— Спасибо. — Его взгляд наполнился эмоциями, и это заставило все внутри меня болеть сильнее. — Мне все еще чертовски жаль, Билли.
— Я знаю.
Он вытер нижние веки, сохраняя низкий голос.
— Я хотел бы вернуть все назад. Все.
— Я верю тебе. — Я знала, что это прозвучало безумно после того, как я назвала его лжецом, но это был честный ответ, и у меня было чувство, что он это понял.
Джаред провел рукой по своей бороде, словно вытирая все лицо.
— Полетай со мной.
— О, боже. — Я схватилась за грло, чтобы прогнать воздух, и прижалась спиной к кирпичу. ― Не проси меня об этом, Джаред. — Я покачала головой туда-сюда, чувствуя, как слезы снова наполняют мои глаза.
Я зашла так далеко, и готовилась к этому моменту, но я все еще не была в том месте. И услышать этот вопрос было все равно, что увидеть старого друга, и это было больнее всего.
Он постучал себя в грудь большим пальцем.
— Я должен быть там с тобой. — Он сделал это снова, когда перевел дыхание. — Я должен убедиться, что с тобой там все в порядке.
Моя нижняя губа задрожала.
Мои плечи вздрагивали.
Я хотела этого и знала, что не должна.
И это было чувство, которое я не могла даже начать обрабатывать.
— Господи Иисусе, иди сюда, — сказал Джаред и быстро потянулся вперед, притягивая меня к себе.
Я почувствовала, как кофе выпал из моей руки. Я обвила руками его тело, зарылась лицом в его грудь и обняла его.
И пока я сжимала его, я потеряла все.
Сдерживаемые эмоции.
Бессонные ночи.
Беспокойство.
Безнадежность.
И пока Джаред удерживал меня, я вспоминала, почему так сильно любила этого человека. Как он защищал меня в своей эгоистичной манере. Как заставил меня поверить, что никого другого не существует. Как он показал мне любовь, которую я никогда не чувствовала раньше. И которую я, вероятно, никогда больше не почувствую.
Я впитывала все это в себя, испытывая противоречие, которое заставляло меня крепче прижиматься к нему, наполняя мой нос его запахом. И пока я крепко сжимала его, запоминала ощущения этого момента. Каждую секунду, особенно ту, когда его губы целовали мою макушку. И когда я поняла, что мое сердце больше не выдержит, я отстранилась, медленно высвобождаясь из его объятий
Когда Джаред больше не укрывал меня, меня мгновенно обдало ледяным ветром.
Прежде чем мы полностью отдалились друг от друга, он схватил мою руку, наши пальцы сплелись вместе, пока они тоже медленно не разжались.
— Только не говори мне, что мы видимся в последний раз.
Пока мой взгляд обводил его красивое, измученное лицо, я думала о своих родителях, о том, что даже после всех этих лет мой отец все еще был так влюблен в мою мать. В прошлом у него были свидания, и сейчас у него были отношения, но ни одна из женщин не значила для него того, что значила моя мама.
Вот что произошло, когда ты находишь свою вторую половинку.
Ты любишь ее вечно.
Так же, как я буду любить Джареда.
Вот почему мне было так чертовски трудно это сказать.
— Я не готова к большему. Я… не могу. Я не знаю, когда. Просто… не знаю.
Мучения в его глазах немного посветлели, эмоции ушли из его голоса.
— Я могу принять это, Билли.
До того, как наши отношения продвинулись вперед, я никогда не понимала, почему он всегда оставлял меня на месте, когда казалось, что наш разговор только начинается. Когда я узнала его причину, все стало предельно ясно.
И сейчас я чувствовала себя точно так же.
Если я останусь в этом месте еще хоть на секунду, мой рот окажется на его губах. Я не была готова к этому. Мне нужно было исцелиться, мне нужно было найти какое-то решение внутри себя, и я не могла этого сделать, если бы он присутствовал в моей жизни.
Как бы больно мне ни было, я потянулась вперед, большим пальцем нежно провела по его губам, словно вместо этого мои пальцы целовали его. Его щетина почувствовалась под моей кожей, и я прошептала:
— Прощай, Джаред.
Я чувствовала на себе его взгляд, пока шла прочь от кафе, и услышала, как он произнес мое имя, когда я сделала еще один шаг. Когда он снова произнес его, я прижала пальцы к ушам, подобно тому, как я блокировала шум в самолете, и продолжила двигаться вглубь Гринвич-Виллидж.
Джаред не был самым громким звуком, который я когда-либо слышала, но от его голоса у меня сильнее всего болела грудь.
СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТЬ
ДЖАРЕД
Я: Просто скажи, Билли…
Билли: Скоро.
СЕМЬДЕСЯТ СЕМЬ
БИЛЛИ
— Объявляется посадка на рейс двадцать один до Мартас-Виньярд. Приглашаем всех пассажиров первого класса и бизнес-класса пройти на посадку, — сказал агент на выходе, когда я уселась рядом с его столом.
Я посмотрела на большую сумку на коленях, которую положила туда, когда мы только подъехали к выходу. В нее я положила «Твиззлеры», крекеры и много жевательной резинки. Там также были бутылочки с эфирными маслами, которыми я уже намазана. Мой планшет, ноутбук и телефон были заряжены более чем достаточным количеством развлечений для нас.
Зная, что это и есть то объявление, которого мы ждали, я встала и почувствовала руку на своей ноге. Прикосновение длилось всего секунду, а потом я почувствовала ее на своих пальцах.
Это прикосновение придало мне больше спокойствия, в котором я так нуждалась.
Я посмотрела налево, чтобы ответить. Я еще не могла улыбнуться. Но если бы это было возможно, я бы улыбнулась. Вместо этого сделала глубокий вдох и дала себе несколько секунд успокоиться, прежде чем сказать:
— Я в порядке.
— Ты действительно готова сделать это?
Я посмотрел вниз на руку Элли, которая обвилась вокруг моей, а затем на ее лицо.
— Да.
— Я чертовски горжусь тобой прямо сейчас.
До годовщины катастрофы оставалось несколько недель.
Время пришло.
И я была готова вернуть эту часть своей жизни.
Я крепко сжала руку ― мой способ ответить, ― прежде чем отпустить ее. Затем подняла толстые ручки своей сумки и перекинула ее через плечо. Сделав шаг, я нашла свой телефон и приготовила электронный билет.
— Доброе утро, — сказал агент на выходе.
— Привет. — Я приложила телефон к считывающему устройству и подождала, пока оно подаст звуковой сигнал, после чего отошла в сторону, чтобы Элли могла сделать то же самое.
Как только она закончила, она снова соединила свою руку с моей, и мы вошли на реактивный мост.
— Поговори со мной.
Я чувствовала на себе ее взгляд и ответила:
— Я действительно в порядке.
Это был не первый раз, когда я была в аэропорту после аварии. Часть моей терапии включала посещение этого места в нескольких разных случаях, когда я проходила по мосту, входила в самолет и садилась в один из рядов. Единственное, чего я не делала, так это не поднималась в воздух.
Она поднесла мои пальцы ко рту и поцеловала костяшки, издав тот же звук, который использовала, когда пыталась заставить свою дочь хихикать.
— Насколько ты в порядке? Типа, на уровне селфи?
Мы были в начале реактивного моста, и я повернулась к ней. Мое сердце колотилось, но не так, чтобы я не могла с этим справиться. Мои руки дрожали, но я поняла, что это моя новая норма.
Я думала обо всех людях, которые захотят увидеть эту фотографию.
О лицах, которые улыбнутся, увидев ее.
— Как насчет этого? — Я закрыла глаза и сделала еще один длинный вдох, задержав его всего на секунду. — Я сделаю это, но только если ты отправишь фотографию моему отцу.
Клянусь, ее глаза немного заслезились, когда она ответила:
— Договорились.
Я всплакнула, когда я подумала о единственном человеке, которому собиралась отправить фотографию.
Тому, чье присутствие я чувствовала, даже если его рука не держала мою.
