– Знаешь, у меня стойкое ощущение, что ты проснулась и такая: «О, а если сейчас его потащить к себе, что он сделает?». – Я хмыкаю. Ну, он недалек от правды. – Решила проверить меня на прочность, и насколько я серьезен?
И сейчас он серьезен. Подносит руку к губам и дышит на неё теплом, а у меня сердце замирает от этой картины.
– Ну что ты? – кладу голову на его плечо. – Просто мне правда надо домой.
– Сделаю вид, что поверю, пигалица.
Тим тормозит возле подъезда. Открываю дверь и вопросительно смотрю на него.
Сердце обрывается. Как это поехал?
Голос дрожит, и мне самой от себя противно.
– Домой, спать. Ты же хотела домой, я довез, самому тоже надо выспаться.
Вот что он за человек? У меня моментально взрывается злость.
– Ну и вали, – хлопаю дверью и разворачиваюсь на сто восемьдесят.
Не успеваю отойти от машины, как меня прижимают спиной к груди и толкаются в ягодицы стояком.
– Фурия моя, – горячий шепот, и у меня между ног моментально накапливается влага.
Откидываю голову на его плечо.
– Вот ты засранец, – шепчу в темноту и получаю в ответ смешок.
– Это тебе в качестве маленькой мести за то, что заставила переться сюда. – Подталкивает к подъезду: – Отработаешь испорченный сон.
– Вот еще, – а у самой в крови предвкушение.
Глава 27
Тимофей
Пытаюсь держать глаза открытыми, хоть это весьма проблематично. Из-за пигалицы полночи шарахались по городу, а остаток ночи я имел свою девочку во всевозможных позах и кайфовал от каждого её оргазма.
– Да, бл*, все мало, что ли? – рычу, чувствуя, как член упирается в ширинку.
Пытаюсь сесть поудобнее, чтобы не так отчетливо ощущать, как снова завелся.
Зараза мелкая. Под кожу мне залезла и не хочет оттуда никуда.
– Тимофей Рашидович, к вам жена вашего отца, – удивленный голос моей помощницы заставляет меня подобраться.
Я и забыл про эту дамочку. Сам же пару дней назад назначил встречу.
– Ага, давай её сюда.
Дверь без стука распахивается, и в кабинет вплывает нечто облаченное во все черное. Широкополая шляпа, очки на пол-лица, обтягивающее аппетитную фигурку платье и туфли на шпильке.
Моргаю. Это что, бл*, за цирк?
Длинноволосая блондинка промакивает скрытые очками глазки платочком и горестно вздыхает. Я все ещё пытаюсь врубиться, что сейчас передо мной разыгрывают.
– Здравствуй, Тимофей, – девчонка младше меня.
Проходит к столу, покачивая бедрами, и усаживается в кресло. Снимает шляпу и очки. Я молча продолжаю наблюдать, что будет дальше. Поднимает на меня огромные зеленые глазища, в которых стоят слезы.
И, что уж скрывать, если бы у меня не было Тины, я бы повелся. Но сейчас вид этой Виктории вызывает только отвращение.
– Добрый день, Виктория.
Она опускает глазки и сексуально закусывает губу. Красиво играет. Я прям почти впечатлен.
– Я не так давно узнала весьма скорбную новость о смерти моего дорогого Рашида. Не думала, что у него такой взрослый и красивый сын.
Стреляет в меня глазками.
– И что же вы хотите сейчас?
– Ну как же? – девчонка хлопает глазками, аж бесить начинает. – Мы с Рашидом расписались незадолго до его смерти.
– За наследством, что ли, пришла? – спрашиваю в лоб. Хер ли сиськи мять?
– Ну зачем так сразу? Я пришла познакомиться с пасынком, – видимо, врубается, что сразу что-то просить – плохая тактика.
– А-а-а, ну познакомилась. Все?
– Нет, не все. Мне так грустно, что мой зайчик умер. Думаю, ты как сын меня понимаешь.
– Не понимаю, мы с отцом лет пять не общались, – осаживаю наглую бабенку.
– Как жаль… – надувает губки и изображает вселенскую скорбь.
– Если у вас все, то я бы продолжил заниматься своими делами. По поводу наследства: отец оставил завещание, по которому все досталось мне, поэтому свидетельство о браке или что там у вас было, можете повесить в рамочку и жить дальше своей жизнью. Тут вам ничего не светит.
– Как это завещание?! – округляет глазки, но тут же берет себя в руки. – То есть… я хотела сказать… конечно…
– Послушай, не надо меня за идиота держать, ладно? Я прекрасно понимаю, на хер тебе нужен был этот брак. Прошарила, что папаша у меня не из простых, увидела, что по возрасту недолго ему осталось, и подсуетилась.
Девица вскакивает с кресла и мечет в меня молнии. Сейчас начнет убеждать, что это была любовь с первого взгляда.
– Да как вы смеете в таком меня обвинять?! Я, между прочим, скорблю! Я вдова! Я очень полюбила твоего отца!
– Ага, аж о смерти вспомнила через два с лишним месяца. Хорошая любовь, – хмыкаю.
Девчонка сжимает кулачки:
– Я с адвокатами свяжусь.
– Да хоть с пятью, мне побоку. Завещание есть, ты меня не услышала с первого раза? Так я повторю, не гордый.
Стоит, злится. Прожигает меня взглядом.
– Я ещё вернусь, – бросает и разворачивается на каблуках. Вышагивает, громко выстукивая шпильками, и хлопает дверью.
Ну папаша, блин. Надо ж было мне ещё и эту козу подбросить, чтобы я её угомонил.
На автомате провожу совещание по видеосвязи, мыслями улетая к пигалице. Как окажусь у неё – сгребу её под бок к себе.
П*здец, докатился. Вместо того, что думать о том, как отжарить Тину, думаю, как буду с ней обниматься. Это старость…
Или любовь…
Дергаюсь от одной только мысли обэтом . Морщусь.
– Тимофей Рашидович, к вам ещё посетитель, последний на сегодня.
Хмурюсь. Бросаю взгляд в планер. Никого не назначено. Интересно.
– Кто там?
– Говорит, что будущий компаньон. Можно я сегодня пойду пораньше? К маме в
