легкое платье выше колена и кожанку. Накрашенная и с укладкой, отчего чувствую себя если не рок-звездой, то гораздо увереннее. Егор ловит меня на лестнице. В прямом смысле — на одной из последний ступеней я, засмотревшись на него, оступаюсь и падаю к нему прямо в объятия.
Как всегда.
Я широко распахиваю глаза, оказавшись от его губ на расстоянии вздоха, а он только молча ухмыляется. Этот неловкий момент разбивает его мама, выглянув из кухни, где проводит большую часть времени.
— Ты красавица, — выдает она, чем только сильнее вгоняет меня в краску. — Вон гляди, Гошик даже язык проглотил.
Я смущена, но не могу не пошутить.
— Гошик, — улыбаюсь, вспомнив его старое прозвище.
Сталь только закатывает глаза и шикает на мать, а я запоминаю.
На улице мы проходим мимо припаркованного «мерседеса», и у меня возникают вопросы.
— Не на машине? — спрашиваю я.
— Нет, хочу выпить.
Черт, а вот этого я и боялась. Я, Егор и алкоголь — очень гремучая смесь. Но сдавать назад уже сейчас — значит выставить себя трусихой. А еще у меня просыпается жгучий интерес. Куда все это нас заведет? Даже страшно представить.
Когда мы минуем шлагбаум на въезде, я уже решаю, что мы пойдем пешком до самого бара и слегка — даже очень! — напрягаюсь: могла же надеть удобные кеды, если бы знала, что нам предстоит самый настоящий поход, а вместо этого вышагиваю в босоножках на платформе. Но Егор внезапно сворачивает за угол и приближается к старенькому автомобилю с выцветшими шашечками и рекламой на кузове.
— Других здесь не водится, садись, — говорит Егор, неверно расценив мой взгляд. Он был полон облегчения, а не скепсиса. Я бы сейчас и от велосипеда не отказалась.
Спустя десять минут оказавшись, как мне кажется, на месте, Егор сообщает высунувшемуся из будки охраннику, что мы приехали в бар, и тот кивает нам. Я оглядываюсь по сторонам, но никаких вывесок не вижу. Он что, и правда секретный?
Через метров пятьдесят мы заходим во двор, где натыкаемся на большой дом без дверей — одни лишь глухие стены. Правда, в самом центре есть громадное окно, к которому и направляется Егор. Он подтягивается на руках, садится на подоконник и ловко перепрыгивает внутрь. Я в это время смотрю сверху вниз на свой прикид и хмурюсь.
— Иди сюда, — произносит Егор, пока я не начала возмущаться.
И я иду. Как зачарованная. Молча вкладываю ладонь в протянутую руку, а он подхватывает меня за талию, словно я не вешу ни грамма, и в следующий миг уже ставит на ноги прямо напротив него. Очень близко. Я даже чувствую запах мятной жвачки, которую он жевал в такси по дороге сюда.
Егор отмирает первым, покашливает, без спроса переплетает наши пальцы и тянет меня за руку дальше, вглубь. И после нескольких коридоров с обшарпанными стенами, после долгой, почти бесконечной лестницы вниз мы оказываемся у широкой железной двери, за которой…
— Вау! — не могу сдержать я вздох восхищения, потому что здесь оказывается действительно круто: громкая музыка, море запахов, десятки людей и огни стробоскопа. Егор рядом в рубашке с расстегнутой верхней пуговицей дополняет картину.
Завороженная огнями и мелодичными звуками, я делаю шаг в самую гущу толпы, но меня останавливают, поймав за локоть.
— Сначала выпьем, — командует Егор.
Меня, конечно, не спросили, но я не против, поэтому молча следую за широкой спиной.
Аврора
M. Ward — Let’s Dance
Где бы Егор не появился, он притягивает десятки женских взглядов, и этот бар не исключение. Мы всего лишь пересекаем зал, чтобы сесть за угловой столик, а ему уже трое суют салфетки с номерами. Меня для них будто не существует, но есть одна важная деталь — для Егора не существует никого, кроме меня. Я это вижу, а он не скрывает. По крайней мере, всячески пытается заставить меня в это поверить.
Даже не заглянув в барную карту, он заказывает себе какой-то бурбон со сложным названием и смотрит на меня.
— А, что? — Я вскидываю голову, а Егор выжидает и многозначительно косится на меню, к которому я, следуя его примеру, не прикоснулась. — Я доверяю тебе.
Звучит, конечно, двусмысленно, но я не спешу исправляться. Я имею в виду то, что говорю, пусть это и вырвалось случайно. Я действительно доверяю Егору, который будто бы и не придает особой важности моим словам. Тем лучше — не время для признаний.
И вот трек про «истеричку», сломавший мои представления о хорошем вкусе ди-джея, не успевает закончиться, а мне уже приносят алкоголь, который официант зовет «сетом для новичков». Выглядит креативно: на стол приземляется паровоз с закольцованными рельсами, а в открытом вагоне стоят три разноцветных шота — те, по словам Егора, нужно выпить исключительно одним махом.
— Это такая задумка, чтобы споить меня? — нервно ухмыляюсь я, потому что Егор очень медленно потягивает рокс. Ему, в отличие от меня, явно не грозит опьянеть до первого выхода на танцпол.
А товарищ командир в ответ не теряет лица, по-прежнему выдерживает безразличную маску, которую я уже изо всех сил мечтаю сорвать, и молча — снова — поднимает бокал.
Да что, блин, у него в голове, а?
Я решаю подумать об этом потом, чтобы заранее не портить себе настроение. Глядя Егору прямо в глаза, я, как положено, выпиваю шоты до первого гудка паровоза. И выдыхаю, стукнув донышком последнего о стол. Мне кажется или становится легче в один момент? Вот она сила внушения. На голодный желудок в этот раз не могу спихнуть — Инна Григорьевна второй день кормит меня на убой.
— Так что у тебя на работе? — осмелев, заговариваю я первой, потому что Егор явно не спешит начинать диалог.
— Все также.
Это как? Похоже на отмазку. Причем глупую и дешевую.
— Что по поводу интервью? — не отступаю я.
Я прекрасно помню, что значит Егор-Сталь-без-настроения. Справлялась в прошлом, справлюсь и сейчас.
А тот стреляет в меня взглядом и приподнимает брови, без слов спрашивая, как далеко я зайду. И выдыхает будто бы недельную усталость.
— Ну все, конечно, ходят на ушах, но ничего нового. По-прежнему всё указывает на меня.
— И по-прежнему нет теорий, почему он зовет тебя убийцей?
— Он… — сделав глоток, Егор крутит в пальцах стакан и словно пытается отыскать ответы на дне. — Кто он? — А затем выпивает залпом то, что мог цедить еще полвечера. — Давай не будем портить вечер?
Он неожиданно протягивает руку через стол
