больницу нужно успеть.
– Да, конечно, иди, Маш.
– Спасибо, Тимофей Рашидович.
Пока вырубаю комп, в дверь неуверенно стучат, и в кабинет проскальзывает Тинка. Прижимается к двери спиной и защелкивает замок, коварно ухмыляясь.
А вот это уже интересно! Сосредотачиваюсь на ней. Она выглядит как-то необычно. Я редко вижу её на каблуках, а сейчас ещё и чулочки белые выглядывают из-под плащика.
– Привет, – закусывает губку, развязывая узел на пояске, и скидывает плащ.
У-ф-ф, сука! Всю усталость как ветром сдувает. Член снова колом, а во рту слюна.
Стоит, глазки опустила в костюмчике Мальвины.
– Ты так в автобусе ехала, что ли? – подрываюсь с кресла со звериным рыком.
Убью, если кто-то ещё видел её в таком виде.
– На такси приехала.
Выдыхаю. За три шага сокращаю расстояние между нами, стискиваю острый подбородок и впиваюсь в сочные губы. Пигалица стонет мне в рот, и это ещё сильнее разгоняет кровь по организму. Реально, как пацан в период полового созревания: стоит увидеть красивую девку – и все, крыша едет. Хотя, опять же, утром же была одна, но было похеру.
Тина расстегивает ремень. По ушам ударяет звук расстегивающейся ширинки. Отстраняется от меня и опускает глаза. Обхватывает член прохладной ладошкой, заставляя зашипеть, и медленно опускается передо мной на колени.
Поднимает на меня неуверенный взгляд, и у меня окончательно срывает стоп-кран. Обхватываю её за затылок, побуждая к действию, потому что не уверен, что готов терпеливо ждать.
Облизывает губки и проводит язычком по стволу.
– Ух ты ж, бл*, – ругаюсь сквозь зубы.
Член погружается в горячий ротик, и я, не сдерживаясь, громко стону.
Это нереальный кайф!
Мне не раз делали минет, но вообще несравнимо, когда делает не случайная баба, а девушка, от которой внутри все переворачивается – это за гранью.
– Да, малышка, – делаю выпад, головкой упираясь в горло. Кристина давится и отстраняется. Наблюдаю, как её шаловливые пальчики ныряют под юбку, из её горла вырывается вибрирующий стон, а в меня словно миллион иголок вонзаются. – Поласкай себя, малышка, – хриплю, еле сдерживаясь, чтобы не начать вколачиваться в её глотку.
Это рвет к херам все мои барьеры. Я не готов сдерживаться.
Тина сладко стонет, продолжая ласкать губами член.
– Нах*й, иди сюда.
Дергаю её. Она, покачиваясь, встает на ноги: глаза затуманены похотью, губы блестят. Разворачиваю её лицом к столу и уже привычно рву на ней белье. Не снимая одежды, одним толчком врываюсь в готовое и податливое тело.
– Бл*, малышка, я, кажется, врюхался в тебя по самые яйца, – все же не выдерживаю и шепчу это признание её на ушко.
Мышцы сжимаются вокруг моего члена, и я едва не кончаю.
Нравится.
Нравится же.
Тина откидывается на плечо и начинает сама насаживается на меня.
– Ничего не ответишь?
Движения становятся резче, а стоны Кристины громче.
– Не заслужил, – срывающимся голосом отвечает.
Не заслужил, значит. Резко выдергиваю член и обхватываю его рукой. Пигалица начинает хныкать. Рукой прижимаю её к столу.
– Замри.
– Вот ты скотина, – дикой кошкой шипит, но послушно застывает в этой позе.
Из-за высоких каблуков попа призывно торчит вверх. Раздвигаю ягодицы, и перед глазами плывет при виде тугой дырочки. Провожу членом между ягодицами и рычу. Приставляю головку к анальному колечку.
Тина дергается.
– Т-ш-ш-ш, не дергайся.
– Тим, не надо, – её голос срывается.
Но просьба искренняя, и я очень вовремя вспоминаю, что Тина досталась мне девочкой. И это останавливает, так бы с удовольствием показал бы ей прелести другого вида секса.
Снова вхожу в неё, облизывая большой палец.
– Расслабься, обещаю – будет приятно.
Преодолеваю препятствие и толкаюсь пальцем во вторую дырочку. Делаю несколько глубоких толчков, и пигалица, задыхаясь, кончает. Сжимает до боли член, и я сам не выдерживаю.
– Ого, вот это да, – долетает до ушей её шепот.
А я скалюсь, как последний дебил.
Влюбился все-таки. Дядечка!
Глава 28
Кристина
После универа тороплюсь быстрее домой, чтобы до конца собирать чемоданы, но в последнюю минуту вспоминаю, что не купила сестре вкусняшки. У нас что-то вроде традиции: когда кто-то из нас приезжает, обязательно тащит с собой какие-нибудь вкусности. И я вовремя вспоминаю о пекарне, возле которой мы познакомились с Антоном.
Хоть после той встречи мы с ним и не встречались больше, но, бывает, переписываемся о всякой ерунде. Антон делает вид, что обижен из-за того, что я настолько занята, что не могу вырваться на полчасика и развеять его скуку. Я ему как-то рассказала о Тиме вскользь, но быстро свернула тему. Счастье любит тишину. А я распространяться и не готова.
Забегаю в пекарню и окунаюсь в умопомрачительные запахи. Рот тут же наполняется слюной, и я закрываю глаза, втягивая ноздрями воздух.
– Добрый день, чем могу помочь?
Распахиваю глаза, когда слышу знакомый голос, и не могу сдержать удивленного возгласа. Антон переводит на меня взгляд, и его глаза округляются.
– Ого, какие люди и без охраны!
– Привет, Антошка, – прохожу в зал, разматывая шарф, – а что это ты за прилавком? Подработать решил?
На меня косится другой сотрудник пекарни, а Антон краснеет.
– Да не то что бы… – мнется приятель.
А мне от этого становится ещё интереснее. Облокачиваюсь на стойку и прищуриваюсь.
– Антон Владимирович, у нас опять подгорел пирог, – выбегает в зал девчушка и чуть ли не плачет.
– Да вы что, блин, совсем безрукие там?! – злится.
А я хлопаю глазами, потому что не видела Антона таким строгим. Обычно он веселый и беззаботный.
– Да просто там…
– Иди, сейчас приду. – Антон вздыхает, кивает на кассу. – Блин, Кристь, я бы поболтал, но… как видишь. Сотрудники у меня, мягко говоря… Кондитер свалила в декрет, и все пошло по
