наклонился вперед, упираясь твердой грудью в ее спину, и она пискнула, когда его член ударился о шейку ее матки. Его пах протолкнул анальную пробку глубже. Она была такой наполненной. Стон, вырвавшийся из нее, оказался долгим и глубоким, заставив его рассмеяться.
Его ладонь оказалась рядом с ее головой, и она увидела руку, на которую он опирался всем весом. Другой рукой он скользнул по ее животу прямо к лобку.
Когда твердый палец провел по набухшему клитору, все ее тело сжалось.
— О-о-о. О, Боже.
— Вот это хороший звук, зверушка.
Его палец спустился ниже и погрузился в ее влагу. А затем с сильным толчком его ствол растянул ее, пока его палец продолжал скользить по напряженному узелку. Она задыхалась от этих двойственных ощущений, а он смеялся.
Ксавье смеялся, двигая пальцем, и удары о ее плоть звучали как ритм музыки.
Она попыталась застонать и поняла, что стонет непрерывно. Вибрация не прекращалась. Его член заполнял ее. Опустошал. И снова наполнял. А его палец не переставал дразнить клитор, заставляя ее возноситься все выше и выше.
Давление скрутилось и сосредоточилось в ее сердцевине, охватывая всю нижнюю половину тела и поглощая все ее чувства, пока Вселенная вокруг нее не трансформировалась лишь в первородные движения, скольжение его пальца и толчки члена. Ее бедра дрожали, а ногти впивались в ладони, и каждая мышца в ее тело была сведена предвкушающим напряжением.
— Отпусти это, зверушка, — пробормотал он, и его палец двинулся в сторону, скользнув к вершине клитора. Все внутри нее сжалось, а затем взорвалось, посылая удовольствие по венам и распаленным до предела нервным окончаниям, до самых кончиков пальцев ног, пока ее тело не содрогнулось. Снова и снова.
Безжалостно схватив ее за бедра, Ксавье врезался в нее, поддерживая волны ощущений, прокатывающиеся по ее телу. Его пальцы болезненно сжались, а затем он кончил в нее с удовлетворенным рыком.
Он склонился над ней и прижался губами к ее затылку, его тело ощущалось горячим, и она попыталась пробудить свой разум, но тот был мертв. Спазмы удовольствия заставляли ее дергаться, ноги дрожали, и она была уверена, что у нее случился, по крайней мере, один сердечный приступ.
— Подожди минутку, зверушка, — он поцеловал ее в затылок и сжал плечо, прежде чем выключить и удалить анальную пробку.
Опустошенная и дрожащая, она не могла найти в себе силы пошевелиться.
— Позволь мне развязать тебя, — нежными руками он перевернул ее на спину и снял веревки. Пока он массировал стянутую кожу, она просто смотрела на него, чувствуя себя потерянной. Еще пару минут назад она нуждалась в нем физически, а теперь была переключена на эмоциональный аспект. На ее глаза навернулись слезы. Мне это не нравится.
— Тише. Ты устала, Кудряшка, — он опустился на одеяло рядом с ней и подпер голову рукой. Его лицо было в тени, в то время как ее было освещено лунным светом, с которого с легкостью можно было считать каждую эмоцию, и он неспешно ласково проходился своей ладонью по ее груди и животу. Ласкал ее, успокаивал. Его тело согревало ее, а волосы щекотали, когда ветер развевал их по ее коже. — Просто отдохни немного. Я рядом.
Она вздрогнула, когда его присутствие заполнило пустоту и еще больше растопило ее ледяную защиту. Дрожащими пальцами она приложила ладонь к его лицу и почувствовала, как его щека изогнулась в улыбке.
Удовлетворенная физически, но не эмоционально, Эбби сидела на кровати, положив подбородок на колени. Деревенский однокомнатный домик был наполнен ярким цветовым разнообразием: от сине-белого одеяла до разноцветных тряпичных ковриков. А за окном в окружающих соснах и елях шумел ветер. Эта гора оказалась очень спокойным местом.
Ну, когда местные не предавались играм в войнушку.
Она надеялась, что Ксавье останется с ней, но один из братьев Мастерсонов утащил его, желая «пораскинуть мозгами» по поводу некоего «делового» вопроса. Странно. Что может знать владелец БДСМ-клуба о туристическом бизнесе в дикой природе? Вместо того чтобы ждать, они с Роной отправились на машине Саймона в «Серенити Лодж», чтобы зарегистрироваться и привести себя в порядок.
Она пошевелилась на кровати, и чувствительность между ног напомнила ей об анальной пробке и о том, как член Ксавье заполнял ее… и как он довел ее до оргазма, вызывающий жар в ее теле каждый раз, когда она думала об этом.
На этот раз он не отстранился после секса. На самом деле по пути назад он так крепко сжимал ее, усадив на колени, что она чувствовала себя в безопасности, счастливой и в его власти.
— Почему это ощущалось настолько… приятным? — спросила она. Рысь с картины, висящей на бревенчатой стене, проигнорировала ее. Чванливая кошка. У ее щенков манеры были куда лучше, они бы точно ее выслушали.
Хорошо, стоит подумать об этом. Быть в объятьях мужчины приятно. Они с Натаном часто обнимались на диване во время просмотра фильма.
Но действия Ксавье были более… доминирующими. Он без спроса притягивал ее в свои объятия, по своему желанию и прикасался к ней, как хотел, и с каждым новым доказательством его контроля она все больше погружалась в этого мужчину. И он прекрасно все это знал. Его слабая полуулыбка и теплота в глазах говорили о том, что видеть ее покорность доставляет ему удовольствие.
Она не была уверена, что это ее обрадовало. Скорее, напугало. Очень сильно. Ее эмоции притягивали к нему так, как никогда прежде в ее жизни. Даже с Натаном.
Было ли влечение к Ксавье настолько интенсивным лишь потому, что он был сильнее Натана? Возможно, ее чувства не имели ничего общего с привязанностью. Может, она испытывала базовую реакцию сабмиссива на чрезмерно властного Доминанта?
Если подумать, изначально ее привлекло в Натане то, что он любил командовать, и эта сторона его натуры приводила ее в восторг. Она опустила взгляд на свои руки. Итак… как сабмиссив, она реагировала на Натана. Но ей также нравилась и его компания, ум, контроль над эмоциями. И это все? Она вздрогнула. Неужели она думала, что любит его, а на самом деле это была просто дружба и некоторые пикантные ощущения от подчинения?
Ее влечение к Натану уменьшалось каждый раз, когда Ксавье обнимал ее. Прикасался к ней. Целовал ее.
Она хмуро пробежалась глазами по хижине, тщетно желая выпить чай, чтобы спокойно обдумать свои мысли.
Что бы ни было между ней и Натаном, это не имело никакого значения, не так ли? Осенью она посмотрит, смогут
