— Белочка! — восторженно взвизгнул Андрей, выхватил игрушку и помахал ею в воздухе, как знаменем победы. — Мы остаёмся с ночёвкой!
За ужином, который я пропустила, ограничившись чаем, Артем счастливо щурился и смущал меня пристальным вниманием. Очень специфическим вниманием, по-мужски честным и голодным. От его взглядов по коже бегали мурашки и наливался тяжестью низ живота.
Нам многое нужно было обсудить, но атмосфера вокруг не располагала к разговорам. Как с ним говорить, когда от жаркого мужского внимания воздух в помещении густел, а внутри тела разгорался пожар?
Смотреть я на Артема больше не могла. Самой уже дышать нечем, ещё и его глаза… Не глаза, а жидкое пламя, жарко лижущее на расстоянии.
Люба повела детей укладываться на ночь. Не знаю, что сказала им, но послушали ее беспрекословно, лучше, чем меня. А я, мысленно поблагодарив добрую женщину, ринулась на улицу, на воздух.
Почти полная луна серебрила крыши домов, фонари не горели. Странно. Ещё не очень поздно, почему бы не включить уличное освещение? Экономят?
— Оборотням не нужен свет, — Артем вышел следом за мной и остановился рядом. За пару минут, проведенных порознь, он успел успокоиться и выглядел сейчас как обычно — уверенно и расслаблено. — Нам привычнее без электрических ламп, некоторые и дома их не включают.
Артем поднял голову к небу и надолго замер так, разглядывая луну.
— Все нормально? — решила уточнить я. Мне почему-то показалось, что Артем пожалел о своем приглашении переночевать у него. — Мы можем уйти к Ольге..
Артем стремительно обернулся, полыхнув взглядом.
— Никуда вы не уйдете! Что это ты придумала?
— Я не знаю… - растерялась я, ругая себя за неуверенность. Была у меня эта черта, мнительность или еще черт знает что… Стоило кому-то засмеяться, и я сразу принимала как должное — надо мной хихикают. Или, как сейчас, — Артем задумался, посерьезнел лицом, а я сразу придумала — передумал, жалеет, не место мне тут.
Артем, конечно, допытался, вызнал у меня о чем думаю. А после так обнял, что ребра затрещали.
— Глупая моя.. — Отстранил лицо и долго, с восторгом вглядывался в розовеющие от такого внимания щеки. — Откуда ты взялась такая?
— Мм?
— Нет, правда, Лен, — ты, как цветок нежный. Ранимая такая.. — Теплые пальцы прошлись по спине, огладили плечо, сжались в легкой ласке. — Мимозка моя.
А я согласно угукнула и прикрыла глаза. Возле Артема, на его груди, у самого сердца мне было так спокойно и хорошо. Пусть называет мимозой, лишь бы давал это ощущение защищенности и уверенности. Не знаю, как у него это получается, но мне нравится. За прожитые годы я привыкла быть сильной и ответственной, но, оказывается, я была вынужденно сильной, и сейчас, в оберегающих объятиях Артема, остро это понимала и постепенно расслаблялась. Он, словно подпитывал меня своей силой, делился мощным внутренним ресурсом, а я с благодарностью его принимала и млела от его щедрости.
Глава 16
Укладываясь спать этой ночью, я боялась, что Артем решит остаться у меня. Дура, да? Знаю, дура..
Все внутри меня рвалось к нему, но штамп о заключении брака, кажется, стоял у меня не в паспорте, а прямо в мозгу. И ещё я уверена, что Паша с утра пораньше явится для выяснения отношений, нам нужно будет поговорить, и желательно бы мне к этому моменту иметь чистую совесть и не иметь засосов. Говорю же — дура. Сама себе придумала рамки и с удовольствием втискиваюсь в них всю жизнь.
Артем мои тайные страхи принял с печальной улыбкой, целомудренно поцеловал в лоб и закрыл за собой дверь, оставив разбираться в себе. На удивление, самоанализ не затянулся надолго и не свелся к бесконечной мысленной ругани бестолковой себя. Я всего лишь немного погрустила о том, как нехорошо все сложилось и незаметно заснула.
Утром, как я и предполагала, объявился Паша. Ворвался пронзительным телефонным звонком, засопел в трубку.
— Ты на работе будешь?
— Паш, сегодня суббота. — Я отдернула шторы, распахнула балконную дверь и вышла на воздух.
Со второго этажа дома открывался чудесный вид на редкий тополиный лес и серебряную петлю Урала. Солнце только поднялось над вершинами деревьев, воздух ещё не прогрелся и сочно пах ночной росой. Красота.
— Ты где сейчас? Нам нужно встретиться и поговорить.
Пашин голос звучал ровно, и я на секунду подумала, что Артем зря волновался, когда запрещал мне встречаться с Пашей вне территории поселения оборотней. А может и не зря, если немного подумать и вспомнить Пашину вспышку.
— Приезжай, мы в Заречном.
Пока Паша добирался, я умылась, заглянула к спящим детям, сделала два кофе в одноразовые стаканы и вышла из дома, потихоньку двигаясь к пропускному пункту поселения. Артема, как и Любы нигде не было видно, и я решила, что они ещё спят. Впрочем, на улицах поселка тоже никого. Суббота, все отсыпаются после рабочей недели.
К проходной, возле которой дежурили два охранника, я подошла одновременно с такси, приехавшим со стороны города.
Пашу пропустили без проблем, но в спину ему смотрели очень красноречиво, и это меня подбодрило. Да, я чувствовала себя увереннее от присутствия рядом сильных тренированных мужчин, тем более, Паша выглядел уже не таким спокойным, каким показался мне при разговоре по телефону. Он нервно поводил шеей по сторонам, ерошил волосы ладонью, озирался и часто покашливал, прочищая горло.
Я протянула ему стакан с кофе, Паша машинально взял его, понюхал и отхлебнул.
— Спасибо, — мотнул головой и осторожно посмотрел на меня.
Я тоже кивнула.
Наше неловкое молчание затянулось, но, кажется, ни мне, ни Паше сказать было особо нечего. Раньше всегда говорила я, а он слушал вполуха, отговаривался занятостью и сбегал на работу. Не любил он обсуждать проблемы, не его это. Вот и сейчас он выжидал, пока я не начну первой, но теперь уже я не хотела. Прошло время выяснения отношений, мне больше нечего ему сказать.
Зато Паша собрался с духом и мыслями.
— Ты прости за вчерашнее, Лен. — Он опять кашлянул, потёр горло, и я подумала, что Артем его сильно хватанул и ударил.
— Ладно… — вздохнула. — Сам как?
Паша понял меня с полуслова, нахмурился по-мужски сурово и так, чтобы до меня дошло — все с ним нормально, и нечего больше глупые вопросы задавать.
Ну нечего, так нечего. Значит опять гуляем молча и топчем ногами неловкую тишину.
Не знаю, сколько бы ещё этот цирк продолжался, но у Паши зазвонил телефон, и по реакции мужа я догадалась кто именно ему звонил.
— Ответь, — на моем лице была только добрая понимающая улыбка, но Пашу от нее дёрнуло, как от пощёчины.
Пробурчал неразборчиво, сбросил вызов, вернул телефон в карман, но тот опять затрезвонил.
Пашу натурально затрясло, он опять выхватил гаджет, не удержал его и выронил. Я машинально наклонилась, но Паша оказался быстрее и перехватил смартфон. Как он ни старался заслонить экран, лицо улыбающейся Вари я рассмотрела отлично. Надо же, у него и ее фото загружено, но это меня нисколько не задело, просто отметилось некой галочкой о серьезности его отношения к ней.
— Паш, — я положила ладонь на его предплечье, и Паша замер, напряжённо уставившись на мою руку. — Все нормально, правда. Ответь ей.
Паша перевел недоверчивый взгляд на мое лицо. Он рассматривал меня так, словно впервые видел и не узнавал, а я старательно гасила в душе вспыхивающие огоньки боли и улыбалась. Доброжелательно, безо всякого второго дна или, Боже упаси, ехидцы. Просто улыбалась и отпускала своего мужа, полюбившего другую, прощалась с нашей прошлой жизнью и грустила. Без грусти тут никак, всё-таки десять лет прожито одной семьёй, это обстоятельство так просто не проигнорируешь. Но и сильной боли в душе не было, и я точно знала почему. Потому что прямо сейчас, пока мы прощали и отпускали с Пашей друг друга, по дороге к нам шел Артем, и смотрел на меня так, как никогда и никто не смотрел ранее.
Мы толком так и не поговорили в Пашей, но это сейчас и ни к чему, и, как оказалось, не к месту — Паше постоянно названивала Варя, меня взглядом звал Артем.
