— Лиза, — перевожу на него свое внимание, — ты с самого начала знала, что бесплодна?
Вопрос звучит осторожно, но неприятно.
— Ты имеешь в виду начало наших отношений? Нет. У меня была операция несколько месяцев назад. Я сделала все, чтобы максимально сохранить сей факт в тайне. Никто не знает, — признаюсь я и ощущаю дикое желание закурить.
Раскладываю ладони на скатерти и расправляю несуществующие складочки плотной ткани.
Смотреть куда угодно — только не ему в глаза!
— И что это было? Рак? Болезнь?
Пожимаю плечами, не желая давать ответ в рамках медицины.
— Генетика, плюс фактор риска, — встречаюсь с ним глазами, — все произошло стремительно. Врач чудесный. Реабилитация не потребовала значительного периода.
К горлу подступает комок. На глаза вот-вот готовы навернуться слезы. Снова увожу взгляд.
— Иван, пожалуйста, не задавай мне вопросы на медицинские темы, — в голосе моем определенно слышны слезы.
Да что уж говорить, они уже выступили у меня на глазах, и я вынуждена обмахиваться ладонью.
Дышу.
Медленно.
Вдох-выдох.
— Когда. Ты. Узнала?
Из груди вырывается судорожный вздох.
— Там, в Париже и узнала.
Поворачиваюсь к нему, а в глаза посмотреть не могу, тянусь за треклятым носовым платком. Чувствую, понадобиться.
— Результаты анализов должны были прийти на день позже, — с убийственной иронией в голосе замечаю я, — но… — подтягиваю плечи к голове, — именно поэтому я тебе сказала «нет»…
Все.
Слезы потекли…
Достаю зеркальце.
И когда я поправляю макияж, мужчина меня огорошивает:
— А с чего ты решила, что я не принял бы тебя такой?
Моя рука с платочком так и замирает на щеке.
То есть это как?
Нет-нет-нет!
Вот сейчас благородного рыцаря корчить не стоит.
Ваня уже показал, на что он способен, когда не по его. Когда я, видите ли, не объяснилась.
А теперь что?
Говорить о том, что стал бы дальше со мной спокойно жить? Я уже молчу о женитьбе. И это притом что он мне все уши прожужжал, что «своих парней», то есть сыновей, которых он обязательно отправит то в одну спортивную секцию, то в другую.
Ага.
Я вот прямо сейчас уши развесила и поверила, что он бы добровольно согласился на бездетный брак. При самом благоприятном раскладе он прожил бы со мной какое-то время, но точно не всю жизнь!
Чувствую, что закипаю.
В отражении зеркальца ловлю свой неверящий никому и ничему взгляд.
Все что угодно, только не ложь!
Я не приемлю.
В свой адрес.
Резко захлопываю зеркальце, и вместе с платком швыряю в сумочку.
На Ивана не смотрю.
— Лиза, ты мне не веришь?
Начинаю собираться.
Дурацкий замок молнии сумочки как назло заклинивает. Поджав губы, с силой тяну его и в результате выдергиваю «собачку» к чертовой матери. Она со звоном ныряет на плитку под ногами.
Досадливо вскрикиваю, проследив взглядом за фурнитурой и прикрыв ладонями пол-лица, всхлипываю.
Мне не жаль сумочку. Мне обидно и огорчительно, что меня пытаются обмануть. Я же ведь не маленькая девочка. Не ребенок, которого еще как-то можно обвести вокруг пальца. Я молодая женщина, которая только-только примирилась со своим новым статусом. Статусом бесплодной.
Моя рана еще не обросла кожей.
Нервы обнажены.
А тут налицо дерзкая попытка обмануть в том, что меня могли бы понять и принять. Почему ОН тогда не принял моего решения ничего не рассказывать, а все-таки настоятельно предпочел докопаться до истины?
Не-е-ет!
Нет.
Не верю.
За неимением готовности сдержанно реагировать на важную для меня тему, я поддаюсь эмоциональному всплеску. Подсознательно ощущаю в том потребность, потому что я ни с кем еще не переживала эту ситуацию. Плохо. А пока не переживешь, до конца не осознаешь, что в твоей жизни на самом деле происходит.
Наперво эгоистично упиваюсь своим горем.
Вот только осознание, что я дала волю эмоциям, настигает меня. И мне становится стыдно, что я не сдержалась.
Ищу виноватого.
Убираю ладони и поднимаю глаза.
Негативная энергия подобно сферическому кому поднимается изнутри и, дойдя до головы, требует выхода. А я меж тем смотрю на бывшего с горькой обидой.
— Я рассказала тебе правду для того, чтобы ты оставил меня в покое, — сверкая глазами, поцедила я, — попытки уверить меня, что все могло быть иначе — излишни, — сурово поясняю.
Но бывший не хочет услышать меня. В его глазах зажигается протест и упрямство.
— Лиза, послушай, — он передвигает стул ко мне ближе и я ловлю себя на том, что мне это категорически не нравится, — если бы ты мне сразу все рассказала, я бы понял. Я бы поддержал тебя во время лечения, операции…
Слушать это не могу!
Опускаю взгляд и, не веря, мотаю головой.
— Иван, — вздыхаю и требовательно гляжу на мужчину, — избавь меня от возможности выслушивать подобные слова. «Если бы», «Кабы»… Нет-нет, ничего из этой оперы не желаю слушать! — нетерпеливым жестом руки рассекаю воздух, подавая знак, что все дальнейшие попытки будут пресечены.
Бывший бросает на меня взгляд, полный недовольства и осуждения. Крылья носа негодующе трепещут. Секунды напряжения. Он явно думает, стоит ли продолжать натиск или уступить? Взвешивает «за» и «против». Только по-моему здесь все вполне очевидно.
Облегченно выдыхаю, когда он расслабленно откидывается на спинку плетеного кресла, «обняв» его обеими руками.
— Считаешь меня козлом?
Началось.
Надо как-то постараться разойтись миром.
— Ты хорош. Для кого-то, — философски пожав плечами, на мгновение устремляю взор к небу, — но эта история все расставила по своим местам.
— Значит, сомневалась во мне?
В ответ неоднозначно качаю головой.
— Захотелось в одиночку взбить молоко и выбраться наверх без лишних вопросов и суеты, — с намеком на отстраненность произношу я.
— Выходит, весь наш роман был всего лишь… — Иван прищуривается и недобро смотрит на меня.
— Нет! — протестую я. — Ты сейчас все хочешь перевернуть. Ведь так тебе будет проще. А если просто понять меня? Узнав о диагнозе, я всего лишь осознала, что дальше должна идти одна. Без тебя. Вот и все.
С неумолимой надеждой смотрю на бывшего. Он должен меня понять. Должен. И я готова была вслух возликовать, когда он, после затянувшейся паузы, обронил:
— Хорошо.
Я мимолетом улыбнулась и вновь потянулась за зеркальцем.
— Я надеюсь, мы закрыли дверь в прошлое навсегда?
Господи, неужели я чувствую столь долгожданное облегчение?
Роюсь в сумочке.
— Э-э… — неуверенно тянет бывший и, вроде как обратно отодвигается на свое место. Приглушенные шорохи, скрипы.
— Мне некогда возится с тобой. Столько дел! Продохнуть некогда. Больше не пиши мне, пожалуйста. У нас вроде бы, как бы все, — непринужденно рассуждая, выныриваю из сумочки со злополучным зеркальцем и оторопеваю от ужаса!
Внезапно опустевшее кресло напротив выдвигает Мирон собственной персоной и, хмуро глядя на меня, чеканит:
— Интересно проводишь время, детка. Встречаться с «бывшим» в обеденный перерыв — это что-то!
Меня словно ледяным душем обдало!
Откуда?
Откуда здесь взялся, черт подери???
Каменею в секунду…
И с ту же секунду, понимаю, что надо отмирать и соображать.
Так…
Что делать, если вас застукали?
Ну, во-первых, сразу занять роль «правого», а роль «нарушителя» торжественно вручить оппоненту.
Щелчок и я оживаю.
Быстренько, взглянув в зеркало, убеждаюсь в том, что с мордашкой моей все в порядке, в очередной раз захлопываю зеркальце и, как ни в чем не бывало, устремляю взгляд на мужчину напротив.
— А в чем дело? — деловито ставлю руку на талию, — встреча с Иваном была оговорена до того, как моя крепость поддалась твоей осаде.
Нащупав нужную тропу, двигаюсь далее.
— Чтобы бывший мог жить спокойно и заняться наконец-то личной жизнью, я по его видению ОБЯЗАНА была ответить на его вопрос: Почему мы расстались? — поднявшись на ноги, величественным жестом вешаю сумочку себе на предплечье. — Ответ был дан. — Упираю взгляд в глаза лазурного оттенка. — Теперь можно разойтись по своим дорожкам.
