— В проницательности тебе не откажешь. — Проговорил размеренно. — Скажи мне, а кто научил тебя так водить машину?
— Каюсь. Нарушила вчера немного. А откуда вы… — пальцы похолодели. Что ж, знала же заранее, что он не оставит без внимания мою выходку.
— Нелли. — Остановил, перестав корчить жуткую гримасу и предостерегающе поцокал языком.
— Училась в автошколе «Болид». — Ответила, не моргнув глазом.
— Нелли. — Прорычал угрожающе, сощурившись.
— Парень бывший. Саша Корсунь. — Пролепетала тихо. Пусть думает, что выдавил признание.
Дубов минут пять прессовал меня своим тяжелым молчанием, после чего предупредил:
— Если ты еще раз оторвешься от Вали, будешь ездить вместе с ним на заднем сидении.
Так я узнала имя нового телохранителя. Но цель у меня была другая — прощупать насколько сильно нахожусь под колпаком. Что ж, выяснила. К тому же убедилась, что ничего невозможного не существует.
А еще смогла осознать удивительную вещь — мое настроение влияло на Удава.
После его поездки с любовницей в Австрию, плюс резкий выпад по поводу попытки выхода из-под контроля, зажалась окончательно. Отвечала односложно и старалась не смотреть в глаза, кожей ощущая волны раздраженности и недовольства. Мое поведение не нравилось Кириллу. Он, вероятно, надеялся как-то сгладить напряжение. Но выбрал совершенно неудачный момент, так как даже не подозревал о торнадо, бушующем у меня внутри.
Потянувшись, хотел взять за руку, но меня дернуло с такой силой, что непроизвольно сбила кистью стакан со стола, который в итоге отлетел в сторону, и разбился вдребезги о плитку пола.
— Не прикасайтесь… ко мне. — Зашипела, как дикая кошка, не контролируя больше ущемленное самолюбие. Медленно поднялась. — И запомните, Кирилл Геннадиевич — я никогда не стояла в очереди в чью-то постель. И вы не станете исключением.
Сдернув у выхода с вешалки куртку, надевала ее и застегивала уже на ходу. Сердце бахало в груди так, что не слышала собственных шагов. Не успела выйти — из машины Дубова тут же вынырнул водитель и бесшумно, но быстро преградил мне дорогу.
Я помедлила несколько секунд, глядя ему прямо в бездушные глаза, после чего развернулась. Кирюшенька в этот момент вышел из кафе и двинулся в нашу сторону.
— Сень. — Легкий кивок назад, на выскочившую вслед за нами официантку. — Нелли, а что это сейчас было? — уставился пытливым взглядом.
Если бы не запредельное количество адреналина в крови, наверное, потеряла бы сознание. Но он помог удержаться на плаву, мало того, придал сумасбродной смелости.
— Таблетка от обольщения. — Процедила сквозь стиснутые зубы.
— Что с тобой происходит? — спросил мягко и настороженно. По глазам было видно — не понимал.
— Не важно, что со мной происходит, важно, чтобы вы услышали меня сейчас. — И как только увидела проблеск догадки в его глазах, машинально сделала шаг назад, в полной мере осознавая насколько большую глупость совершила на нервах.
— Какую… очередь? — уточнил, прищурившись.
Чувствуя, как начинаю непроизвольно краснеть, отступила еще, а потом, развернувшись, быстро пошла прочь. Ох, как же я корила себя за несдержанность! Материла, на чем свет стоит! Ведь всегда умела контролировать эмоции и так гордилась собственной выдержкой! И не мудрено! С такими встрясками — пустырник буду не каплями пить, а с поля рвать и жрать!
Вечером получила от него сообщение: «Жду тебя завтра к часу дня», после чего у меня остро встал вопрос — корвалол или коньяк? По ходу все мое воздержание от спиртного во время отпуска предстояло наверстать еще до новогодней ночи. Не поеду! Вот пусть что хочет, делает! Хоть обвяжет бантиком и вручит Бортничу, как обещал когда-то!
И все в тот день как назло были заняты. Сашка уехала куда-то с мужем в спа-отель, Светка очаровывала прибывшего хера Пауля, и даже Люба сбрилась по делам насущным. Хотя, может оно и к лучшему, что все сложилось тогда так. Наговорила бы лишнего в сердцах, а потом жалела.
Субботу не забуду никогда. Пишу и запинаюсь, настолько одолевают разноплановые чувства.
Дубов, очевидно, предполагал, что я устрою забастовку, так как ни с того ни с сего позвонил в полпервого. Посмотрев на экран, чуть было не сбросила вызов, да так и замерла с оттопыренным пальцем. Подумала и убавила звук. Через пять минут пришло смс: «Хочешь получить ответ на один из своих вопросов?»
Повертев телефон в руках, отложила в сторону. Заманчивое предложение. Однако внутреннее чутье уж слишком забило тревогу. Товарищ олигарх что-то задумал. Где набраться самообладания, чтобы после вчерашнего смотреть ему в глаза — вообще не представляла. Какие предположения и выводы он мог сделать после моих слов — будоражили сознание с такой силой, что у меня от одних этих мыслей останавливалось дыхание.
Прошло еще минут пять, и я посредством ватсап увидела новый месендж от него. Это была фотография коробки с зефиром. Точно такой же, как он привозил когда-то. Челюсть непроизвольно отвисла, а глаза округлились. Поразилась и вздохнула с облегчением одновременно. Во-первых, подобные пассажи были не свойственны Удаву, что очень удивляло. А во-вторых — отлегло от души. Смутная тревога из-за проигнорированного звонка ковыряла с самого начала. Теперь же появилась надежда, что пронесет, и Кирилл Геннадиевич не будет прессовать за открытое саботирование его персоны.
Глава 32
Кирюшенька приехал за мной сам. Да. Вот так вот. Передышку никто давать не собирался. Люба тут же юркнула в отведенную ей комнату.
— Привет, Нелли. — Остановился на пороге кухни, где мы с Масловой пили чай.
— Здравствуйте. — Глянув мельком на него, уставилась в чашку.
— Скажи, а вы в своем драмкружке ставили что-нибудь из Шекспира?
— Да. — Ответила, смутившись. К чему такой вопрос? Спрашивал явно не из праздного любопытства.
— И что же, если не секрет? — Подперев плечом дверной косяк, загородил собой выход. Специально?
— «Сон в летнюю ночь», «Король лир», «Бурю»…
— А «Укрощение строптивой»? Нет?
— Нет. — Чувствуя, как начинаю бледнеть, продолжала смотреть вниз, словно провинившаяся школьница.
— Хм. Странно. Интересно было бы посмотреть в современной обработке. Надо вашему Светлицкому идею подкинуть. Как считаешь?
— Мы не в шестнадцатом веке живем. И потому сложно себе представить, чтобы Катарину сейчас кто-то смог насильно выдать замуж.
— Ну, почему же? Все зависит от страны и условий. Деньги, обман, долги — вариантов масса. Интереснее другое. Методы Петруччо для усмирения Катарины как по мне не интересны и низменны. Изваляться с женой в грязи, измученной после долгой дороги не давать нормально покушать и отдохнуть… фантазии ноль. Невежественный мелкий пакостник. Не находишь?
— Не знаю, я не думала об этом.
— Он укротил ее фактически измором. Истощил физически и задергал. Усталость порождает покорность, бесспорно. Но надолго ли? Да и сама победа такая… с «душком».
Слушая анализ пьесы в исполнении Дубова, старалась подавить медленно нарастающее беспокойство.
— Совсем другое дело, когда женщина покоряется по доброй воле.
Меня окатило жаром. Господи, спаси меня грешную от этого ирода! Что он задумал?
— Петруччо не хватало благородства и тонкости, несмотря на дворянское происхождение.
— К чему вы это все сейчас мне говорите? — поинтересовалась, принудив себя посмотреть прямо.
— Что мешало ему предоставлять девушке выбор? Я, например, всегда предлагаю альтернативу. — Взглянул на часы. — Одевайся, Нелли. Ты уже десять минут, как должна была приехать ко мне.
— Кирилл Геннадиевич… — попыталась сконцентрироваться, стараясь вынырнуть из нагромождения информации, что он вдул мне в уши, но не успела.
— Есть два варианта: или ты начинаешь одеваться, или мы начинаем раздеваться. Все просто.
