"Дела делами, но порой нам важно не только видеть, но и слышать то, что нас любят, что мы нужны, понимаешь? Ты ей говорил что-то подобное?" – звучат в голове слова сестры.
– А ты? Любишь? – произношу сдавленно, ощущая, как меня тоже накрывает эмоциями.
Как начинает штормить внутри и сдавливает грудь от нахлынувших чувств. Как приходит острое понимание необходимости этих чертовых слов о любви. Открываются глаза на такие простые и в то же время жизненно важные вещи.
Настя не отвечает, пугая своим молчанием. А если она сейчас ответит "нет"? Что, если Алена ошиблась и дело не во мне и моих признаниях, а в Насте? В отсутствии взаимного чувства с ее стороны?
Как я буду дальше жить без своей девочки? Без ее улыбки, объятий, поцелуев?! Без всего того, что вдохнуло в меня жизнь и помогло обрести крылья?
– Ты чужой, – едва слышно всхлипывает она.
И солнце внезапно начинает светить ярче. Потому что я слышу в ее вздохе не тот смысл, что заложен во фразе, а тот, который она вложила на самом деле.
– Я твой, малыш. Слышишь? Твой! Только твой. И ты моя. Не отдам. Не пущу никуда. Не потому, что так надо, как ты ошибочно решила, а потому, что люблю. Больше жизни люблю. Тебя, сына. И нашего будущего малыша, – выдаю скороговоркой.
И так легко становится на душе, так радостно. Понимаю, что давно должен был сказать это. Давно признаться. Но почему-то тянул.
Настя неверяще поднимает голову, заглядывая мне в лицо.
– Ты это серьезно? – переспрашивает с надеждой.
В глубине заплаканных глаз зажигается потухший было огонек.
– Не уходи. Я не смогу без тебя, – говорю искренне. – Сдохну ведь.
И теперь уже я перестаю дышать, ожидая реакции Насти.
Она закусывает губу, задумываясь. Сомневается в чем-то.
– Поверь мне. Это правда. Я тогда еще, три года назад, в нашу первую встречу жалел, что у нас не сложилось. Чувствовал, что ты та самая, кто мне нужна. Знал. Каким-то шестым чувством угадал. И судьба не подвела, решив, что мы обязаны встретиться вновь. Даже сына вон подарила. Это ли не доказательство того, что я прав?
– Но... а как же Карина? – зачем-то вспоминает она мою бывшую жену.
– Да при чем здесь Карина? Вот уж кого я никогда не любил. Просто удобная партия. Просто так сошлись звезды. Это мать вечно пыталась нас свести, постоянно на все семейные торжества приглашала ее. Кстати, Карина, как выяснилось, пыталась слить бизнес отца. Отсюда и все эти заигрывания в мою сторону. Недавно вскрылось, причем при ее главной покровительнице. Мама до сих пор в шоке, какую змею грела на груди.
Настя затихает. Я чувствую, как она расслабляется в моих объятиях, как выравнивается дыхание.
– Мне все равно придется уехать. Бабушке нужна помощь. И я не знаю, как надолго это затянется.
– Это все решаемо. – Целую ее в макушку. – Мы можем перевести ее в местную клинику. Здесь есть профильные. Нанять сиделку. И ты будешь навещать ее в любое время. Только не уезжай, прошу, – последние слова я произношу практически шепотом.
– Это просьба? – удивленно реагирует она. – На тебя не похоже. А как же так любимые тобой ультиматумы?
Усмехаюсь горько, понимая, что со своими ошибками подошел слишком близко к пропасти. Опасно близко.
– Не будет больше никаких ультиматумов.
– Значит, любишь?
– Люблю. А ты?
Она счастливо улыбается, склоняя голову набок.
– И я люблю. Давно хотела это сказать, но ждала от тебя первого шага. Боялась, что тебе это не нужно, – признается честно.
– Нужно. Очень нужно. Ты даже не представляешь насколько.
– Но мне все равно надо съездить домой, – огорошивает в самый последний момент.
А самое ужасное, что я понимаю, что не могу, не имею права ее сейчас удерживать. Будет только хуже. И отпустить не могу.
– Пообещай, что вернешься к свадьбе? Мы ведь не будем ничего отменять? Так? – Иду на компромисс, пересиливая себя. Она отводит взгляд. – Чувствую себя чудищем из сказки "Аленький цветочек", – признаюсь с усмешкой. – Отпускаю, но если не вернешься в срок...
– Демьян! – Настя несильно бьет меня по плечу кулачком.
– Просто я дурак. Знаю. Сам виноват. Но я буду исправляться. Только дай мне шанс! – шепчу на ушко.
И в ее глазах тает лед обиды, топятся все сомнения, расцветает весна. А я понимаю, что за этот взгляд все отдам. Лишь бы она была рядом. Лишь бы любила.
– Хорошо, – решает Настя. – Я постараюсь уложиться в пару дней. Ты даже не заметишь моего отсутствия.
– А вот это вряд ли.
Денис, который все это время терпеливо стоял рядом и наблюдал за нашим разговором, начинает скучать.
– Не переживай, чудище мое любимое, я буду на связи. А сейчас поехали домой, мне нужно кое-какие вещи захватить, иначе я опоздаю. И решу, что ты это специально.
Я с неохотой выпускаю Настю из объятий и побежденно поднимаю руки вверх. Наверное, впервые уступая в наших отношениях. И понимая, что это пусть и маленький, но правильный шаг в нужном направлении.
Глава 29
Мне нужна была пауза в наших отношениях с Демьяном, и я ее взяла. Не знаю, что больше повлияло на мое эмоциональное состояние: гормональные изменения в организме, неожиданные отношения, которых я не планировала, или все же неуверенность в чувствах Демьяна, но мне срочно требовалась передышка. Время, чтобы подумать. Привести мысли в порядок.
С Аленой я поделилась своими страхами уже перед отъездом. После того, как мое и так нестабильное моральное состояние добила новость о болезни бабушки. И я была уверена, что сестра любимого сможет донести брату правду, не искажая ее.
Пока что Алена была единственным человеком, с кем я сдружилась в столице, с кем нашла общий язык и кому могла открыться. Полностью. Доверяя как самой себе.
Без ее поддержки мне было бы гораздо сложнее.
– Настя? Ты как здесь оказалась? Мать сказала, вы с Демьяном давно уехали, – удивленно садится на кровать бабушка, когда я вхожу в ее палату.
В нос бьет запах медицинских препаратов.
На тумбочке лежат таблетки в стаканчиках, в углу помещения стойка для капельниц. Солнечный свет щедро заливает просторную комнату, в которой помимо бабушки лежит еще одна женщина примерно того же возраста, а чуть подальше пустуют две свободные койки. Обычная больничная картина.
Денис, видя, к кому мы пришли, радостно взвизгивает, бросаясь вперед.
– Привет, ба. – Целую ее в морщинистую щеку, подходя ближе. – Как ты? Напугала нас. А ведь говорили: давай в больницу, не откладывай!
– Да брось, – отмахивается она, помогая внуку сесть рядом. – Все нормально.
– Как нормально? Вон мама говорит, еще бы...
– Твоя мать – паникерша! – перебивает она недовольно. – Чуть что – сразу в истерику. Ну ее!
– Не надо, ба. Я разговаривала с врачом.
– Ну вот еще одна! Да лечусь я уже, видишь же? Все в порядке. Жива. Здорова. Сама-то как? Неужели из-за меня примчалась?
Я сажусь рядом, расправляя складки больничного халата. Снимаю с Дениса кепку, чтобы не вспотел в помещении.
– Разве это не повод? – отвечаю спокойно.
– В наше время без проблем можно позвонить. Егоровне вон дети телефон с видеосвязью оставили. Звонят несколько раз на дню, проверяют, как она, – кивает на соседку бабушка. – А ты вроде как, мать говорила, расписываться собиралась со своим этим, как его, отцом Дениса? Свадьбу, мол, делать не будут, а в ЗАГСе закорючку поставят. – Она смотрит внимательно, прощупывая меня взглядом и пытаясь угадать правду.
– Хотели. Но пока отложили.
– Это еще почему? Это он что удумал? Поматросить и бросить?
– Нет, ба...
– А таким правильным казался! – не слушая меня, начинает накручивать. – Таким надежным. Обещал мне, что будет заботиться о вас, в обиду никому не даст. Так сладко пел! А это что выходит?!
– Да нет же, говорю! Это не он. Это я. Я так решила!
Бабушка непонимающе захлопывает рот. Смотрит на меня растерянно, не зная, как реагировать. Я вижу, что рушу все известные догмы поведения в ее понимании, но врать не хочу. Да и не вижу смысла.
