Вечер был испорчен. Он вежливо улыбался Вере, болтал с Лешкой, ухаживал за Иринкой, долго беседовал с тетей Варей и даже пару минут играл с Вовкой, но ни на секунду не забывал о встрече. Ни на секунду.
Во внешне спокойном состоянии его то и дело бросало в жар: что он наделал? зачем он побежал? где достоинство, гордость? Черт возьми, как все так получилось?
Леша Кременецкий шагал с работы домой и решал в уме очередную финансовую головоломку: до зарплаты оставалось пять дней, в доме денег только на хлеб, да и то впритык, а Вовке нужны молоко и кефир.
От напряжения Лешка даже беззвучно шевелил губами.
– Алеша, здравствуй!
Лешка вздрогнул и уперся взглядом в смеющиеся глаза Татьяны.
– Здравствуйте… Татьяна Евгеньевна… Извините… Не заметил…
– Я уж думала, ты меня с ног собьешь, – улыбнулась Татьяна. – О чем так глубоко задумался?
– О жизни…
Лешка мучительно соображал, как себя вести, и ничего не мог придумать.
– Алик приехал, – бухнул он.
– Я знаю, – совершенно спокойно ответила Татьяна. – Мы с ним виделись.
– Виделись? – Лешка в страшном изумлении поднял на нее глаза.
Она кивала и улыбалась. Спокойно и даже равнодушно. Только где-то в глазах застыла тревожная, тоскливая боль.
– Он привез невесту, – сказал Лешка.
– Невесту? – Глаза Татьяны удивленно сузились.
Опять что-то ляпнул! Ну кто, кто его вечно дергает за язык?
– Вы же с ним виделись, – попробовал защититься Лешка.
– Да. Но мельком. Он был на другой стороне улицы. С девушкой. Я подумала, с сестрой.
– Наверное, с невестой, – уныло сообщил Лешка и опять испуганно посмотрел на Татьяну.
Что это с ней? Взгляд как у смертельно больного щенка.
Татьяна проигнорировала его реплику и молчала.
Замолчал и Лешка, неуклюже переминаясь с ноги на ногу и упрямо не отрывая глаз от своих ботинок. Наверное, нужно было откланяться и уйти, но он сказал:
– Вы бы с ним поговорили…
– Зачем? – усмехнулась Татьяна. – Он мне даже «здравствуй» не сказал.
Они снова помолчали.
– Поговорите с ним, – попросил Лешка.
Татьяна только помотала головой.
– Ну, тогда я поговорю! – решительно сказал он, повернулся и, неуклюже переваливаясь, пошел прочь.
– Алеша! – услышал он вдогонку и обернулся. – Не нужно с ним говорить, Алеша!
– Нужно!.. До свидания… Извините, Татьяна Евгеньевна…
Лешка изменил свой прежний маршрут и свернул к дому Алика.
– Привет! – Дверь открыла Иринка.
– Привет, – буркнул Лешка. – Алик дома?
– Пошел за сигаретами. Сейчас придет. Дома только мы с Кларочкой. Заходи, подожди его.
– Да в общем-то… я к тебе…
– Ко мне? – удивилась Иринка.
– Ну да… Я поговорить…
– Да ты проходи в комнату, не в дверях же разговаривать.
Лешка прошел, плюхнулся в кресло, подождал, пока сядет Иринка, потер ладонями брюки на коленях, покряхтел и решил начать с главного:
– Я, знаешь… Ты бы… Он-то сам тебе не скажет…
– Да о чем? – рассмеялась Иринка, она еще не привыкла к его манере разговора.
– Оставь его! – Лешка выпалил главное и перевел дух.
Иринка растерянно замолчала. Взгляд ее стал строгим и недоверчивым.
– Он сам не оставит… Ты должна…
– Почему? – отрывисто поинтересовалась она.
– Он любит другую…
– Дашу?
– Какую Дашу? – оторопел Лешка, но тут же смутно припомнил давнишний рассказ Алика. – Н-нет… Не Дашу… Ты ее не знаешь… Она учительница…
– Какая учительница?
– Бывшая… Ну, то есть… Не бывшая… А наша бывшая математичка, вот…
– Я не ослышался? – в дверях стоял разъяренный Алик. – Речь, кажется, обо мне?
Лешка поднялся из кресла и посмотрел на него исподлобья, ругая себя, что не закрыл дверь.
– Зачем ты пришел? – жестко спросил Алик.
– Поговорить.
– С ней? – Алик кивнул на Иринку.
– С ней… С тобой бесполезно…
– Но все-таки придется, – усмехнулся Алик. – Давай-ка выйдем в коридор. Извини, Иринка.
Алик плотно прикрыл дверь и для верности навалился на нее спиной.
– Что ты ей сказал?
Лешка угрюмо молчал.
– Что ты ей сказал?
– Какое тебе дело? – огрызнулся Лешка.
– Про Татьяну? Я же слышал!
– Тогда чего спрашивать?
– Тебя кто-нибудь просил?
– Тебе девчонку не жалко?
– Себя пожалей!
– А я и себя жалею… Так разочароваться в друге!
– Значит, разочароваться? – переспросил Алик и схватил Лешку за грудки. – Ну и гад ты, Леха!
– А ты дурак! – Лешка невозмутимо отвел его руки. – Неравные весовые категории. Незачем нам драться.
– И видеться больше незачем! – выпалил Алик. – Незачем! Мне такие друзья не нужны! Ясно?
– Как знаешь. – Лешка пожал плечами и вышел на площадку.
Алик хотел прокричать ему вслед что-нибудь оскорбительное, но сдержался и только с грохотом захлопнул дверь.
Он не пошел в комнату. Он не знал, что говорить Иринке и как смотреть ей в глаза. Он уперся лбом в прохладную стену и подождал, пока уляжется обида и ярость. Но потом стало еще хуже. В остывший ум приходили ясные и непреложные истины: у него давно нет любимой женщины, у него больше нет лучшего друга, у него больше нет невесты.
Тихонько отворилась комнатная дверь, и на спину Алика легли руки Иринки.
– Алик?
Он обернулся и посмотрел в ее заплаканные глаза:
– Что он тебе говорил?
– Какую-то ерунду. – Иринка постаралась говорить небрежно. – Про учительницу.
– Это правда, – тяжело уронил он и не посмел снова посмотреть ей в глаза. – Она не смогла бросить мужа.
– Это… та женщина, которую мы видели? – догадалась она.
Алик кивнул.
– Ты любишь ее?
Алик молчал.
– Ты все еще любишь ее? – повторила Иринка.
Алик мог сказать «нет», мог уверить ее в своей любви, но подумал и решил сказать правду:
– Не знаю… Я не знаю… Ты бросишь меня теперь?
Иринка обняла его и ласково провела рукой по волосам:
– Ты глупый, Алька.
Он аккуратно снял губами слезинки с ее щеки, зарылся лицом в ее густые волосы и пробормотал:
– Я люблю тебя.
– Я верю, – тихо ответила она.
И Алик верил. По-настоящему. Не от бессилия, не от отчаяния, не от страха потерять все. Он ловил и ловил ее губы, и она отвечала ему впервые не по-детски – доверчиво, а по-женски – страстно.
– Ты поругался с Лешкой? – спросила она погодя.
– Да, – нехотя отозвался он.
– Зря. Зачем из-за этого ссориться?
