Так и попрощались мы посреди дороги, оба понимая, что назад пути уже нет. Это больно, правда, но есть и то, чем мы оба сможем гордиться. У нас получилось задать разумный и мало-мальский доброжелательный тон дальнейшим, уже не супружеским отношениям. Как бы то ни было — у нас общие дети. Мы до безумия любим их, они любят нас, и самое лучшее, что мы можем сделать для них в этой ситуации — это расстаться цивилизованно.
— Я горжусь тобой, — Артем подошёл, обнял меня и отвлек от созерцания удаляющейся спины Паши. — Пойдем завтракать?
— Пойдем, — согласилась я, и мы, взявшись за руки, побрели к дому.
По дороге Артем очень загадочно улыбался и, что странно, пытался скрыть это от меня, но я даже боковым зрением видела его постоянно расплывающиеся в предвкушении чего-то приятного губы.
— В чем дело? — не выдержала наконец я. Артем моментально стёр улыбку с лица, но с блеском глаз он ничего поделать не смог, и я решительно дожала его: — Артем… Я жду.
Артем зачем-то закатил глаза, что совершенно ему не шло, предпринял попытку смутиться, но, видимо, вовремя вспомнил, что он альфа и взрослый мужчина, поэтому взял себя в руки и признался:
— Сегодня полнолуние.
— И?
— В полнолуние сила зверей возрастает и, чтобы успокоить их, мы выпускаем волков побегать по лесу.
— Логично, — пожала плечами я.
— Не только физическая сила растет в это время. Эмоции тоже зашкаливают, лунный свет подогревает кровь. — Артем шагнул вплотную, обнял нежно и запрокинул мою голову, осторожно потянув за пряди волос. Он пронзительно смотрел и выражение его лица не оставляла других трактовок этим самым "эмоциям". — Для пар наступает особенное время… Самое горячее..
Он мог бы и не уточнять, я и так его прекрасно поняла, но Артём не остановился на словах, а подтянул меня ещё ближе и выше, так, что мне пришлось привстать на цыпочки, и поцеловал, жёстким напором объясняя, что меня ждёт сегодняшней ночью.
****
То, что полнолуние сильно влияет на оборотней, я на себе прочувствовала уже к обеду. Все, с кем я успела пообщаться за это время, вели себя дергано и никак не могли успокоиться, хоть я и видела — они очень старались сдерживаться и не пугать меня, но у них это слабо получалось. Люба, например, постоянно роняла сковородки и кастрюли, задевала головой о кухонные шкафчики, пару раз ударила мизинец о ножку стола, и я, присмотревшись, заметила, что у нее трясутся руки.
Охранник передвигался по дому и рядом с ним зигзагообразными траекториями, часто оттягивал ворот футболки и жаловался на духоту, хоть погода сегодня и радовала нас комфортными двадцатью пятью градусами.
Садовник, с которым Люба обожала пить чай и подолгу болтать, тоже нервничал — поглядывал на часы, суетился и часто вытирал ситцевым платочком пот с лица.
Артем нормально держался до обеда, а после и его накрыло, да так, что мне пришлось останавливать разгоряченного мужчину.
Только упоминание о детях, играющих за стеной, отрезвило его, — Артем прикрыл беснующиеся пламенем глаза и надолго замер так, вибрацией мышц выдавая борьбу с внутренним зверем, а после резко развернулся и ушел, практически убежал.
Больше до вечера я его не видела, как и остальных обитателей дома. Все исчезли.
Я обошла каждую комнату, чтобы удостовериться — здесь осталась только я и дети.
Интересненько… Пришлось отвлечь Сашу от игр.
— Саш, а где все?
Девочка повернулась в одну сторону, затем в другую, смешно наморщила носик — принюхалась, и очень естественно удивилась:
— Так полнолуние же!
— Я знаю, Артем говорил. Но почему все ушли? Мы сами будем ночевать, получается?
— Не знаю, — отмахнулась острым плечиком Саша, — а ушли все, чтобы Андрейку с Маринкой не пугать. В полнолуние мы рычим и глазами светим.
Это "мы" умилило и показало, как гордится Саша принадлежностью к роду оборотней и стремиться скорее вырасти, чтобы тоже "светить" глазами. Артем рассказал мне, что в детстве маленькие оборотни не сильно отличаются от обычных детей, разве что выделяются ловкостью и крепким здоровьем. Только в подростковом возрасте их внутренние звери просыпаются, вот тогда-то и начинается "веселье". Так что, все у Саши впереди — и рычание и свечение глазами.
Ладно, с внезапной отлучкой хозяев все понятно. Значит, пока мы за главных.
Я прошла на кухню, проверила плиту и покачала головой при виде сковороды с недожаренными котлетами. Это как же скрутило безупречную хозяйку Любу, раз она бросила все как есть? Хорошо ещё газ выключила, а то и до пожара недалеко.
Не раздумывая, я повязала фартук и принялась за дело — дожарила осиротевшие котлеты и нарезала овощной салат на гарнир.
На умопомрачительный запах моментально слетелись дети, расселись по местам, застучали ложками-вилками. Смели все, что я им приготовила и так же быстро умчались, оставив меня наедине с грязной посудой и неприбранной кухней.
Но я не в обиде, мне даже понравилось неторопливо хозяйничать в чужих владениях, и ещё я была довольна, что хотя бы готовкой и уборкой могу поблагодарить гостеприимных хозяев.
*
Дети уже спали, я сидела с книгой на кухонном диванчике и раздумывала — тоже лечь или прочитать ещё пару глав. Артем, похоже, увлекся выгуливанием волка, а, может, и увел всю стаю далеко в лес, кто его знает..
Про наш утренний разговор и жаркие обещающие объятия я старалась не думать. Очень по-взрослому, да? Мысли о Паше я тоже гнала прочь и считала это правильным. Я прекрасно знала свою натуру, как и то, что обязательно начну жалеть, винить себя, придумывать ему оправдания и прикидывать варианты. Поэтому и гнала мысли эти, во избежание, так сказать. Ну их..
Люба ворвалась в дом как фурия и первым делом залетела на кухню. Обвела беспокойным взглядом свои владения, облегчённо выдохнула, села за стол, но сразу же опять вскочила и принялась вышагивать взад-вперед.
— Луна, а что это вы в душном доме сидите?
Я отложила книгу и вся обратилась во внимание. Развитая мнительность нашептала, что сейчас меня погонят из гостей. И она не ошиблась.
— Такой чудесный вечер, свежо, хорошо… Может прогуляйтесь?
Может и прогуляюсь. Я встала с нагретого уютного уголка и молча прошла на выход. Люба изменилась лицом, точно уловив мое настроение, что-то попыталась сказать, оправдаться, но этот ее лепет про погоду и вечернюю свежесть звучал смешно. Какой вечер? Ночь на дворе.
В поселке и правда было уже темно и абсолютно безлюдно. Оно и понятно, — все сейчас бегают по лесу. Рычат и светят глазами, как говорит Саша. И где мне тут гулять-дышать? Наслаждаться, так сказать, свежестью?
Я покрутилась на месте, игнорируя неловко застывшую в дверях Любу, и пошла в сторону дома Ольги. Интересно, она скоро вернётся? Надо было уточнить у Артема, долго ли их волки бесятся в полнолуние. Одно дело пару часов прождать приятельницу, и совершенно другое — слоняться неприкаянно до рассвета.
Окна Ольгиного дома, как и все остальные в поселке, встретили меня темнотой. Ну а чего я ожидала? Нет никого, гуляет стая. Зато я вовремя вспомнила, что у Оли на террасе есть небольшой садовый диванчик из ротанга с мягкими подушками. Кажется, там и плед был. Ничего, пересижу как-нибудь.
Но на диване отдохнуть не получилось. У меня, вообще, этой ночью ни со сном ни с отдыхом не сложилось.
Уже утром, вспоминая произошедшее, я пыталась анализировать свое состояние, спрашивала себя — испугалась? Растерялась? Кажется, нет.
Появление Артема было неожиданным, это да. Но, с другой стороны, он ещё утром предупреждал, а в обед подтвердил намерения. Так почему неожиданным? Ждала я его, очень ждала, хоть и старалась не думать об этом.
И загорелась мгновенно, с первого мужского прикосновения. С первого жадного поцелуя, обрушившегося тяжело и властно. А потом уступала и принимала, сама не успевая ничего. Могла только гладить его твердые теплые плечи и урывками дышать, когда разрешит.
