Талли старалась, чтобы в ее голосе не звучала гордость. Она отлично знала, что от матери не стоит ожидать одобрения, и все же во взрослой Талли Харт по-прежнему жила маленькая и жалкая одинокая девочка, которая исписала двенадцать тетрадей, чтобы в один прекрасный день ее мама могла прочесть их и понять, что может гордиться своей дочерью.
— Это был мой первый репортаж для эфира. Я ведь говорила тебе, что когда-нибудь меня покажут по телевизору.
Тело матери едва заметно раскачивалось, словно в воздухе звучала музыка, слышная только ей одной.
— Телевидение — опиум для народа.
— Ну что ж, если кто и разбирается в наркотиках, так это ты.
— Кстати, об этом. У меня плоховато в этом месяце с деньгами. Есть у тебя наличка?
Талли полезла в сумочку, достала пятьдесят долларов, которые всегда держала в бумажнике на случай чего-то непредвиденного, и протянула их матери.
— Только не отдавай все одному дилеру.
Дороти протянула дрожащую руку и вцепилась в бумажку.
Талли пожалела, что пришла сюда. Она ведь знала, чего ожидать от своей матери: ничего. Так почему же она очередной раз забыла об этом?
— Я пришлю денег на твой следующий реабилитационный курс, — сказала Талли. — В каждой семье есть свои традиции, верно?
С этими словами она повернулась и направилась обратно к фургону.
Матт уже ждал ее. Бросив сигарету, он втоптал ее каблуком в землю и спросил, улыбаясь:
— Мамочка гордится примерной дочкой?
— Шутишь? — ответила в тон Талли, лучезарно улыбаясь и вытирая глаза. — Она плакала, как младенец.
Когда Талли и Матт вернулись, все завертелось в сумасшедшем темпе. Все четверо засели в монтажной и превратили двадцать шесть минут записи в резкое и беспристрастное тридцатисекундное сообщение. Кейт старалась думать о работе, только о работе, но мысли о Джонни мешали ей сосредоточиться. Ланч с ним перевернул ее, сделал ее чувства более возвышенными. Кейт теперь знала, что увлечение вчерашней студентки своим шефом переросло после этого ланча во что-то иное.
Когда они закончили работу, Джонни позвонил менеджеру канала в Такому. Поговорив несколько минут, он повесил трубку и повернулся к Талли:
— Они вставят это сегодня в десятичасовой эфир, если ничего не случится.
Талли запрыгала и захлопала в ладоши:
— Мы сделали это!
Кейт почувствовала укол зависти. Как бы ей хотелось, чтобы Джонни хоть разочек взглянул на нее так же, как смотрит на Талли.
Если бы только она сама была такой, как ее подруга, — уверенной в себе, сексуальной, готовой завоевать все и всех, кого хотела. Тогда у нее был бы шанс, но мысль о пустом взгляде Джонни, когда он смотрит на нее, не замечая, заставляла Кейт держаться в тени. В тени Талли, если быть точной. Кейт была вечной певичкой из хора, который никогда не выйти в круг прожектора, освещающего солистку на сцене.
— Давайте отметим это дело! — воскликнула Талли. — Плачу за обед!
— На меня не рассчитывай, — сказал Матт. — Меня ждет Дарла.
— Я не могу в обед, но как насчет девяти вечера? — предложил Джонни.
— Мы сможем, — уверенно заявила Талли.
Кейт знала, что должна сказать «нет». Последнее, что ей хотелось делать, это сидеть за столом и наблюдать, как Джонни смотрит на Талли. Но разве у нее был выбор? Кейт выкинули на обочину, ей было предопределено следовать за Талли, куда бы та ни шла, даже если ей было при этом нестерпимо больно.
Собиралась Кейт тщательно. Белая маечка, черный винтажный жаккардовый жилет, джинсы в обтяжку, заправленные в тугие сапожки.
Волосы она зачесала на одну сторону и завязала в хвост. Кейт оставалась довольной своим видом до тех пор, пока не вышла в гостиную и не увидела Талли, надевшую зеленое платье из джерси с подплечниками и широкий ремень цвета металлик, которая стояла, покачиваясь в такт игравшей музыке.
— Талли, ты готова?
Талли перестала танцевать, выключила проигрыватель, взяла подругу под руку.
— Пошли. И так уже опаздываем.
На улице их уже ждал Джонни, привалившись к своему черному «эль-камино». В потертых джинсах и футболке с логотипом рок-группы «Аэросмит» выглядел он потрясающе сексуально, хотя и не на гламурный манер.
— Куда пойдем? — спросила Талли, беря Джонни под руку.
— У меня есть план, — сказал Джонни.
— Люблю мужчин с планами, — заявила Талли. — А ты, Кейт?
Слово «люблю» в сочетании с намеком на Джонни больно резануло Кейт. Она старалась не смотреть на него, когда ответила:
— Да, я тоже.
Втроем они направились пешком по мощеной улице в сторону рынка.
У искрящегося неоновыми огнями секс-шопа на углу они свернули направо.
Кейт нахмурилась. По Пайк-стрит проходила невидимая линия, что-то вроде экватора.
К югу район становился ужасным. Туристы старались не забредать сюда, если только им не нужны были наркотики или уличные проститутки. Магазины и другие заведения по обе стороны улицы выглядели весьма сомнительно.
Они прошли мимо двух книжных магазинов для взрослых, порнокинотеатра, где шел сиквел «Дебби едет в Даллас» в очередь с «Трахом в субботу вечером».
— Как здорово! — воскликнула Талли. — Мы с Кейт никогда сюда не забредали.
Джонни остановился возле обшарпанной деревянной двери, очевидно покрашенной когда-то в красный цвет.
— Готовы? — спросил он с улыбкой.
Талли кивнула.
Джонни открыл дверь, и наружу вырвалась оглушительно громкая музыка.
На табурете у входа сидел огромный негр.
— Удостоверение личности, — потребовал он и включил фонарик, чтобы изучить их водительские права. — Проходите.
Талли и Кейт предъявили свои водительские права, затем направились внутрь и прошли по узкому темному коридору, увешанному флайерами, постерами и наклейками.
Коридор привел их в длинную прямоугольную комнату, набитую людьми. Все они были одеты в черную кожу с металлическими заклепками. Кейт никогда еще не видела в одном месте столько странных личностей. Здесь были десятки людей с пятнадцатисантиметровыми ирокезами, пропитанными лаком до состояния лезвия и окрашенными во все цвета радуги. Джонни провел своих спутниц через танцплощадку, мимо нескольких деревянных столов к бару, где девушка с волосами цвета фуксии, подстриженными так, что они торчали в кажущемся беспорядке во все стороны, и пирсингом в щеке, приняла у них заказ. В дальнем углу бара висел на стене огромный телевизор, включенный в данный момент на канале Эм-ти-ви. Никто не обращал на него ни малейшего внимания.
Когда барменша вернулась, Джонни дал ей солидные чаевые и одарил лучезарной улыбкой, затем повел Талли и Кейт за столик в углу, прямо под телевизором.
