чём дело? – недоумевала я. – Какой у вас план?
– Расскажем тебе о них за светской мужской беседой! Не забудь отрастить яйца! И братцу своему подсоби!
– Мудаки, – буркнула я и последовала за ними.
ЛИНИЯ 2. СНЕЖАНА
– То есть, всё это время вы находились здесь? – недоумевала я, с грозным видом осматривая обстановку. – Наслаждались природой и попивали виски?!
Все трое беспечно кивнули.
– Немыслимо! – усмехнулась я, а после посмотрела на Назара, направив на него указательный палец. – Ну, а ты? Ты знал об этом и молчал? Поверить не могу, что не раскусила вас раньше. Хоть кто-то из вас научился лгать.
– Оставь похвалу для Матвея, – бросил Назар, усевшись в кресло и задрав ногу. – Это целиком его план. А значит, он здесь самый главный врунишка.
Я сделала вид, что его укол был безболезненным.
Спустя час эмоции поутихли, и наша проблемная компания собралась в эдакой гостиной. Этот дом был старым, неухоженным, но в нём имелось всё, чтобы устроить себе внеплановые каникулы, прячась от всего белого света. Удивительно, но большая половина халупы была оснащена электричеством. Даже чайник имелся. Парни уверили, что я нахожусь здесь не впервые и уже гуляла по скрипучим половицам в юные годы, только успела об этом позабыть. Сдаётся, что вместе с домом мои воспоминания покрылись толстым слоем пыли.
– Так каков ваш план? – спросила я парней.
Первым, как и всегда отозвался Назар:
– Во-первых, нужно дождаться Матвея. На его хвосте сидит ряженный клоун, который не вызывает доверия. Во-вторых, на следующих выборах мы обнародуем вкусную запись, что приготовила нам ты. Тем самым мы обелим свою честь, а вот папаша навсегда попрощается с ней, где-нибудь за решёткой строгого режима. Остаётся пункт три – живём дальше и наслаждаемся молодостью.
Меня смутило его равнодушие. Все не могло быть так просто.
– Снова завязываете войну? Зачем? Платон больше не станет нам мешать. К тому же, пострадает Надя. Её выставят лгуньей.
– Заметь, – вставил Авдей, – не беспочвенно.
От его слов стало дурно. Лебедев никогда не отличался мужеством, добрая часть характера досталась мне, но топить свою девушку, пусть даже бывшую – омерзительно. Все мы знали, что Надя так же стала заложницей извращённых игр богачей.
– Зачем садить Платона? Вам ли не всё равно, кто сидит на посту гнилого царства? – не унималась я. – Будет скандал, который отразится на мне.
Авдей покачал головой.
– Ты не можешь думать только о себе, сестрёнка. Пока Платон засел на дно, но только чёрту известно, что в его голове. Когда люди узнают обо всём, то не оставят ему шансов. У нас будет железный приоритет. Как минимум, безопасность. Такие люди не должны главенствовать.
Я пораженно посмотрела на Давида, ища поддержки, но тот молчал и крутил в руке бокал виски.
– Самому не верится, но я согласен с «васильком», – сказал Назар. – Кощей не успокоится, пока яйцо с иглой будет в наших руках. И едва ли он приготовится к казни на выборах. Наш ход будет хорош неожиданностью. А за Надю не переживай, её быстрее пожалеют, чем клеймят продажной шлюхой.
– И ты готов пойти на это? Он твой отец, Назар.
– Спасибо, что напомнила, – огрызнулся он. – Платон не только мой отец, но и злостный манипулятор. Подлец. Нарцисс. Дьявол. Старик подумывал, что мы мертвы и нисколько не горевал. Он даже нашу смерть принял за некий козырь. Твою мать, он хотел тебя грохнуть несколько часов назад. Разве это не аргумент?
Спорить не было смысла. Я одна из первых, кто поставила этого человека на пьедестал «самых ужасных». Однако мысль об очередных разбирательствах сопровождалась липкой тревогой.
– Давид? – я вопросительно взглянула на парня, что не вступал в переговоры.
– Если мой отец холоден душой и способен на посягательство… То он мне больше не отец, – парень выдохнул. – Мне жаль, Снежана, правда.
И пусть боль грызла меня годами, я успела пересмотреть тот случай. Он не сломал меня, напротив, сделал сильнее. Я мысленно благодарила Давида за чуткость, но меньше всего хотела, чтобы меня считали жертвой.
Не быть мне такой, как Надя. Никогда.
– Ладно, – неохотно согласилась я. – А что будет с «Эдемом»? Кто тогда займёт должность Платона? Очередной Сотников?
– Чёрта с два, – хмыкнул Давид. – У меня есть дела поважнее, чем господство над миром. Например, алкоголь и девушки.
– И снова согласен! – радостно воскликнул Назар. – В жопу командирские трусы! Без них куда лучше! Следующий кандидат на престол – Альберт. Но боюсь, что он откажется. Так что в ваших силах переубедить папика. Хотя, мне плевать, пусть хоть надувного единорога выберут. Какой толк от этих мэров?
– Отец наверняка откажется, – уверила я. – Тогда голоса распределяться на вас. Всех четверых. Вы готовы к этому?
– Этого не будет, любимая. После выходки с записью, никто не захочет доверять нам. Ты ведь знаешь эдемцев, они уважают полную безупречность. А в нашем плане маловато-то светлых проблесков. Мы выбрали войну вместо мира. Даже тебе не светит мягкий стул, ибо некая примитивная часть посчитает тебя за распутницу. Прости их за глупость. Им нужен новый цветок, чистый, как белая роза. И главное регрессо – он должен быть показательным семьянином. То есть, мы в полном пролёте, если ты сейчас же не поедешь со мной в ЗАГС.
Назар оставался собой в любой ситуации, даже самой катастрофической. Казалось, что будучи на одре смерти, он напоследок попросит медсестру показать ему грудь и только тогда уйдёт в мир иной с довольной улыбкой на устах.
– Я бы мог занять эту должность, – гордо вставил Авдей.
Парни прыснули от смеха. Мне хватило сил подавить смешок.
– А что такого? – возмутился братец. – Вы могли бы смолчать о моей причастности к делам. Да и фиктивный брак – дело несложное. Всяко лучше, если за рулём будет кто-то из своих.
– Из своих? – гневно фыркнул Давид. – Всетвоисейчас в парикмахерской. Бреют ноги и подпирают цвет лака.
Странные определения в сторону Авдея звучали слишком частно, а я не могла найти им объяснения. Да и разбираться в этом сейчас отнюдь не хотелось.
– Как насчёт Алекандры? – спросила я, тем самым погасив братца.
– Вполне, –
