— Вы, я вижу, с отцом поладили? — я положила свой подбородок на него и продолжила гладить его тело ноготками.
— Да. И с отцом, и с Таней. Я словно очнулся от спячки. Слушай, а я, правда, получается медведь? И сейчас я проснулся, и очень голодный.
Он ложится на меня и целует. И я себя чувствую самой счастливой, самой любимой. Я узнаю, это все тот же Сомов и в то же время это другой Сомов. Он резко отрывается от поцелуя и неожиданно спрашивает:
— Маруся, а ты нашла, где будешь практику проходить? — резкие у него переходы, что творится у него в голове? Я жестом головы показала, что нет. — Поедешь в Ярославль со мной? Я договорюсь, чтобы тебя взяли на практику в наш лесхоз? — я задумалась. — Я покажу тебе Ярик, погуляем по местным улочкам. Соглашайся. Я не могу без тебя. Я не хочу без тебя. Прошла уже целая вечность без тебя. День без тебя нужно засчитывать за неделю. Поэтому, считай, я уже пожизненное наказание отсидел. Я уже старик. У меня осталось не очень много времени.
Я улыбнулась. А я ведь тоже не хочу больше быть без него. Нет ему замены, он один такой. Такой вот вспыльчивый, страстный, любимый, родной. Мой красавчик. И я верю, что у нас долгое и светлое будущее.
— Я согласна.
Он улыбается и целует меня. И этот поцелуй такой страстный, жаркий. Да, мне понадобится много сил, чтобы накормить своего одичалого медведя.
Эпилог.
Евгений.
Я сижу в этой чертовой комнате ожидания. Все родные и близкие люди сейчас со мной рядом. Но их присутствие ни фига не помогает, не успокаивает. Я нервничаю. Хочу быстрее увидеть свою Марусю. Свою любимую жену. Сутки почти не видел, соскучился, аж зубы сводит. Как она там, моя маленькая? Как она без меня? Букет из сто одной белой розы заметно оттягивает руки. Но на это не обращаешь внимание, когда впереди долгожданная встреча.
Чтобы как-то успокоиться, окунаюсь в воспоминания нашей жизни с Марусей. Как мы пришли к этому дню, очередному счастливому дню в нашей жизни.
Когда я ее увидел в тот день у лавочки, я не поверил своим глазам. Я реально подумал, что на солнце перегрелся. Но это была она, моя Маруся. Очень красивая, милая, нежная, необыкновенная. Она словно легкий ветерок прошлась, и мое сердце сразу сильнее заколотилось, ожило. Такая родная. Такая близкая. Просто моя. Как я сдержался, не схватил ее сразу в охапку, удивлялся сам себе. Так хотелось сжать ее своими кулачищами, и не отпускать ни на шаг, ни на миг. Не хочу думать, где ее парень, почему она оказалась сейчас здесь. Всё неважно. Важно, что она рядом. Я могу снова вдохнуть ее сладкий аромат, могу снова смотреть на нее и восхищаться. Моя сильная девочка. Я ее так обидел, а она не сломалась, не возненавидела меня. Она сейчас рядом со мной сидит. Я просто обязан сделать ее счастливой. Обязан! И я сделаю, я обещаю это сам себе. Главное, чтобы простила, чтобы дала мне шанс. И уж в этот раз, я его не просру.
Маруся замечает мою новую татушку. Да я и не скрываю её. Специально сделал большие буквы, чтобы сразу было видно, что мое сердце занято. Занято навсегда. Оно принадлежит только ей и, причем, уже давно. Когда она нагибается ко мне ближе рассмотреть буквы, я замираю. Ее горячее дыхание покрывает мою шею мурашками. Трепетно, тревожно, возбуждающе. Всё, как умеет делать только она. Вот честно, хотелось схватить ее в этот момент и прижать к своим губам, которые так соскучились и так мечтают ощутить ее вкус. И этот поцелуй был бы пожирающий, сжигающий все на своем пути. Хочется выколотить им всю ее боль и страдания. Но я сдерживаюсь. В очередной раз. Одними поцелуями боль не унять. Нужен разговор. Нужны действия. Она должна знать, что я люблю ее и больше никогда не предам. Я дал себе слово.
Но долго сдерживаться не получается, она такая манкая, манящая. Поэтому я загребаю ее руку в свою. Ее тепло передается по моим венам, разливается волшебным эликсиром и от него расправляются плечи. Рядом с ней хочется быть сильным и крепким мужиком, защитить ее и укрыть своей спиной. Она такая хрупкая, такая ранимая, и такая моя. Не устаю это себе повторять, словно вымаливаю и хочу, чтобы меня услышал бог. Моя, только моя. Любимая, нежная, желанная, красивая, самая родная. Маруся! Ее имя щекочет губы, ласкает звук. Хочется взять ее, закружить и кричать всему миру: «Моя Маруся. Это моя Маруся!» Но пока кружу только Катюшку. Даю Маше время подумать над моими словами. Делаю паузу, не напираю, хотя сделать это очень хочется. _К_н_и_г_о_е_д_._н_е_т_
Приглашаю ее к себе, так много хочется еще сказать. Сказать всё, что не высказал. Поделиться, что пережил без неё. Но, зайдя в комнату, все слова растворяются. Я просто обнимаю ее и дышу. Глубоко вдыхаю в себя жизнь. Всё это время без нее я задыхался, увядал. С ней я ощущаю снова радость, и желание жить. Моя Маруся. Моя любимая. Повторяю эти слова и накрываю ее губы поцелуем. Я больше не могу сдерживаться. Нам нужен этот поцелуй, нам нужно это освобождение. Но не от прошлого, нашего общего прошлого, в котором осталось столько хорошего. Нам нужно избавиться от боли и страданий, которые внутри нас. И вылечить друг друга мы сможем только находясь рядом. Мы же две половинки одного целого. Жаль, что я раньше этого не понимал.
Она сразу отвечает на мой поцелуй. Моя девочка. Всё такая же отзывчивая, нежная, чувствительная и страстная. Она одна такая в целом мире. И сейчас она со мной!
На следующий день мы уехали с ней в Ярославль. Я думал, что это один из самых счастливых дней в моей жизни. Но я ошибался. С ней — каждый день счастливый. И каждый день лучше прежнего. Так много сразу хотелось ей показать, удивить. Но остаток первого дня мы провели в постели. Я не мог надышаться ей, я не мог оторваться от нее. Я всю ночь притягивал и прижимал ее еще ближе к себе. Словно боясь, что это всего лишь сон, и я проснусь от него без Маруси. Спали мы без одеяла, согревая и раскаляя своими телами друг друга. И это опять мое счастье.
На следующий день я провел экскурсию Маше по новому для нее городу. Сходили в зоопарк, посмотрели на моего собрата медведя. Хмурый и серьезный парень. Неужели я такой? Маруся смеялась и говорила, что я очень на него похож. Да пусть буду хоть на козла похож, лишь бы она улыбалась и смеялась. Кстати, козел тоже не плохой вариант, у него борода есть, как у Хоттабыча. Хотя чего мне уже желать? Она ведь сейчас рядом. Собственная ведьма под боком. Вернее ведьмочка, моя любимая и ласковая.
Потом Маруся утащила меня в парк аттракционов. Ну уж это перебор. Мне одних качелек с ней тогда еще хватило. Но моя малышка сделала губки бантиком, бровки домиком. И я «потек». Где тот брутальный мужик, который по столу кулаком: «Я сказал!» Он есть, он тоже стучит и кричит, а потом добавляет: «Я сказал кататься, значит кататься». Беру ее ладошку в охапку и иду, кручусь на этой гребаной карусельке. Как будто мне в жизни каруселек не хватает. Маруся визжит, жмется ко мне от страха, но если так, то можно и прокатиться. С таким поворотом развития событий я согласен.
На следующий день мы сходили ко мне на работу, устроили ее на практику. Теперь месяц моя малышка будет рядом со мной. Вышли с работы, и я ее закружил. Давно мечтал об этом. Она кричала: «Прекрати, остановись», а сама покрывалась румянцем. Я останавливался и зацеловывал мой любимый румянец, мою любимую шею, мои ласковые губы. Всё мое, родное. Наверно народ шел и оборачивался, но было плевать. Пусть все знают, что она моя и я счастлив!
Месяц. Это был наш медовый месяц. Как вспомню, как она в своей пижаме (правда, в этот раз с розовыми фламинго, и в глубине души я тайно скучал по Тедди), готовила мне завтрак. Я подходил к ней со спины, целовал ее шею, спускался ниже. В этот момент она выключала плиту, оставляла сковородку и разворачивалась ко мне. Ну а дальше был крышесносный секс. Впрочем, с моей Марусей по-другому просто не бывает. В общем, завтракали мы только к середине обеда. Но это было на выходных, а в рабочие дни мы были вместе на работе.
