— А Полянский?
— Отказался им помогать. Сказал, не его проблемы. А она после этого пошла к журналистам.
— А Даня? — Спросила, а сама боюсь даже на Барсукову смотреть.
— Он… его травить начали в школе… Больше всех, конечно, Макс. Он был не рад узнать, что у него брат есть. Маш, крутая частная школа, обычные дети не учились там. Даня ушел оттуда. А потом с Никитой где-то пересеклись, они оба компьютерными играми интересовались, а Даня…
— В компьютерах шарит. — Заканчиваю за нее фразу.
Чувствую себя такой дрянью, что аж дышать трудно.
— Его мама… Маш, они договорились в конце концов. Она замолкает, никогда не общается с журналистами и уезжает из города, а Полянский признает Даню своим сыном и дает им денег. Но больше она ни на что не претендуют. Полянский потом уйму денег заплатил, чтобы в сети исчезли статьи об этом.
— А Рыжий?
— Уехал с ней в Красноярск, а потом она заболела. Все деньги, что зарабатывал, на ее лечение отдавал. А пару лет назад Никита перетащил сюда Даню. Вот и все.
— Давно знаешь?
— Не очень, Ник неделю назад только рассказал. Мань, у тебя тушь потекла. Тебе платок дать?
Качаю головой, платок мне точно сейчас не поможет!
Смотрю в ванной на себя в зеркало, вроде все смыла, глаза, конечно, красные, но они у меня часто такие в последнее время. Знала б раньше, удавила бы Макса! И отца его. Вот ведь подонки! Оба!
А Барсукова уже на кухне, еду достает. Как можно есть сейчас?
— Ешь давай! Маш, я серьезно. Котлеты из индейки, не поправишься. Хотя по мне так тебе надо набрать бы…
— Эта сучка, Луиза, она ведь не просто так с его отцом сидела, — перебиваю Барсукову. — Помнишь, я их застукала. Он эту куклу под Даню подложил! Вот поэтому она и вцепилась в него! Я говорила! Говорила вам всем! А вы не верили. Никто не верил!
— Нуу… Его отец и правда пытался с ним наладить отношения. Макс, похоже, надежд не оправдал, да еще с наркотиками связался…Но Даня не хочет с ним общаться, ни с кем из них.
— Не сомневаюсь. Но деньги ему эта семейка должна! И немало. Как компенсацию.
Варя отодвигает от себя тарелку с едой и неодобрительно смотрит на меня. Опять нотацию читать будет!
— И что я не так сказала? Считаешь, не должны ему?!
— Может ты и права. Луиза, наверное, тоже так решила, что они ему денег должны и поэтому с ним. Тогда почему это она сучка, если вы мыслите с ней одинаково, Маш?! И одного и того же хотите от Дани?
— Я — не она! Я никогда его не использовала! Ну, кроме секса, конечно.
— Потому что ты не знала. А сейчас знаешь! Маш, ты так бесишься, потому что вы с ней похожи! Пусть не Даня, хорошо, но Матвей! Он ведь тебе даже не нравится! Ты его еле терпишь, зато у него есть деньги. Но почему тогда тебе можно, а ей нельзя?!
Она кричит, реально орет на меня. Видимо, долго терпела, сдерживалась. А сейчас прорвало.
— Не сравнивай! Даня… он… в общем, с ним нельзя так!
— Почему, Маш?! Почему?
Ну сейчас точно поругаемся!
— Да потому что это Даня! Он…Ты… Сама не понимаешь?!
— Нет! Не понимаю!
— Не знала, что ты поклонница Матвея!
— Мне плевать на него, если честно. Я про тебя думаю! Почему ты используешь людей?!
Не хочу ее слушать, дурацкий разговор. Я и Луиза. Сравнить меня с этой хитрой лицемерной стервой! Меня трясет всю! Я не такая! Я — не Луиза! Я бы никогда…
— У тебя телефон звонит. — Стоит в дверях кухни, руки на груди скрестила. — Отвечать будешь? — А я слышу звук рингтона своего мобильного. Кажется, он на тумбочке должен быть.
— Привет, Матвей.
Я его сутки динамила, а он вообще ни при чем. Права Барсукова, сука я! Такая же, как Луиза и Мила.
— Малыш? Ты в порядке? Маш, что происходит?! Сбежала вчера с приема, сегодня на звонки не отвечаешь. — У него злой, раздраженный голос, но я его понимаю. Странно, что до сих пор меня не бросил.
— Привет! Прости, прости, пожалуйста! У тебя все хорошо? Как прием?!
— Отлично! Лучше, чем ожидал! — Ого! Сколько радости в голосе. Будто не он только что на меня злился. — Если все срастется как надо, то я точно обоснуюсь здесь! Такие возможности…
Ну хоть у кого-то все хорошо. Рада за него, искренне. Мы редко общались в последние пару недель. То он был занят, а когда предлагал встретиться, у меня всегда какие-то дела возникали. Но был не против, говорил, что понимает.
— Матвей, нам поговорить надо. Давай встретимся. — Обрываю его на фразе. Даже не буду делать вид, что слушаю внимательно.
— Конечно! — Кажется, он вздохнул с облегчением. — Давай только через неделю. Послезавтра надо срочно в Питер. Я буду звонить.
Убираю телефон в карман джинсов. Пока мы тут, от Дани и Айса никаких новостей. Я не думаю, что с Рыжим что-то может случиться плохое. Леднев о нем точно позаботится. Может, еще наваляет Полянскому. Никогда не думала, что могу испытывать такое отвращение к человеку. Бросить собственного ребенка. Отказаться от него, превратить его в изгоя. Это кем же надо быть…?
— Мань, пошли есть. Пожалуйста! — Варя обнимает меня за плечи, крепко сжимает, а я…, опять вот-вот разревусь.
Мы сидим на кухне, ковыряюсь вилкой в котлете, вроде ем, а вкуса не чувствую. Столько мыслей в голове. Столько всего произошло, я не представляю, как со всем этим справиться. А еще папа, мелкие, Мила. Как они будут жить? У отца работы нет до сих пор, ему уже пятьдесят, не мальчик, чтобы сначала жить. У него эта пекарня десять лет жизни отняла. И что теперь?
— Никита пишет, что едет. Он Даню отвез домой, а сам скоро будет. Все нормально, вроде. — Варька отрывает глаза от телефона. — Хочешь, кино пойдем посмотрим? Ты вообще чего сейчас хочешь?
— Говоришь, домой Даню отвез? Это хорошо…
— Мань?
— Он там один сейчас, понимаешь? Один! Со всем этим дерьмом. Он только маму свою похоронил!
Встаю, иду в коридор. Где тут куртка?
— Ты к нему? Да? К Дане?
— Нет! Буду здесь сидеть и кино смотреть! — Огрызаюсь на Барсукову. Ну вот как она может думать, что я тут останусь, когда он там один!
Но Варька молчит, не останавливает меня, дает мне в руку сумку и просит позвонить, когда я до Рыжего доеду. И телефон не отключать больше.
На улице похолодало, но такси приехало быстро, в салоне тепло, а у меня все равно руки ледяные. Может, и правда, уже пара пить успокоительные? На части разваливаюсь, как будто кто-то рвет изнутри. Барсукова, наверное, сказала бы, что это совесть во мне проснулась. Давно мне так больно не было, очень давно.
Жму на звонок, я ему не позвонила, не предупредила, что еду. Так и не внесла до сих пор его номер обратно в телефон. А вдруг он ушел куда или уехал? Да к той же Луизе. Может, ему все равно, что она…
— Привет. Ты что так поздно? — Отодвигается в сторону, давая пройти в квартиру. — Маш?
— Да просто… Я посижу тут у тебя, хорошо?
— Ты приехала поговорить о Максе и его отце?
В коридоре очень светло, мы стоим рядом, и я вижу, какой он уставший. Когда гуляли вместе пару часов назад, выглядел куда свежее.
— Нет. Не за этим. Я к тебе приехала, понимаешь? Просто к тебе!
Ухмыляется как-то недоверчиво, он ведь, как и Барсукова, тоже меня считает продажной тварью, которая готова использовать любого, у кого есть деньги.
— Я чай хочу. Сделаешь?
Глава 43. "Я все равно не уйду"
— Дань, а ты чем вообще занимаешься? — Усаживаюсь рядом в кресло, старое, потрепанное такое, как и вся мебель здесь. Ноги пледом укрыла, холодно у него почему-то. Вроде и батареи горячие, а мерзну, дует из окон. Он сидит за столом, уткнувшись в большой монитор. Рядом еще один стоит, такой же здоровый. А слева открытый ноутбук. Я мало, что понимаю в компьютерах, так, обычный пользователь. Знаю, где включить и как выключить, ну программы разные, типа «ворда» или «фотошопа». И все.
Молчит, бьет быстро по клавишам, на черном экране монитора какие-то непонятные строчки символов…
