— В общем, так. Бери телефон. Звони своему муженьку ненаглядному и проси прощения, — договаривала Алинка уже с порога детской.
— Ага… — я поднялась со стула и добавила уже в пустоту: — Только у меня его номера нет…
Думала я не слишком долго. После промывания от Алинки мозги принялись за работу.
— Алин, можно я воспользуюсь твоим ноутом?
Ноутбук стоял тут же прямо на кухонном столе. Получив разрешение, вошла в интернет. Загрузила сайт «Данилов энд партнерс», раздел «Контакты», в котором обнаружился телефон колл-центра. После расспросов и недолгого ожидания меня соединили с приемной, удивив сообщением, что звонок от меня ожидали.
— Здравствуйте! Вы позвонили в компанию «Данилов и партнеры». Секретарь Екатерина. Чем я могу вам помочь? — ожидаемо ответил приветливый голос Катеньки.
Я открыла рот, и вдруг не смогла выдавить ни звука. Как-то разом нахлынула обида за пережитое унижение. Пока собиралась с мыслями, помощница сама догадалась, кто так многозначительно сопит в трубку.
— Маша, это ты? Алло! Машенька, ответь, пожалуйста!
— Это я, — ответила хрипло, словно старая ворона.
— Слава богу!
Катенька облегченно выдохнула. И я словно наяву увидела, как она опускается на стул.
— Маша, Машенька! Ты так внезапно пропала. Ярослав Алексеевич всех на уши поставил. Меня о тебе спрашивал, а я ни слухом, ни духом, и у тебя телефон не отвечает! Я так испугалась, что с тобой что-то произошло! Маша, скажи, что у тебя стряслось? Михаил Степанович сказал, что-то с отцом? Скажи, я могу тебе помочь? Ты сейчас с ним? Хочешь, я приеду? Только скажи, родная! Не молчи!
От искреннего сострадания в голосе подруги на глаза против воли наворачивались слезы. Ведь не может же человек, который хотел над тобой посмеяться говорить такие слова и таким голосом?
— …сам не свой. Сорвался и уехал на ночь глядя по пробкам. Сказал несколько дней его не будет.
Слова не сразу дошли до сознания.
— Что? Катя, куда он уехал?
— Так за тобой! Потребовал найти и прислать ему твой адрес и поехал. Боже, Машка! Вот скажи, что это не любовь?
— Любовь? — я сорвалась на шепот.
Слезы градом катились по щекам и капали на выделенную мне Алинкой футболку. Прямо на напряженную сильнее обычного грудь. Я не выдержала и громко всхлипнула.
— Маш, ты чего? — в унисон спросили подруги.
Обе. Одна по тут сторону сотовой сети. Другая — стоя в дверном проеме с ребенком на руках.
— Маша, ты плачешь? Машенька! — не унималась Катенька.
— Катя, с кем ты целовалась вчера утром?
Повисла пауза. Замолчала Катенька по ту сторону трубки. Осеклась на полуслове Алинка, с тревогой вглядываясь мне в лицо. Только кто-то из младенцев безмятежно причмокивал, посасывая материнскую грудь.
— С Батрухиным. — Выдохнула наконец Катенька.
— С Батрухиным?! — от недоумения у меня даже слезы течь прекратили.
Представить смазливого говнюка рядом с хрупкой Катенькой, которая даже матом в жизни ни разу не выругалась было почти противоестественно.
— Боже! Ты нас видела?! — догадалась подруга. — Бооожеее… Маша, ты решила, что я и Данилов… Господи! Да я бы никогда так не поступила, Маш!
Мое недоверчивое молчание было более чем красноречивым.
— Так. Прекрати надумывать. Мне даже обидно. Ты второй раз меня подозреваешь невесть в чем! Я клянусь тебе собственным здоровьем, что никогда не посягала и не собираюсь посягать на твоего мужика! Хорошего же ты обо мне мнения. А целовалась я с Батрухиным. Точнее, это он меня целовал. Я, если честно и сообразить толком ничего не успела… — закончила Катя как-то растерянно.
Ничего лучше в голову мне не пришло, чем ляпнуть:
— Катя, но как ты могла целоваться с этим говнюком?!
— Я знаю, что Арсений не пай-мальчик, но… он мне нравится. Ничего не могу поделать. Когда мы оказываемся вдвоем, он находит такие слова, что я просто теряюсь. Краснею, бледнею, задыхаюсь… Блин! Представляешь, недавно он подарил мне нижнее белье! Я тебе рассказать постеснялась. Я не приняла, вернула ему такой подарок. Так он не унимается! То сообщения пишет фривольного содержания, я его заблокировала. То на свидания приглашает. Я посылала его. Много раз. А тут он заявился с утра пораньше и затащил меня к Данилову в кабинет. Я честно сопротивлялась. Ужасно боялась, что нас увидит Данилов… Прощай работа и карьера. Тетя бы меня не простила. Но Батрухин, он крышесносно целуется… У меня едва ноги не отказали, не то что мозги. Сама не знаю, что теперь будет. Я понимаю, что он бабник и парень с гнильцой, но ничего с собой не могу поделать…
Я опустилась на стул и помотала головой. Боже! Я весь день вчера дулась на Данилова, а он даже понимал причину моего недовольства. Опять же, свадьбу испортила… Елочки! Да и Катя совершенно ни при чем. Она осталась мне подругой и не вела никакую двойную игру. Не пыталась соблазнить Данилова.
— Это гормоны, — авторитетно заявила Алинка в полголоса.
Она уже успела сменить малыша у груди и теперь сидела рядом на стуле. Излияния Катеньки она отлично слышала, так говорила на эмоциях.
— Боже! Маша, так ты из-за нас уехала, да?
— Все нормально, Катюш. Прости, что не так все поняла. Но я бы так и так уехала, у меня и правда отец в больницу попал. Травма на рабочем месте.
— Маша, помощь нужна? Только не отказывайся. Хочешь, я приеду. Говори адрес!
— Да ты что, Катюш! Не надо! Как же ты поедешь, а работа?
За следующие десять минут эмоционального разговора Катенька, проявив недюжинные следовательские способности, все же вытянула из меня название больницы, где лежит отец. Я в свою очередь уговорила ее не пороть горячку и не срываться пока с места. В конце концов, мне еще самой следовало выяснить, что и как.
— Катя, мне ту по второй линии звонят. Нужно ответить.
— Да-да, конечно. Не теряйся больше и держи меня в курсе. И обязательно скинь мне свой номер.
Быстро распрощавшись, я повесила трубку. Оказалось, звонил брат. Колька тоже остался в Рязани и переночевал у друга. Интересовался, когда я собираюсь ехать к отцу.
— Да вот прямо сейчас и собираюсь.
— Не пори горячку, систер. Забыл вчера сказать, родственников с четырех часов только пускают.
— Как с четырех?
— Таков распорядок. Вот если бы ты вчера успела приехать…
От его слов я ощутила укол совести.
— А позвонить ему можно? Я вчера набирала, да телефон не отвечал.
— Слушай, он же там без мобильника. Я его привез, но звук выключил. Попробую передать сегодня. Вчера-то я его и не видел даже.
— Коленька, как же… Это до четырех ждать? Это же невыносимо! Я столько не выдержу в неизвестности. Приеду раньше. Может, хоть с врачом поговорю.
— Раньше двенадцати с тобой все равно никто говорить не станет, там обход и все такое. Я вчера все выяснил и даже расписание сфотографировал. Между прочим, тебе скинул на WhatsApp.
— Коля, я… У меня же другой телефон теперь. Он совсем простой.
— А что с прежним? Разбила?
— Сдала.
— Не понял. Ты что, уволилась?
— Вроде того. Позже поговорим. Приеду к двенадцати.
Я повесила трубку и посмотрела на Алинку. Разговор с братом интересовал подругу меньше всего, в отличии от предыдущей беседы. Она явно жаждала подробностей. Именно в этот момент малыш срыгнул. Молочный запах едва коснулся моего обоняния, как дурнота скрутила мне желудок, и бросилась в уборную.
Глава 27. Дело о семейных ценностях
Данилов
Разбудил звонок. Звонила помощница. Несколько мгновений Данилов смотрел на мобильный, раздумывая брать ли трубку. Наверняка беспокоили по какой-нибудь ерунде. Яр был уверен, с любыми рабочими вопросами справится любой из его замов. Ну или почти с любым. Это стало последним доводом его совести, чтобы он снял трубку.
— Слушаю? — рявкнул недовольно.
— Ярослав Алексеевич. Есть информация от Марии Боец.
Яр даже не сразу нашелся что сказать. Вот так Катенька! Припечатала так припечатала!
— Так не молчи, если есть, что сказать! — рыкнул он раздраженный, что его вогнала в ступор какая-то пигалица.
