губы в улыбке. — Я же понимаю. Что с тебя взять-то тогда? Влюблённая дурочка, — добавила беззлобно.
— Ты правда на меня не злишься?
— Что было, то было. Мы обе дурканули.
— Мир? — я протянула ей руку.
— Мир, — кивнула Алина, крепко сжимая мою ладонь. — Я всё гадала, когда ты мне напишешь.
— А сама чего не писала?
— Ты же меня знаешь, — пожала она плечами. — А ещё я не хотела лезть в твою жизнь со своими принципами: я же тебе сразу сказала, что этот мужик мне не нравится. Мы бы всё равно снова поругались, вопрос времени.
— Девочки, время! — новый свисток прервал наш разговор и, подмигнув, Алина заняла свою позицию подающей.
Мяч в её руках взвился высоко в воздух и при падении одним чётким ударом был отправлен на сторону противников. Игра началась.
— Эй, Крис, — после очередной разыгранной подачи Алина обернулась ко мне. — Не хочешь стариной тряхнуть? — она демонстративно покрутила желто-синий мяч на пальце.
— Э-э-э-э… — я зависла, ошарашенная её предложением.
— Давай-давай, не стесняйся. Все свои.
Сопротивляться Алине — как бороться с обезумевшим горным течением. Другими словами: бесполезно. Мне мигом нашли наколенники и отправили на позицию. Сама Алина воссела на скамье со свистком в зубах:
— Так, девочки! Кристину не щадим — она у нас хоть и подзабывшая, но барышня опытная. Играем в полную силу!
В общем… оказалось, что играть в волейбол — как ездить на велосипеде: тело всё равно помнит. Техника моя была далека от идеала, но отбивать мяч за сетку и подныривать за ним практически к самому полу, не позволяя ярким бокам коснуться его, я оказалась в состоянии.
Ладони и большие пальцы, забывшие нагрузку, начали ныть уже после нескольких минут активной игры несмотря на то, что я, вспоминая навыки, старалась амортизировать и принимать «на пальчики».
Успев позабыть, что это такое — «пыл битвы» посреди спортзала, сейчас я словно неожиданно хапнула свежего воздуха из приоткрытого окна. Я будто бы окунулась в школьные годы — когда мы после уроков бежали на тренировку, а затем, уставшие и довольные, брели домой, обязательно через кафе-мороженое, в котором можно было взять самые вкусные клубничные шарики в хрустящем вафельном рожке.
Невольно отвлеклась на приятные воспоминания, и практически проворонила подачу под вскрик девчонок. В последний момент рванулась, падая на колени и отбивая мяч чуть ли не в сантиметрах от пола. Сей манёвр ожидаемо отозвался мне вспышкой боли в травмированной когда-то давно ноге. Еле поднявшись с пола, подняла руки вверх:
— Всё, наигралась, — силясь не скривиться, попыталась подшутить и подковыляла к скамейке.
Алина вскочила:
— Ты как? Опять нога?
Кивнула, стягивая наколенник на лодыжку и тихонько растирая колено. Бесполезное действие, которое оказывало на меня больше психологический успокаивающий эффект.
— Может в травму? — Алина серьёзно уставилась на меня шоколадно-карими глазищами. Во взгляде — столько серьёзности, что не только на меня хватит.
— Не, — всё-таки скривилась. — Ничего нового не скажут. Нормально, сейчас пройдёт. Забыла, что не надо ногу сильно нагружать. Разыгралась.
— Ну, смотри, — скептически сжала губы девушка. — Точно всё хорошо?
— В норме, — успокоила её. — Доигрывайте, я посмотрю.
Вновь одарив меня подозрительным взглядом, Алина медленно вернулась на площадку и, ещё раз обернувшись ко мне, пригрозила:
— Смотри у меня, Беляева!
Шуточно выставленный в мою сторону кулачок вызывал только улыбку. Взяла в руку оставленный на скамейке телефон. Датчик, поймав моё взгляд, тут же дал команду и чёрный экран вспыхнул непрочитанными уведомлениями.
«Добрый день, Кристина. Сегодня возвращаюсь в город. В девять пришлю за тобой такси».
Как и всегда, что бы он не написал — от одного взгляда на уведомление сердце сбивалось с ритма и бросалось вскачь.
Лаконичное сообщение от Градова вызвало две противоречивые эмоции: я соскучилась по нему и была рада тому, что он написал, но с другой стороны — его слова не предусматривали вариативность или возможность моего отказа. И от этого в душе будто спицей кололо: несильно, но навязчиво-неприятно.
«Добрый день, Евгений Александрович, — напечатала быстро, — я очень рада вашему возвращению, но вынуждена огорчить: сегодня у нас не получится встретиться».
Отправив ответ, заблокировала телефон и отложила его в сторону. Досматривая игру девчонок, то и дело бросала взгляды на чёрный экран, но зря — Градов не спешил радовать меня новым сообщением.
— Крис, ты где сейчас обитаешь? — запыхавшаяся и раскрасневшаяся Алина подлетела ко мне, едва игра завершилась ничьей.
— Недалеко от Дубровок, — пожала плечами.
— Я тебя подвезу.
— Да нет, спасибо, Алин, — смутилась я. — Неудобно. У тебя свои дела.
— Мои дела на сегодня могут подождать. Не выпендривайся, Беляева. Ага?
Ага.
В общем-то я была вполне жива и даже потихоньку смогла бы дойти до улицы и вызвать такси, но, игнорируя мои тихие отнекивания, Алина подхватила меня под локоток и повела на выход.
— Гляди, мой агрегат, — она с гордостью махнула рукой в сторону вишнёвой «четырнадцатой». — Отец доверяет. Так, подожди секундочку.
Она провернула ключ в водительской двери и потянулась через весь салон к пассажирской, чтобы поднять вверх блокировку.
— Падай.
Я осторожно села на переднее сиденье и, устроившись поудобнее, захлопнула дверь. В салоне было чисто: чёрная панель оказалась натёрта полиролью с какой-то сладкой отдушкой. На зеркале заднего вида качался картонный ароматизатор с картинкой весёлой черепашки.
— Давно ездишь?
«Четырнадцатая», пару раз натужно покрутив стартером, наконец-то рыкнула мотором и затарахтела. Алина опустила ручник и, с усилием переключив ручку коробки передач с потрескавшимся от старости резиновым кожухом, выкрутила руль. Детище отечественного автопрома медленно покатилось назад.
— Года полтора, — отозвалась девушка. — Брата надо в секцию возить, а отец вечно на работе.
— Ты молодец, — я тепло улыбнулась.
— Стараюсь, — повернулась ко мне Алина. — Я, кстати, в пед поступила. Буду учителем физкультуры.
— Оу, — только и выдала я.
— Угу. Помнишь, как мы над той физручкой, которая у нас в восьмом классе месяц работала, ржали?
— До сих пор помню, как у неё розовые стринги из-под велосипедок торчали, — прыснула я.
— Да… Так вот! Я надеюсь, надо мной так никто ржать не будет, — хохотнула Алина. — Никогда не буду носить розовые стринги на работу.
Под весёлые байки наших школьных времён мы докатились до моего дома. Скрипнув тормозами, «четырнадцатая» остановилась перед зелёными стальными воротами.
— Не пропадай, Лин, — я уставилась на Алину, не моргая.
— И ты, — девушка доверительно сжала мою ладонь. — Тебе помочь?
— Нет, — тут же замотала я головой. — Я сама. Уже почти не болит.
Постаравшись не хлопнуть дверью, я выбралась из салона и помахала Алине. Махнув в ответ и выдав трель клаксоном, она тронулась с места и с
