самый злополучный атмосферный «Гадкий», куда любил наведываться Денис, и обычный, развесёлый «Чилл».
Мне стоило догадаться, к каким дверям меня потянет подруга. К чёрным, неприметным, с фигурой внушительного представителя фейс-контроля и секьюрити в одном лице? Если бы… к ярко-красным, призывно распахнутым, под светящейся и моргающей неоновой вывеской, манящей зайти, окунуться в мир, таящийся с той стороны.
Естественно, я заартачилась и упёрлась каблуками в тротуар так, будто встала на якорь — ничем меня с места не сдвинешь.
— Нет, Ника! Даже не думай! — вспыхнула то ли от ярости, то ли от стыда, то ли от смущения или страха.
— Да брось, Беляева! — раздражённо процедила сквозь зубы и закатила глаза подруга. — Не будь ребёнком! Здесь хоть контингент приличный. Или ты хочешь вон там, — она мотнула головой в сторону «Чилл», — с пьяными извращенцами обжиматься?
Обжиматься с извращенцами я желанием не горела. На то, чтобы решиться, потребовалась несколько долгих секунд — я буравила взглядом вывеску, а в голове проносился смерч мыслей. Вдруг там будет Давыдов? Что мне тогда делать? Стоп. А почему меня вообще волнует, что он может там оказаться?!
Последний вопрос отрезвил.
Ладно.
Была-не была.
Я ведь ничего не теряю? Всегда можно встать и уйти.
Маленький шаг в сторону красных дверей Вероника сопроводила бурными аплодисментами:
— Ну вот, Кристина! Вот это моя девочка! Горжусь!
Она вновь подхватила меня под локоток и повела внутрь «Гадкого». В отличие от «Чилла» контроль в «Гадком» осуществлялся в фойе. Такой же внушительный громила (они что во всех клубах на одно лицо?!) молча посторонился, пропуская нас.
Музыка сразу захлестнула с головой.
Ведомая Никой, умело пробирающейся сквозь танцпол, крутила головой по сторонам, рассматривая любимое место пребывания Давыдова. Он никогда не брал меня с собой, а я не просилась и потому даже подумать не могла, что когда-то окажусь здесь сама. Весело. Ярко. Очень много красного. Вспышки прожекторов и лазеров сменялись практически кромешной тьмой.
В такой кутерьме рассмотреть что-то оказалось практически невозможным. Смирившись с неизбежным, прекратила попытки изучить обстановку и постаралась максимально расслабиться, погружаясь в магическое сплетение музыки и света. И, что самое удивительное, это мне удалось.
Лёгкий коктейль с неприличным названием, вводящие в гипнотическое исступление мелодии-хаус, мерцающая полутьма, — теперь я наконец-то поняла, что влечёт людей в такие места. Возможность забыть обо всём: о проблемах, беспросветных однообразных буднях. Ты как будто сливаешься с толпой и (внезапно) вы становитесь единым существом, единым дышащим, двигающимся организмом.
Ощущение реальности пропало, даже не попрощавшись. Вот я вроде пытаюсь перекричать громкую музыку, чтобы ответить Нике на её вопрос о моих впечатлениях, но секунда-другая — и я уже не я.
Я никогда не танцевала. Но здесь — танцую, забыв, что не умею красиво двигаться. Забыв, что я стеснительна; забыв, что предпочитаю скрывать на публике свои эмоции. В «Гадком» не я, но та самая противоположность, которая не смущалась мыслей об измене, которая пожирала фигуру Градова на паре глазами, которая только и хотела почувствовать обжигающий жар его прикосновений.
Она не просила волю; вырвалась сама, словно взломавший прутья клетки зверь.
Движения тела — гибкие, неуловимо тягучие.
Взмах волосами.
Взгляд. Невидящий — в толпу.
Канонада басов — пульс в висках.
Нереальное звучание неземного голоса певицы — забываю, как дышать.
Взмах ресниц. Мгновение тьмы — и новая вспышка, молнией высвечивающая знакомое лицо напротив меня.
Давыдов!
Гипноз отпускает в ту же секунду, и я вдруг впервые за долгое время понимаю, что стою посреди танцпола в окружении извивающихся тел, среди кукол без разума во взгляде.
Он меня не заметил! Или, быть может, не узнал — этой мысли достаточно для того, чтобы, спохватившись, вынырнуть с центра, пробравшись к барной стойке. Ника, словно следившая за мной, тут же оказалась рядом.
— Что случилось? — наклонилась она ко мне вплотную, почти прижавшись губами к уху.
Кивнула в сторону выхода: «Пойдём, выйдем».
Ника прищурилась и, снова взяв меня за руку, видимо, чтобы не потерялась, повела в сторону. За чёрной неприметной дверцей скрывалась туалетная комната, где музыка не так долбила по ушам, и разговаривать можно было вполне сносно.
— Ну, чего ты раскисла? — Вероника решила времени даром не терять и подкрасить губы. За её манипуляциями я без улыбки наблюдала в огромное зеркало.
— Да-вы-дов, — выплюнула чуть ли не по слогам.
— И? — подруга замерла с занесённой у губ помадой. Она поймала мой взгляд в отражении и вычурно закатила глаза. — Ты его боишься?
— Нет.
— Так в чём проблема? Давай-давай, грудь вперёд, на лицо — самую сексуальную улыбочку и идём, показывать этому придурку, какую кису он потерял. Пусть глазами хлопает!
— Мне бы твою уверенность, Ник, — вздохнула я.
— Так, отставить нытьё. Мы сюда отдыхать пришли или загоняться по бывшим?
— Отдыхать, — кивнула.
— Тогда запоминай, — Ника повернулась и, придирчиво оглядев мой наряд, поправила лямки шёлкового топа. — Ты — уверенная в себе сильная женщина, у которой есть свои мечты и желания. Ты найдёшь более достойного мужчину, который будет тебя любить! И, может быть, найдёшь прямо сегодня. Поняла?
Я растянула губы в подобии улыбки.
— Ой, Беляева, — недовольно скривилась подруга. — Всё, хватит твоих загонов! Идём танцевать!
— Может, я лучше домой поеду, — осторожно предложила я.
— Крис, ну что, ты от него вечно будешь бегать, что ли?
Вопрос резонный.
Что ж, Ника права. Бегать от Давыдова — глупо. Ничего он мне не сделает.
Повторяя про себя эти слова как мантру, вышла обратно, попадая под влияние музыки. Правда на этот раз вновь забыться не получилось. Танцевать уже не хотелось, и я, сидя за барной стойкой, попивала коктейль из трубочки, не сводя глаз с подруги. За короткое время к ней подкатило два парня, которых она ловко выпроводила вон и, улыбаясь мне, артистично провела руками по своему телу.
Специально не вглядывалась в толпу, надеясь, что не увижу Дениса вновь. Вот только место дислокации всё же выбрала весьма неудачное.
Забавно.
Я даже не увидела, а скорее почувствовала его присутствие. Он стоял рядом и старательно делал вид, что не знает меня. В отличие от улыбчивого Макса, который приветливо махнул мне рукой.
Это оказалось гораздо легче, чем мне представлялось. Кроме как участившегося сердцебиения и прильнувшей к щекам краски, моё тело никак не выдало волнение. Мне не захотелось сбежать, как в тот момент, когда я его впервые увидела.
Поймав напряжённый взгляд Ники, едва качнула головой: «Всё хорошо». Девушка одобрительно подмигнула и продолжила свой незамысловатый танец, на который парни липли, как пчёлы на мёд. Своё внезапное расставание
