— Это почему же? — поинтересовался Юджин, усаживаясь на софу и заботливо поправляя плед.
— Отец высоко ценит патриотизм, а маме нравятся люди чести.
— А тебе? — спросил Юджин.
— Я тоже ценю любовь к родине и уважаю честных людей, — улыбнулась Китти. — Но лучше бы ты был фермером, как отец и братья.
— Мечтаешь стать женой фермера? — поддразнил ее Юджин.
«Во всяком случае это лучше, чем остаться вдовой», — хотела возразить Китти, но передумала.
— Я знаю, что тебе страшно, — успокаивал ее Юджин. — Но ты должна понять, что я отправляюсь в Африку на работу, которой посвятил полжизни. Боевые действия еще не начались. Мы просто демонстрируем свою силу. Китти, если все время ожидать худшего, можно лишиться рассудка.
Китти знала, что он прав, но не могла избавиться от дурных предчувствий. Мысль об опасности, нависшей над Юджином, не оставляла ее в покое.
Следующие несколько дней Китти прожила как во сне. Она не могла сосредоточиться на работе, а временами ее охватывал безотчетный ужас, и хотелось кричать, звать кого-то на помощь… Она тяготилась присутствием Юджина, но и не перенесла бы разлуки с ним, постоянно подсчитывая, сколько им осталось быть вместе. Известия, поступающие из Африки, усугубляли ее тревогу, потому что не оставляли надежды на мирный исход. Политические обозреватели полагали, что вопрос не в том, будет ли война, а в том, когда она начнется.
Крис воспринял известие об отъезде Юджина гораздо спокойнее. Ему было ясно, что Юджин солдат — его место на войне. Он заявил, что будет скучать по нему, и торжественно обещал писать каждый день.
А Китти никак не удавалось прийти в себя. Прошло уже шесть дней. У нее был только один способ избавиться от нестерпимой муки. Вечером, войдя в спальню, Китти достала из шкатулки бархатную коробочку и, подавив в себе желание приоткрыть ее, решительно направилась в гостиную, где Юджин рассматривал рождественские фотографии. Едва сдерживая волнение, она положила коробочку на стол.
Юджин все мгновенно понял и сжал веки, чтобы не разрыдаться. Его пронзила внезапная боль, как много лет назад во Вьетнаме, когда у него на руках умирал самый близкий друг.
— Я вижу, ты приняла решение…
— Прости меня, Юджин, — шепнула Китти. — Но я больше так не могу.
— Ты думаешь, тебе станет легче, если ты откажешься выйти за меня?
Прижимая руки к груди, Китти опустилась на колени:
— Я бы многое смогла. Научилась бы жить по армейским законам. Но привыкнуть к постоянному страху за твою жизнь — выше моих сил, — запинаясь, произнесла Китти. Ей нелегко давалось признание. — Ты выбрал армию, Юджин. Я с самого начала боялась, что у меня не хватит сил любить тебя, но я не смогла остановиться вовремя.
— Ну что ж, теперь это время пришло, — с трудом перевел дух Юджин. Сердце его щемило, нервы были натянуты, как струны. — Ты думаешь, что сможешь забыть меня?
Китти боялась поднять на него глаза. Да, она полагала, что, как только порвет с ним, обретет долгожданное спокойствие. Стоит вычеркнуть Юджина из своей жизни, и она избавится от нестерпимой муки и страданий.
Угадав ход ее мыслей, Юджин ужаснулся. Неужели там, где он видел любовь, ее не было? Неужели он ошибся?
Аккуратно сложив фотографии, он взял колечко.
— Ты трусиха, Китти. Предпочитаешь не иметь, чем иметь, а потом потерять.
Порывисто встав с софы, Юджин направился к вешалке. Он не мог оставаться здесь ни минуты. Уже в пальто, Юджин заглянул в гостиную. Китти по-прежнему стояла на коленях спиной к нему.
— Знаешь, когда я впервые увидел тебя, то подумал, что встретил свою любовь, и был готов бороться за нее до конца. — Китти не шелохнулась, и Юджин продолжал: — Но я жестоко ошибся. Ну да ничего. Последую твоему примеру и постараюсь все забыть. Но я не хочу терять Криса. Поэтому предупреди миссис Фрэнклин, что я заберу его завтра после работы. Мальчик переночует у меня, а в субботу я привезу его домой.
Он вышел, дверь неслышно закрылась за ним. Нажав на педаль газа, Юджин быстро набрал максимальную скорость, умудряясь сохранять самообладание еще какое-то время, но потом, почувствовав, что задыхается от горя, затормозил и навалился на руль. Тяжело дыша, он пытался справиться с навалившимся горем.
Боже, он не вынесет этого. Юджин был готов отправиться не только в Африку, но на край света, если бы только знал, что Китти ждет его. Ему хотелось броситься назад и просить, умолять ее отказаться от решения: ему не нужно немедленного согласия Китти на брак, пусть только она не говорит «нет», пусть оставит ему маленькую надежду.
Но Китти, кажется, твердо решила остаться одной. А это автоматически обрекало на одиночество и Юджина.
Прошло еще четыре дня. В пятницу, в одиннадцать часов эскадрилья военных самолетов покинет военную базу Форт-Гордон и отправится в Африку. Об этом сообщали по телевизору, писали в газетах. Китти думала только о том, что через четыре дня Юджин уедет из страны, уйдет из ее жизни. Она практически не видела его с самого четверга. Юджин приезжал, чтобы забрать или оставить Криса, но никогда не выходил из машины.
Однако Китти напрасно надеялась, что Юджин уйдет из ее сердца. Он снился ей по ночам, о нем она грезила днем, и не было средства избавиться от этого страдания. Юджин опять оказался прав. Ей недостало мужества соединить свою судьбу с судьбой человека, которого она могла потерять, вернула ему кольцо, отказалась от свадьбы, перестала видеть его, но боль от этого нисколько не уменьшалась.
Китти по-прежнему любила Юджина и тосковала по нему. Ей было безразлично, сколько миль разделяет их — пять или пять тысяч, сколько времени у них впереди — пять дней или пятьдесят лет. Ее отказ ничего не изменил. Китти продолжала глубоко и страстно любить Юджина.
Требовалось приложить немало усилий, чтобы подготовить к отправке технику и людей. Половина этих хлопот легла на плечи Юджина, но он не возражал: работа помогала ему отвлечься от гнетущих мыслей.
Нужно было позаботиться о материально-технической части, организовать иммунизацию, проследить за составлением завещаний и страховых договоров. А еще устроить судьбу детей, чьи родители отправлялись на войну, и морально подготовить семьи к расставанию, чтобы оно прошло гладко, без эксцессов.
Юджин также попрощался с родителями, братьями и сестрами, сложил в рюкзак все необходимое, а оставшиеся вещи договорился оставить в гараже у Макса Стэнли. Он внес изменения в свое завещание, включив в него Китти и Криса.
Оставалось только попрощаться с Крисом и… избавиться от изумрудного колечка.
