– Входите, – откликнулись на деликатный стук в дверь.
Высокий мужчина встал из-за стола навстречу входящему.
– А, господин Камилиери! Добро пожаловать! Меня зовут Николай Амбросимов.
Маурицио, на секунду засомневался, будет ли удобно рукопожатие, но рука по привычке протянулась на встречу. Амбросимов пожал руку итальянца.
– Прошу садиться, вот сюда, пожалуйста, – гостеприимно начал он, предлагая Камилиери удобное кресло, и объявил. – Беседа наша будет происходить в присутствии вашего адвоката и переводчика, во избежание недоразумений и расхождения толкований. Или вы считаете, что справитесь сами?
– Нет, – ответил Маурицио. – Я плехо говорю по-рюсски. Адвокат будет.
– Ну, и ладненько. Хотите кофе, чаю?
– Нет, спасибо.
– Ну и ладненько.
– Ляд-не-ко. Это что?
– Это значит хорошо.
– Корошо. Я знаю корошо.
– Ну и хорошо, – открылась дверь, и в комнату вошли трое мужчин, Амбросимов представил и их. – Алексей Наумов, и наш переводчик Михаил Громов, прошу любить и жаловать.
– Флавио Клементи – адвокат.
Мужчины обменялись рукопожатиями и заняли свои места. Амбросимов за столом, Наумов у окна, опершись на подоконник, переводчик и адвокат рядом с креслом Маурицио.
– Итак, начнем, – Амбросимов кивнул переводчику и тот приглушенным голосом стал переводить фразы итальянцу. – Вы, я думаю, догадываетесь, с какой целью мы пригласили вас сюда?
– В повестке указано, что по делу об убийстве Джованни Ризио, – через переводчика ответил Маурицио.
– Вот и расскажите следствию, в каких отношениях вы состояли с убитым, – вступил Наумов. Адвокат сделал знак Маурицио, что он может неотвечать, но Камилиери выбрал другую тактику.
– Мы мало знакомы, но здесь в Москве нас связывали дружеские отношения.
– Вы бывали у него дома, то есть в квартире, которую он занимал? – снова Амбросимов.
– Нет. И Джованни не был у меня в гостинице, – просто отвечал Маурицио. – Я приехал недавно, а Джованни работал в Москве почти год, он хорошо говорил по-русски, знал город, иногда мы вместе ужинали.
– Это вы познакомили Джованни с Ладой Кренниковой? – спросил Наумов, с равнодушным видом рассматривал шикарные туфли итальянца.
Камилиери явно игнорировал советы своего адвоката.
– Моя подруга. Они из одного города, дружили с детства, так мне рассказывала Виолетта.
– А с Виолеттой Архиповой вы, где познакомились? В Италии?
– Нет. Мы летели в Москву одним рейсом, и познакомились случайно, уже в Шереметьево. Обменялись визитками.
– И, как я понимаю, продолжили знакомство? – двусмысленно улыбаясь, то ли спросил, то ли констатировал факт Наумов.
Адвокат рассерженно отчитывал Маурицио по-итальянски.
– Да, я позвонил ей и пригласил на ужин, – подтвердил Маурицио, как само собой разумеющееся.
– У вас были близкие отношения? – взял допрос в свои руки Амбросимов.
– Да. Были.
Адвокат закатил глаза и закрыл свой портфель.
– Когда вы познакомились с Ладой Кренниковой?
– Даты я не помню, но приблизительно около месяца после моего приезда в Москву.
Виолетта сказала, что ее подруга нуждается в отдыхе, и спросила, не смогу ли я устроить свидание на четверых.
– Вам не показалось, что она это сделала специально, что бы познакомить Кренникову с Джованни Ризио?
Наумов было дернулся спросить, но Амбросимов осадил его взглядом.
– Нет, Виолетта не знала, кого я приведу на свидание.
– Считаете, это была случайность?
– Считаю.
– Хорошо. Вы еще устраивали свидания на четверых?
Адвокат многозначительно кашлянул.
– Нет, Джованни считал, что Виолетта девушка строгих правил, и приглашал Ладу на свидания сам. Они любили посещать клубы, ну и конечно, "Джоконду".
– А вы часто бывали в "Джоконде"?
– Да. Мне и Виолетте нравилось ужинать там. Прекрасная атмосфера, замечательная кухня, да и Браско относился ко мне очень дружелюбно.
– Какого рода отношения связывали вас с Браско?
– Я очень уважал Джеронимо. Он всегда помогал мне дельным советом, у него были хорошие связи, он предлагал мне свою помощь. Кстати, он не одобрял моей дружбы с Джованни.
– У него были натянутые отношения с Ризио?
Адвокат вытаращил глаза, умоляя Маурицио помалкивать и быть осторожным.
– Браско предупредил меня, что Джованни приторговывает наркотиками.
– Вы сами были свидетелем, как Ризио приобретал, продавал или употреблял наркотики?
– Нет, никогда.
– Вы поверили Браско? – снова бросил реплику Наумов.
– Как можно не поверить Браско? – удивился Маурицио. – Джеронимо знал все про всех, кто чего стоит.
– И вы ограничили свой контакт с Ризио? – Амбросимов посчитал, что лучше вести допрос одному и знаком попросил Наумова не вмешиваться.
– Мы и так встречались не часто, с тех пор, как он познакомился с Ладой.
– Чем закончились ваши взаимоотношения с Архиповой?
– С кем? – переспросил Маурицио.
– С Виолеттой Архиповой?
– Извините, я не привык к ее фамилии. Это неприятно для меня,…как мужчины, – сбился Маурицио, но продолжил, – но я скажу, она бросила меня.
– Бросила? – уточнил Амбросимов.
– Ну, если женщина не отзывается на звонки, не открывает дверь, значит, она бросила меня.
– Вы звонили ей? Приезжали на ее квартиру?
– Да. Я даже ходил к Браско, спросить, не знает ли он причин ее отсутствия.
– Поясните, – попросил Амбросимов.
– Вечер четырнадцатого августа я и Виолетта провели вместе, – начал рассказывать Маурицио. – Из моего отеля мы вышли около одиннадцати часов вечера. Я проводил Виолетту до квартиры, и даже зашел на чашку кофе. Насколько мне известно от сеньора Браско, Джованни и Лада в тот вечер ужинали в "Джоконде". Поздно ночью, нет, простите, уже ранним утром ко мне в номер позвонил незнакомец и от лица Браско просил у меня номер телефона квартиры, где проживали Лада и Виолетта.
Поскольку незнакомец не раз упомянул имя сеньора Браско, номер я дал. С тех пор никаких вестей от моей девушки я не получал. Если она меня не бросила, то хоть позвонила бы.
– И вы ходили к Браско узнать, кто звонил вам ранним утром?
– И это тоже, – сказал Маурицио. – Но меня интересовала Виолетта. Я сразу подумал, что исчезновение Джованни, Лады и Виолетты, как-то связано между собой.
– Мне интересно, что вы подумали, когда узнали, что труп Джованни Ризио хранился в морозильной установке господина Браско? – спросил Амбросимов с интересом наблюдая за реакцией итальянца.
Адвокат больше не пытался остановить Маурицио, и делал вид, что ему все равно то, что он скажет.
– Я был в шоке, – честно ответил Камилиери.
