она тряхнула его еще раз. Вздохнув, он перевернулся на спину и уставился на нее ничего не видящими со сна глазами.
— Ты еще не уехала? — спросил он наконец.
— Ты не сказал мне ни слова о любви.
— Так необходимо, чтобы я сказал тебе об этом? — Он приподнялся на локте.
— Во всяком случае, мне бы хотелось. Он засмеялся, уловив в ее голосе обиду.
— Санни, если бы я тебя не полюбил, то в первый же вечер уложил бы тебя в постель. Я бы пошел тебя проводить до дома и, вдоволь насладившись тобой, навсегда забыл о тебе. — Заметив ее негодующий взгляд, он торопливо добавил:
— И не надо говорить, что этого бы никогда не случилось. Увидев друг друга в тот вечер, мы оба почувствовали неодолимое влечение. Но я хотел завоевать не только твое тело, но и душу. Я хотел, чтобы ты поняла — мое отношение к тебе выходит далеко за рамки чистого секса.
— Значит, ты всерьез говорил, что восхищаешься мной как женщиной?
— Конечно.
Прикусив нижнюю губу, она помолчала, а потом застенчиво проговорила:
— Я не хочу рожать больше двух детей… Закинув руки за голову, он улыбнулся.
— Согласен. В конце концов, вынашивать и рожать придется ведь не мне, а тебе. Надеюсь, ты еще не слишком стара для этого? — пошутил он.
— Мне скоро стукнет тридцать, — грустно сообщила Санни.
— Тридцать? Думаю, иметь детей нам еще не поздно.
— Я не буду одеваться как провинциалка, — выставила она дополнительное требование.
— Хорошо, мне нравится, как ты одеваешься. — Он скользнул взглядом по ее фигуре и добавил:
— И как раздеваешься…
Чувствуя, что начинает таять от этого взгляда, Санни упрямо продолжала:
— Мне придется часто ездить в Новый Орлеан.
— Понимаю.
— Я не собираюсь бросать работу.
— Пусть будет так.
— Я собираюсь обойти все банки штатов Луизианы и Миссисипи с просьбой о предоставлении ссуды на открытие собственного дела.
— В этом нет никакой необходимости. У меня есть кое-какие деньги.
Помолчав несколько секунд, она решительно возразила:
— Я не хочу открывать собственное дело на твои сбережения.
— Ну же, Санни, не упрямься. После того как мы с тобой поженимся, это будут не мои, а наши деньги.
Увидев в ее глазах непоколебимую решимость стоять на своем, он тяжело вздохнул:
— Ну хорошо, поступим так. Если ты исчерпаешь все возможные варианты получения ссуды, так и не добившись денег, мы снова вернемся к обсуждению этого вопроса.
— Согласна! — быстро кивнула она с довольным видом.
— Что еще?
— Я плохо готовлю…
— Ничего, с голоду не помрем.
— Я не люблю копаться в земле. Терпеть не могу всех этих мошек-блошек, змей, лягушек… Так что не жди от меня выращенного в собственном огороде зеленого горошка для домашнего консервирования.
— Честно говоря, я предпочитаю фабричные консервы.
— Вот и отлично. Я очень чистоплотна и аккуратна, и от тебя тоже потребуется…
— Санни?
— Что?
— Я тебе нравлюсь?
Взглянув на него, она подумала, что видит перед собой самое дорогое лицо на свете, хоть и небритое.
— Очень, — тихо ответила она.
— Ты любишь меня?
Санни почувствовала, как в душе поднимается горячая волна нежности.
— Люблю, очень люблю…
— Тогда хватит болтать, лучше иди ко мне…
Когда она разделась и улеглась рядом с ним, Тай прижал ее к себе и заговорил:
— Ну вот, теперь, когда мы с тобой обсудили все твои условия, когда ты знаешь, что моя любовь нисколько не угрожает твоей независимости и твоей карьере, теперь, когда ты наконец окончательно успокоилась, позволь сказать о моих чувствах к тебе. — Отведя с ее лба непослушные пряди золотистых волос, он зашептал:
