— Да ничего вроде, на фитнес после обеда, потом культуру речи учить. Старая перечница семинар на среду назначила. Она та еще … строгая, короче. Завалить может на сессии.
— Может, сходим куда? А то вчера толком не получилось. Маш? Ты в лифт заходишь?
Я бы так и сталась стоять в полном … шоке.
— Даа, давай.
Не знай я Даню, решила б, что это свидание. Но даже я понимаю, что через три дня после похорон мамы ни один нормальный человек на свидание не позовет. Тем более Рыжий, он и ухаживать не умеет. Но за все время, что мы знакомы первый раз предлагает сходить куда-то вместе. И это… неожиданно.
Они никуда с Айсом не пошли, закрылись в комнате и сидят там уже полчаса. А я все это время отбиваюсь от Барсуковой. Настырная какая стала. Раньше так в душу не лезла.
— То есть вот совсем-совсем ничего? Да?
— Варь, у него мама умерла! Ему просто нельзя сейчас оставаться одному, у него же нет никого, кроме нас. Вот и все!
— Ага! Ночуешь здесь или опять к нему поедешь? И что Матвею скажешь? Вы же вроде как пара с ним. Или уже нет?
Люблю Барсукову, но иногда привяжется, как банный лист! Никакого такта!
Глава 44. «Ты мне очень нравишься, Маш»!
— Он ни о чем меня не спрашивал, вообще! Я тебе уже раз пять сказала! Я просто поддерживаю его, у него мама только что умерла!
Идем с первой пары. Настроение ниже плинтуса. Старая рухлядь издевалась надо мной минут десять, наверное. Больше, чем над всеми остальными. Какой … речевой этикет?! Вчера поздно вечером Даню Айс уволок куда-то из дома, а я осталась. Вот какого?! Я с ним даже попрощаться не успела как следует.
— А он встречается с … Привет, Луиза!
Так, так, так! На ловца, как говорится…
— Привет, привет! Варя, — целует Барсукову в щеку. Я на месте Варьки это место бы потом спиртом протерла. — Маша! — И ко мне тянется обниматься. Что за привычка дебильная — лезть с обнимашками к тем, кто тебя терпеть не может? Ладно, потерпим. Пока.
— Слушай, у меня вопрос один возник, ты не могла бы мне помочь? — Вдруг берет меня под руку и отводит в сторону. — Хочу с тобой посоветоваться.
— Со мной? — Где я, а где советы? Хотя кое-что я ей точно посоветую. Настоятельно.
— Да! Давай в три, в «Лилии» пересечемся. Сегодня. — Улыбается так, будто всю жизнь только и мечтала обо мне.
— В «Лилии»?
— Ну да. Не в подворотне же нам с тобой … разговаривать. Увидимся!
Ну увидимся, обязательно!
Не успела отойти от нас с Барсуковой, как ее тут же обступили филологини. Она теперь ими всеми заправляет. Полтора месяца как в универе объявилась, а всех обскакала. Популярная девочка, очень! Видела уже пару первокурсниц, явно ее стиль копируют. Вот дуры!
— Что она хотела, Маш?
Варя резко изменила отношение к Луизе после того, как узнала про Полянского. Наконец-то поверила мне. Я ей, наверное, не скажу, но она сама должна понять, как я бесилась тогда, что она мне не верила. До сих пор удивляюсь, что мы с ней тогда не разругались! Обидно, очень обидно было!
— Дело, говорит, у нее ко мне. Интересно только, какое?! Сегодня в три в «Лилии» встречаемся.
— Не ходи!
— Чего?! Да я уже жду не дождусь этого! Вылью ей на голову что-нибудь горячее! Лучше сразу кипяток!
— Она очень… разумная, Мань. А ты… эмоциональная. И сорвешься. И дров наломаешь. Маш, она…
— Умнее меня, да?! А я дура, хабалка деревенская, которая только орать, как на базаре может?
— Иногда ты ведешь себя именно так! Поэтому, да! Я — против.
Сказала бы ей, что думаю, но нет. Я и правда не знаю, что Луиза хочет. И вообще, может подставу готовит? Она точно от Рыжего просто так не отцепится. У его отца столько денег, да тут любая бы… Не любая!
Я — не любая!
Варька так и бухтит уже третью пару, переживает. А я пойду, я решила! Хотя бы узнаю, что она скажет, вряд ли правду, но все равно интересно. Что ей надо-то?
— Я тут подумала, Мань, помнишь, я зимой в «Лилии» с Вороновым встречалась? Так ты со мной пошла…
— Нет! Это не Воронов, и я сама справлюсь. Вон, уже Старый… Василий Федорович тебя, наверняка, ждет. Да тебе и на работу свою чудесную уже пора!
На самом деле, я хочу, чтобы Барсукова была рядом. Запал прошел, выдрать волосы этой гадюке уже не хочется. Права Варя, с ней надо быть осторожной, очень-очень осторожной. Ладно, сыграем в игру «я хорошая девочка».
В «Лилии» как обычно, до фига народа. Очень востребованное место, знакомые лица кругом, но Луизы нигде нет. Может, не пришла еще? Или передумала?
— Вас ждут?
— Нет, видимо. Я первая пришла.
Хочу уже присесть за свободный столик, так меня останавливают.
— Если вы Мария, то вас ждут.
Конечно, тут же есть отдельные кабинеты! Такая звезда как Луиза не будет сидеть со всеми. Ну и ладно, лишних свидетелей нам и не надо. Мы проходим через весь зал, потом направо. Тут, кстати, интерьер побогаче, не бывала здесь раньше.
Она сидит за столиком, здесь еще и диванчик есть небольшой. Уютненько так.
— Я рада, что ты пришла.
Улыбается, словно мы с ней подруги. Хоть целоваться-обниматься не полезла, и на том спасибо.
— Да и я… рада.
Перед глазами меню, но я сюда не есть пришла.
— Будешь что-то? Я угощаю.
Да пошла ты! Угощаешь. Я сама могу себе что угодно тут заказать! Ну или почти все.
— Аппетита нет. Так что ты хотела, Луиза?
— Я помочь тебе хочу, Маш. Ты мне нравишься. Давно за тобой наблюдаю, с того дня, как вместе в баре футбол смотрели. У нас ведь много общего.
Да неужели? И что же, интересно, у нас общего? Рыжий?
— Помочь? В чем?
— Не в чем, а чем. Деньгами, конечно. Они нужны тебе.
Вот такого я совсем не ожидала!
— Они всем нужны.
— Но тебе ведь особенно, да? Ты, говорят, с первого курса мужа богатого себе ищешь? Даже на Макса Полянского вешалась… Я вот подумала, может, мы с тобой хорошими друзьями можем стать.
Она стебется? Какими друзьями?!
— Это вряд ли! Да и у тебя и Баринова в подружках, да?
— Инсту мою смотрела? Маринка глупа, никогда не думает, что делает. Мы с ней очень разные, Маша. Мы не дружим. И речь не о ней. О Даниле. Он ко мне всегда хорошо относился, как и я к нему. Жаль, потерялись на несколько лет. Но я вернулась, так что… — У нее улыбка с лица не сходит. Спокойно так говорит, мягко. Сама доброжелательность. Короче, не я совсем! — Так что, Маш, я думаю, тебе не место рядом с ним. Не знаю, что там у вас с ним было и было ли, но твое внимание к нему излишне. Ваш… дружеский уик-энд закончился. О нем есть кому позаботиться.
— И кому же? — Ответ знаю, конечно, но пусть сама скажет.
— Мне. Даня, он очень хороший, сама знаешь. Умный, добрый и…
— И Полянский?
— И Полянский.
— Он не возьмет деньги отца. Ни копейки. Никогда! И не станет с ним общаться. Да все знают, что его отец тебя к Рыжему приставил! Думает, уломаешь его сына, и он к папочке прибежит, раз Макс так облажался? Он не прибежит. Ты ошиблась, Луиза!
Вообще я надеялась, что тут она потухнет, а нет, еще шире улыбка. Ее вообще мои слова не трогают!
— Это ничего не меняет, Маш. Даня очень обижен, и я его не виню. Еще и мать умерла. Конечно, он не будет с отцом общаться. Пока. А дальше… Никто не знает, что дальше будет, лет через пять например или семь. Он и без денег своего папы… Маш, он очень талантливый. Не зря Айс за него так держится. Да весь бизнес Леднева из-за Дани! Ты знаешь, что его в «Яндекс» приглашали и в Google? Он сделает отличную карьеру.
— Карьеру? Даня?
Может, мы о разных людях говорим?
— Над Гейтсом смеялись, в Apple не верил даже его инвестор. Фрики, хиппи, наркоманы, а они весь мир под себя подмяли. Дане надо просто помочь немного.
— Ты его будущее уже по годам расписала?
Сижу, офигеваю. Вот честно! В таком… шоке, что даже орать не хочется.
— Да, и я умею ждать. А вот тебе, Маш, нужно все и сейчас. Ты мне и правда нравишься, поэтому я с тобой так откровенна. А деньги отца Данила здесь ни при чем. У него и свои будут, особенно сейчас, когда не надо мать содержать. Он далеко пойдет, Маш, очень далеко, а ты тут под ногами мешаешься.
