справимся. Я смогу обеспечить нам безопасность.
Я не сомневалась, но что это будет за жизнь? Я никогда не увижу Арию и Джианну вновь, не увижу Фаби, никогда не вернусь в Нью-Йорк или Чикаго, и мы всегда будем жить в страхе.
– Я могу поговорить с Арией?
– Конечно. Что такое, Лили? Я думал, ты хотела сбежать.
– Хотела. Хочу. Но ты любишь Семью, ты и Лука как братья. Ты потеряешь все это, если сбежишь.
– Ты стоишь того.
Я не была уверена, что это правда.
– Могу я поговорить с Арией сейчас?
– Конечно. Мы позже поговорим, ладно?
– Ага, – ответила я.
В трубке послышался голос Арии.
– О, Лили, это такой беспредел. Как ты?
– Кажется, что я падаю, и ничто не сможет остановить это падение, – призналась я.
– Мы не позволим тебе упасть, Лили. Я смогу убедить Луку поменять мнение. Ты моя сестра. Я не позволю тебе быть несчастной до конца жизни. Если Лука любит меня, он поможет тебе.
– Он сказал, что не может рисковать войной. Он думает, что Данте начнет войну, если я не выйду за Бенито?
– Если ты сбежишь с Ромеро, отец воспримет это как нападение и убедит Данте нанести удар. И начнется война. И Лука, и Данте должны будут показать силу. Их люди ожидают этого. Несмотря на годы сотрудничества, Нью-Йорк и Чикаго все еще недолюбливают друг друга.
– Если Ромеро решит действовать самостоятельно и увезет меня из Чикаго, как Лука должен будет поступить?
– Не знаю. Он всерьез настроен избежать войны с Чикаго. Он должен будет объявить Ромеро предателем, который действует без разрешения Дона. Чтобы Синдикат был удовлетворен, он должен будет объявить охоту на Ромеро и… – Она замолчала.
– И убить его, – закончила я за нее. – Он сделает это? Он правда сможет убить Ромеро?
– Не думаю, что он сделает это, – произнесла Ария. – Но он может отдать его Синдикату.
– В любом случае это Ромеро погибнет.
– Я поговорю с Лукой. Если он любит меня, то не допустит этого. Джианна тоже поговорит с Маттео. Мы поможем тебе, Лили, не важно, чего это будет стоить. Мне плевать, если начнется война.
– Фабиано скоро станет членом Синдиката. Он должен будет сражаться против Ромеро, Луки и Маттео. Многие погибнут, а русские воспользуются шансом и убьют еще больше людей.
– Мне плевать, если русские смогут что-то отжать. Это всего лишь деньги. Я хочу, чтобы мы были счастливы.
– Но сможем ли мы быть счастливыми? Что если Данте и Синдикат попытаются убить Луку? Такое уже было, когда Нью-Йорк и Чикаго находились в состоянии войны.
Ария молчала. Она любила Луку.
– Война не зайдет так далеко.
– Ты этого не знаешь. – Мы обе молчали.
– Хочешь, чтобы я отдала телефон Ромеро? – спросила она через какое-то время.
– Да. – Я услышала ее шаги, а затем голос Ромеро по ту сторону.
– Итак, вы все обсудили?
– Ага. Ария вновь поговорит с Лукой.
– Он не изменит своего мнения. И он прав: он должен думать о Семье, – ответил он.
– Мне плевать на Семью, но я беспокоюсь о тебе.
– Не нужно. Я с радостью умру за то, чтобы уберечь тебя от Бенито Браски.
Именно этого я и боялась.
– Не говори так. Моя жизнь стоит не больше твоей. Брак с ним – не смертный приговор.
– Ты хочешь выйти за него? – отрывисто спросил Ромеро. Он едва сдерживал себя. Жаль, что я не могла коснуться его и успокоить.
– Конечно, нет. Но я не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью.
– Другого пути нет. Но не переживай. Я уже делал так раньше.
Я знала, но сейчас все было по-другому. Мы поговорили еще несколько минут, прежде чем я пообещала позвонить ему завтра, чтобы обсудить детали моего побега.
Когда я положила трубку, то уставилась на белую стену, будто бы там могла найти все нужные мне ответы.
Люди, которых я любила больше всего, были готовы рискнуть всем, чтобы я была в безопасности, спасти меня от брака без любви, но какой ценой?
Ромеро говорил так, будто бы ему было плевать на то, что он может все потерять. Я знала, что он любит Семью и гордится тем, что является ее частью. Он любит эту жизнь, но он должен был оставить все это, если хотел спасти меня от ненавистного брака. Лука не станет рисковать началом войны. Его люди взбунтуются. У него не будет другого выбора, кроме как схватить Ромеро и отдать его Синдикату. Ария может разрушить свой брак, если начнет шантажировать Луку, пытаясь помочь мне. Он однажды уже простил ее предательство, но поступит ли он так же вновь? Могу ли я рисковать счастьем всех ради собственного?
Кто-то постучал в дверь, затем без предупреждения вошел отец. Я тут же поднялась. У него был угрожающий вид.
– Что ты наговорила сестре? Почему она и Лука пытаются влезть в дела нашей семьи? Неужели ты думаешь, что они смогут убедить меня изменить мнение по поводу твоей свадьбы?
– Они хотят помочь, потому что беспокоятся за меня.
– Мне плевать! – рыкнул он. – Ты выйдешь за Бенито, разговор окончен.
– Не могу, – ответила я в отчаянии.
– Можешь и выйдешь.
– Я больше не девственница. Если ты не хочешь, чтобы все узнали об этом, ты не позволишь мне выйти за Бенито! – выплюнула я.
Отец кинулся ко мне, схватил за руки и швырнул об стену. Затылок пронзила невыносимая боль.
– Что ты сказала? – рявкнул он.
Я уставилась в его пышущее яростью лицо.
Он с силой встряхнул меня, и мой взгляд затуманился. Тут в комнату вошел Фаби. Он попытался освободить меня, но отец отшвырнул его. Фабиано упал на пол, его лицо искривилось от боли.
– Убирайся в свою комнату, мальчишка. Сейчас же, или, клянусь, ты пожалеешь об этом.
Моя рука болела после хватки отца, но я легонько кивнула Фаби. Я хотела, чтобы он ушел. Он не должен был влезать в неприятности из-за меня. Фаби поднялся и после мгновения колебания покинул комнату. Стоило ему скрыться с глаз, как отец повернулся ко мне.
Я задрожала.
– Говори правду.
Я не могла. Я сожалела, что вообще заикнулась об этом. Отец на самом деле выглядел так, будто хотел убить меня.
Он сильно ударил меня по лицу, но не отпустил.
– Кто он? Кто сделал из тебя мелкую шлюху? Кто-то из Семьи, не так ли?
Слезы обожгли глаза, но я не расплакалась. Я не могла сказать отцу правду.
– Нет, – быстро ответила я. – Я встретила его в клубе, ты его не знаешь.
– Не верю ни
