Взгляд становится жестким:
— Хорошо, Миш. Завтра это обсудим с Илюхой и другими тренерами. Попробуем выработать тактику. А пока поезжай домой, все равно ничего путного мы сегодня вдвоем на сообразим.
Пока Михаил обувается в прихожей, Виктория стоит прижавшись к стене погруженная в свои мысли полностью.
****
Полтора года после олимпиады
На пустых трибунах катка, где уже завтра начнутся открытые прокаты, сидят лишь посвященные и приближенные. Тучная старуха, которую, поддерживая с двух сторон, аккуратно усадили на один из стульев, внимательно наблюдает, как девочки отрабатывают движения. У нее тоже когда-то были легкие движения и большие надежды, которые закончились в 18 лет. Закончились совсем не спортивно и глупо: отмечали победу. Даже пьяными не были. Ну какое пьянство, когда все спортсмены. Подвернулась нога, в танце и партнер, держащий за руку неудачно дернул, пытаясь не допустить падения. Локоть вылетел из сустава. И больше прочно не крепился в теле. И была-то у нее одна победа на чемпионате страны и большие перспективы, закончившиеся ничем. Вот и весь путь в большом спорте.
Венере Андреевне Матвеевой грешно жаловаться на свою жизнь. У нее было все, и слава, и успехи, и большие, достойные книг интриги, и небольшие, достойные интереса в прежние времена ОБХСС, коммерческие мероприятия, ставшие потом основной ее маленьких бизнесов, из которых выросло непререкаемое финансовое влияние, помноженное на профессиональный авторитет. Даже семья у нее была счастливая. Но все это было. Ее жизнь уходила в прошлое, с каждым днем оставаясь все больше там, по другую сторону заката. В воспоминаниях. В прожитом. А здесь, на арене Подмосковного катка, плескалась жизнь сегодняшняя и завтрашняя. В этих маленьких девочках, их тренерах. Молодой поросли, которая придет ей, Матвеевой, а еще ее заклятым-друзьям, любимым подругам, уже отошедшим от дел или еще работающим коллегам, то есть великим тренерам уходящей эпохи на замену. Да уже пришла.
Именно туда, на тренерские штабы и смотрела Венера Андреевна. Точнее на один штаб. Точнее на худую высокую блондинку, откидывающую непослушный локон, выбившийся из строгой прически. Не умей Матвеева видеть человеческий потенциал, в ее копилке никогда не было бы такой россыпи чемпионов. И в этой женщине, внимательно следящей за своими детьми на льду, чувствовался не просто потенциал, а энергия мощного лазера, режущего время и пространство в достижении своих целей. Очень жаль, что она упустила в самом начале карьеры из своего цепкого внимания эту щуплую девчонку. Эмоции затмили разум.
Бог не дал Венере Андреевне своих детей, да она и не рвалась их обрести. Когда ты половину суток проводишь на льду рядом с молодежью, отсутствие собственных отпрысков совершенно не тяготит. Кроме того, у брата Марса Андреевича, тренера конькобежцев, пошедшего по стопам их отца, было трое прекрасных сыновей, которые дополняли обойму любимых мальчишек и девчонок Венеры. Андрюшка, названный в честь деда, Вовка — обаятельный любимец всей семьи и младший Шурка, добродушный и нежный малыш. Всех своих племянников Венера обожала нечеловечески, желала им лучшего, пыталась пристроить сначала к самым хорошим тренерам, к сожалению, никто из парней фигурным катанием не увлекся: Андрюха рванул в хоккей, Вовка пошел по стопам отца, а Шурик оказался совсем не про порт, так что его оставили в покое, пусть для себя занимается.
С невестами, как парни подросли, проблем тоже не было: у Венеры Андреевны имелся штат фигуристок на любой вкус — выбирай — не хочу! Шурка первым определился. Запала ему чуть ли не в пятнадцать лет девочка. Так в восемнадцать их и поженили. До сих пор живут душа в душу, хотя со спортом юная жена завязала быстро. Семья все же.
Андрей походил без интереса кругами, да и попросил не приставать к нему женитьбой. В результате к сорока годам нашел разведенную американку с парой детей и улетел за океан.
Вовка перебирал девчонок как яблоки, ища самый сладкий плод. В итоге определился, взяв лучшую из учениц Венеры. Аленка была настоящей звездочкой, чемпионкой, призеркой чемпионатов Европы. И только на такую девушку был согласен обменять свободу весельчак Вовка Коршунов.
И когда после десятка лет брака, замечательного сына Ванечки, на горизонте вдруг нарисовалась какая-то девка, притащившаяся за обожаемым Володенькой аж через океан, Венере было не до потенциала Домбровской. Она защищала прекрасную, образцово-показательную семью своих детей, где рос ее счастливый внучок Ваня.
Видит бог, Венера приложила все силы, чтобы любовнице ее племянника не светило ничего на родине, которую она оставила добрые пять лет назад. Нечего ей было делать тут без работы, которую девица искала с настойчивостью танка, не боясь обращаться дважды, а то и трижды в каждое место, цепляться за любую потенциальную вакансию. И ведь нашла же, не побрезговала ни захолустном катком, ни копеечной зарплатой.
И поперла танком уже в профессии. Надо же было умудриться вывести на старты детей чуть ли не из дворовой “коробки”. И как вывести?! Будто на олимпиаду: с настроем. С верой в победу. С силой.
После этого стало очевидным, что никакое влияние извне теперь не остановит более серьезные школы. Домбровскую кто-нибудь да возьмет к себе. Ее и взял подмосковный ледовый комплекс.
Еще был шанс, что девчонка закрутится и ей станет не до женатого любовника, но Вика опять удивила: взяла и забеременела.
После такой новости Венера поняла: тянуть нельзя. Недаром Матвеева была великим тренером, объяснять и правильно стимулировать людей она умела. Вовочку тоже простимулировала по полной, объяснив, что в жизни первично — семья, а что побочно — непонятные любовницы и их байстрючата.
Идеальным вариантом, конечно, стало бы нерождение этого побочного ребенка, но, поняв характер молодой да ранней, глава дома Коршуновых-Матвеевых просто плюнула: пусть Вовка выпутывается, как может. А не может — пусть расплачивается за дурь. Аленку только жалко было до слез. Венера велела ей держаться, бедная чемпионка держалась. По-чемпионски. И додержала. Блудный муж вернулся, а беременная молодуха укатила туда, откуда приехала. Временно отпустило.
Вернулась она через полгода с дочерью и льдом во взгляде. А еще через два года стало очевидным — однажды эта зеленоглазая щепка прободает дыру для своих питомцев. Сил Венеры хватило еще на почти восемь лет. А дальше пришла Аля и пробила первую брешь. На Миле Матвеева сломалась. Простила Домбровской все, что было в прошлом, только бы она работала так, как работала теперь, и дальше, поставляя одну за другой спортсменок мирового уровня. По мнению Венеры Андреевны, профессионалу такого уровня и работоспособности как Домбровская можно простить не только плотские слабости, а даже черные мессы с распитием
