Единственным, с кем почти не общалась Кейт, был Джонни.
Рядом с ним она становилась нервной безмозглой мямлей. Ему достаточно было посмотреть на нее и улыбнуться, и у Кейт все начинало падать из рук. Она терялась, передавая ему сообщения, и спотыкалась о край ковра, заходя к нему в кабинет.
Вид у нее при этом был жалкий.
Сначала Кейт думала, что все дело в его внешности. Вид идеального мальчика-католика — темные волосы, темно-голубые глаза. Когда он улыбался, на лице появлялись трогательные ямочки и у нее перехватывало дыхание.
Кейт надеялась, что ее увлечение не продлится долго, и когда она привыкнет видеть Джонни каждый день, ее уже не будет так волновать его внешняя красота, или, по крайней мере, у нее выработается иммунитет против его улыбки. Но надежда оказалась напрасной. Все, что говорил и делал Джонни Райан, заставляло ее сердце сладко сжиматься. Под его напускным цинизмом Кейт сумела разглядеть идеалиста, и больше того — раненую душу. Что-то сломало Джонни и выкинуло его сюда, на задворки большой журналистики, и его тайна занимала Кейт, не давала ей покоя.
Кейт прошла в дальний угол, где, ожидая своей очереди, были сложены стопками катушки пленки. Кейт как раз взяла несколько катушек, когда на пороге своего кабинета появился Джонни.
— Эй! — сказал он. — Ты занята?
Кейт выронила пленку. Идиотка!
— Нет, — сказала она. — В общем, не очень.
— Тогда давай устроим настоящий ланч. Сегодня спокойный день — без новостей, а я до смерти устал от сэндвичей.
— Ну… конечно. — Кейт напрасно пыталась сосредоточиться на том, что делала. Мысли ее блуждали неизвестно где, пока она включала автоответчик, надевала жакет, брала со стола сумку.
Джонни остановился рядом с ней и спросил:
— Готова?
— Пошли.
Они направились в конец квартала, пересекли улицу. Время от времени Джонни касался ее, и Кейт остро чувствовала каждое его прикосновение.
Когда они вошли в ресторан, Джонни провел ее к столику у окна, выходившего на залив Эллиотт. Официантка почти мгновенно возникла около столика, чтобы принять их заказ.
— Ты достаточно взрослая, чтобы пить, Муларки? — спросил, улыбнувшись, Джонни.
— Очень смешно, — отозвалась Кейт. — Но я не пью на работе, — серьезно добавила она.
Произнося эти слова, больше походившие на суровую отповедь, Кейт мысленно назвала себя идиоткой.
— Какая ответственная девушка, — сказал Джонни, когда официантка отошла, едва сдерживая улыбку.
— Женщина, — твердо произнесла Кейт, изо всех сил стараясь не покраснеть.
Джонни улыбнулся:
— Я лишь хотел сделать тебе комплимент.
— И выбрал для этого слово «ответственная»?
— А что бы ты предпочла?
— Сексуальная. Умная. Красивая. — Кейт нервно рассмеялась, понимая, что все это звучит как-то по-детски. — Тебе отлично известно, что хотела бы услышать каждая женщина.
Кейт улыбнулась. Сегодня у нее появился шанс произвести на Джонни впечатление. Привлечь к себе внимание этого человека, как он привлек ее внимание. И она не собиралась упускать этот шанс.
Джонни откинулся на спинку стула — Кейт надеялась, это не потому, что ему вдруг захотелось увеличить расстояние между ними. Кейт отчаянно жалела сейчас о том, что не переспала с кем-нибудь из парней, с которыми встречалась в колледже. Она была почти уверена, что Джонни видит печать девственности на ее лице.
— Ты проработала у нас… сколько? Уже месяца два?
— Почти три.
— Ну и как тебе?
— Прекрасно.
— Прекрасно? Странный ответ. Наше дело обычно или любят, или уж ненавидят. — Джонни облокотился о стол. — Ты почувствовала страсть к репортерской работе?
Снова это словечко. Джонни заговорил о том, что отличало ее от Талли, как солому от пшеницы.
— Думаю, да…
Джонни несколько секунд внимательно изучал ее лицо, потом понимающе улыбнулся. Кейти оставалось только гадать, как глубоко в ее душу проник взгляд этих голубых глаз.
— Вот у Талли эта страсть точно есть.
— Да.
Стараясь, чтобы вопрос прозвучал вполне обыденно, Джонни спросил словно невзначай:
— Она встречается с кем-нибудь?
Кейт посчитала личной победой, что не поморщилась и не нахмурилась, услышав этот вопрос. Теперь она по крайней мере знала, почему Джонни Райан пригласил ее на ланч.
Ей хотелось сказать: «Да. Талли уже много лет с одним мужчиной». Но Кейт не осмелилась.
— А ты сам-то как думаешь? — спросила она вместо этого.
— Я думаю, что Талли встречается со многими мужчинами.
Слава богу, в этот момент официантка принесла заказ, и Кейт притворилась, что увлеченно разглядывает еду на своей тарелке.
— А как насчет тебя? Ты тоже не похож на человека, страстно любящего свою работу.
Джонни резко вскинул глаза и в упор посмотрел на собеседницу:
— Почему ты так думаешь?
Кейт пожала плечами, продолжая жевать, но при этом не сводя глаз с Джонни.
— Что ж, может, ты и права, — уже спокойнее сказал он.
Кейт смутилась. И даже вилка застыла на полпути ко рту. Впервые они с Джонни не просто трепались, а заговорили о чем-то серьезном.
Он только что открыл ей нечто важное, Кейт была уверена в этом.
— Расскажи мне об Эль-Сальвадоре, — попросила она.
— А ты вообще представляешь, что там происходит? Настоящая бойня, кровавая баня. А в последнее время стало еще хуже. Эскадроны смерти убивают мирное население, священников и монашек.
Кейт, разумеется, ничего не знала обо всем этом, но все равно понимающе кивала, глядя, как на лице Джонни сменяют друг друга эмоции.
Она никогда еще не видела своего шефа таким живым, таким страстным. Но глаза его по-прежнему сохраняли непроницаемое выражение. В них было что-то, что невозможно было разгадать.
— Похоже, тебе все это нравилось, — сказала Кейт. — Почему же ты оттуда уехал?
— Я никогда и ни с кем это не обсуждаю. — Джонни допил пиво и встал. — Нам пора вернуться на работу.
Кейт растерянно посмотрела на их тарелки с едва тронутой едой.
Очевидно, она зашла слишком далеко.
— Я спросила о слишком личном, — пролепетала девушка. — Прошу прощения…
— Не стоит. Это старая история. Пойдем же.
Всю дорогу оба молчали. Поднявшись по лестнице, они оказались в своем тихом офисе, и тут Кейт не выдержала и коснулась руки Джонни.
— Мне действительно очень жаль. Я не хотела тебя расстраивать.
— Как я уже сказал, это старая история.
— Но не забытая, ведь так? — тихо спросила Кейт, прекрасно понимая, что снова выходит за рамки дозволенного.
