— Я уже и забыл, но, кажется, Демьянка и ее мать знахарками были. Вот и отвели от нас беду. Словно сам Дергайкин привиделся…
— Мне тоже, — поддакнул Петька. — Как брат-близнец. Вижу, что вроде не он. А с другой стороны посмотрю, прямо одно лицо!
— Морок это, — со знанием дела заявил Генка. — Знак нам с тобой, что сейчас нельзя за иконой идти. Если смотрим на постороннего, а в глазах Дергайкин. Точно знак!
— Массовые галлюцинации, — кивнул Петька.
— Не-а, — мотнул головой Генка. — Это Демьянки нам помогают. Наши местные целительницы. Отводят беду. Я уж точно ни за какой иконой не полезу, а приедет летом профессор, так ему и скажу, что икона заговоренная.
— Точно, — кивнул Петька и пробурчал недовольно: — А аванс? Мы же взяли…
— Пообещаем вернуть в следующий приезд.
— А деньги где возьмем?
— Займем у Павки чуток… и у Дергайкина.
Глава 24
Арсений, заправив Ямаху и дополнительно набрав полную канистру солярки, задержался около ворот топливного магната. Просто поздороваться с местными мужиками, узнать последние новости. За неспешным разговором пролетело полчаса, и Гаранин уже собрался зайти в лавку к Михеичу, хорошо видневшуюся из переулка, когда мимо по дороге проехал черный Гелендваген.
— Кого к нам принесло? — невзначай поинтересовался Арсений.
Кто-то неопределенно пожал плечами, а Андрюха, что продавал топливо, усмехнулся невесело.
— Это из Зарецка братва пожаловала. Остепенились вроде. Предприниматели теперь. Магазины, рестораны держат. А раньше стон по всей округе стоял. Никому житья не давали.
— Киллеры? — уточнил Гаранин.
— Кто ж знает, — скривился Андрюха. — Не пойман — не вор. Но народу в девяностые пропало много…
Арсений глянул вслед машине и с ужасом заметил, как огромная черная колымага паркуется около магазина Михеича. И из недр джипа вывалилось двое парней и один за другим взбежали по ступенькам. «Твою мать, — мысленно выругался Гаранин. — Таракан, сука, мог и местных нанять. С него станется!»
Он махнул на прощание мужикам и, оседлав Ямаху, проехал полквартала до лавки Михеича. Перешагивая через ступеньку, взлетел на крыльцо и рванул дверь магазинчика.
А там около прилавка толпился местный люд. Кто-то просто пялился на витрины, как Света с Олеськой. Очередь около кассы немного сместилась в сторону, давая спасительное пространство,
защищающее от непрошеных гостей.
Гаранин в полшага оказался рядом со Светой. Смерил братков недобрым взглядом. А когда они воззрились на него, отворачиваться не стал. Так и стоял набычившись, словно предупреждая: «Только суньтесь!»
— Береттка с тобой? — пробурчал Арсений чуть слышно.
Света без слов ответила ему, просто прикрыла на секунду глаза, а затем попросила тревожно:
— Поедем к себе. Потом продукты купим.
Арсений собрался уже кивнуть ляльке, когда из подсобки выплыл сам Михеич и слишком радостно поздоровался с незваными гостями.
— Вован, Кабан! Здорово, пацаны! — Потом перевел взгляд на толпившийся в магазине народ и, заметив Гаранина с семьей, заорал как припадочный: — Сеня, Света, идите сюда!
— Мы позже зайдем, — отмахнулся Гаранин и повел Свету и Олеську к выходу.
— Как же позже? — захлопотал Михеич. — Я же специально просил вас приехать. Вот и Вован с Кабаном подтянулись по ваши души.
От этих слов Арсению стало не по себе. И Светина тонкая ручка дернулась в его лапище.
— Не бойся, маленькая, — пробормотал он. А про себя тут же возненавидел Михеича.
«И ты, сволочь, в доле. За копейку удушишься! — И мысленно напомнил: — Если бы хотели убить, никто бы не орал в присутствии двадцати свидетелей. Наверное, дело в другом…»
А Михеич уже между делом махал руками и что-то объяснял про уважаемых людей и убиенную Люсю.
Первой опомнилась Света. Она пристально глянула на зарецких и заявила прямо:
— Что вы предпагаете?
Гости с ответом помедлили, словно дожидаясь, когда Михеич пригласит всех к себе в кабинетик и плотно закроет дверь перед носом любопытных односельчан.
— Хотим кафе Люськино купить. Сами понимаете, что оно убыточное…
— Если не приносит дохода, — отрезала Света, — то зачем вы сюда приехали? Да и Олеся вступит в наследство только к лету.
— Весь общепит в наших руках, — брякнул Кабан. — Но у вас еще опекунство не оформлено на девочку. Я мог бы стать ее опекуном, благо в отделе образования родная тетка работает, — усмехнулся он. — Но хочу все по-честному решить.
— Благородно, — хмыкнул Гаранин. — А от нас что хотите?
— Мы могли бы помочь получить опекунство, а вы бы доверенность на нас оформили, а потом бы и продали по-братски.
— По-братски это за сколько? — строго осведомилась Света, прижимая к себе Олесю.
Кабан назвал цену. Михеич даже присвистнул от неожиданности.
— Это полцены, — вполголоса заметил он и попытался что-то ввернуть.
Но Света остановила его.
— Мы согласны уменьшить цену вдвое, — сухо заметила она, — только при одном условии. Мне нужно удочерить Олесю и оформить дпя нее загранпаспорт. Если поможете, то сделка состоится.
Вован с Кобаном кивнули бритыми башками как по команде.
— Сканы документов пришлю на электронную почту, — продолжала Света. — Срок даю один месяц. Опоздаете хоть на день, приедут специально обученные люди и цена поменяется.
— Тогда может случиться пожар, — пригрозил Вован, — за всем не усмотришь…
— Или землетрясение, — хмыкнула Света. — Баллов так в десять, когда дома рушатся…
— Я не понял, что за расклады, — изумился наглости деревенской девчонки Кабан, но, поймав взгляд Михеича, согласился: — Управимся за месяц, хозяйка. — И улыбнулся фарфоровыми зубами. — А ты крутая штучка! Бросай своего Сеню и перебирайся ко мне. Я тебе Мерс куплю.
— Не люблю немецкий автопром, — отшила его Света и, взяв Олесю за руку, направилась к выходу. Потом остановилась и предупредила:
— У вас ровно месяц, мальчики. Время пошло.
— Что за фарс ты устроила? — накинулся на нее Гаранин, как только они оказались на улице. — Мне не дала и слова сказать. Кафе за бесценок отдала.
— Сейчас важнее удочерить Олесю, — осадила его Света. — Пока у нее документы правильно не оформлены, я не смогу с места сдвинуться. А если Таракана депортируют в Россию и он снова меня закажет? Тебе это в голову не приходило? Или мне стоит тут подольше посидеть, его людей дождаться?
Гаранин поймал себя на мысли, что чуть не заорал во все горло: «А как же я?», но сдержался и бросил небрежно:
— Естественно, тебе тут никто гирю к щиколотке не пристегивал.
— Я знаю, — кивнула она и осведомилась глухо: — Олеську только я удочеряю? Ты не желаешь поучаствовать?
— Нет, — мотнул головой Гаранин. — Я еще не дорос до такой ответственности…
Она кивнула и, наклонившись в три погибели, завозилась со шнурками ботинок. Будто они развязались. Такая ерунда!
— Недоросль хренов, — пробурчала себе под нос Света, силясь не разреветься.
«А на что ты рассчитывала, девочка?» — поинтересовалась мысленно и, выпрямившись, улыбнулась.
— Поэтому мне решать, за сколько продать кафе и как получить опекунство. Я не планирую жить в Зарецке и держать кафешку на окраине города. Мне это не интересно, понимаешь?
— Неплохой вариант, кстати, — хмыкнул Арсений. — Я бы в гости приезжал. Вы бы меня рыбником угощали…
— Обратись к Вовану и Кабану. Они тебя угостят, — отрезала Света и предпожила мирно: — Поехали в Гречишкино, а? Что-то я устала, сил нет…
Из окна кабинетика Михеича за ругающейся парочкой наблюдал Кабан.
— Девка наглая, берегов не чует. Кто-то за нее пишется? Просто так себя нормальные люди не ведут. Да и ты знак давал, — повернул он голову в сторону хозяина лавки.
— Не наглая, — усмехнулся Михеич. — Знает, что за ней сила. Она тебе не зря про землетрясение намекнула. Я кое-что слышал об ее семье. Лучше не связываться, поверь.
