расследование.
Единственное, чего я опасалась, так это шумихи. Шувалову станется растрындеть о происходящем в СМИ, а там, гляди, и другие недоброжелатели подтянутся. Но в любом случае потопить Градова будет не так просто, как рассчитывает Андрей. Слишком много связей он успел завести за более чем пятнадцать лет практики — да и одним из лучших юристов он стал не просто так, а благодаря своим знаниям и умениям найти выход из любой, даже самой безвыходной, ситуации.
— Мне нравится, когда ты на меня так смотришь, — с усмешкой сказал Евгений.
— Я всегда на тебя так смотрю, — я не придала значения его фразе.
— Именно.
Когда это Градов стал интересоваться и обращать внимание на такие мелочи, как взгляд? Хотя… он делал это всегда — чего только стоят наши первые встречи и разговоры мужчины и женщины, а не преподавателя и студентки.
Да, все эти дне недели мне не хватало его молчаливого присутствия в моей жизни. Не хватало ощущения сладостной жути и восхищения, которое я испытывала рядом с ним. Мысль, что я начинаю привыкать к нему и видеть его обычным человеком, с которым можно заскучать, вдруг стала кощунственной. Даже если и так — он всё равно останется для меня кем-то большим, нежели партнёром возлюбленным или спутником жизни.
Я понимала, что я в состоянии подогревать в себе интерес к Градову. Может быть, это изначально кривая дорожка и плохой выбор — но этот выбор я сделала сама.
Как я и предполагала, Никита продолжал нести службу в холле. При моём появлении он почти подскочил, но вовремя сдержался.
— Всё окей, — я улыбнулась ему.
Хотя учитывая, как долго я просидела у Градова, Анафалову стоило самому догадаться, что всё в порядке и катастрофы не произошло.
Жизнь потекла своим чередом. Я не ошиблась, решившись на разговор с Евгением — с того дня мы стали ещё ближе друг к другу. Он всё также продолжал самостоятельно решать проблемы, разве что теперь я могла спросить — и он отвечал, ничего не тая. Для Градова такая откровенность была большим прогрессом.
Близилось первое заседание по иску Шувалова, расследование адвокатской палаты так же находилось в процессе, и я постепенно начала привыкать к состоянию «подвешенности». Градов так же вернулся к своему обычному самоконтролю и больше не фонтанировал гневными эмоциями, действовал резко, трезво и твёрдо. В общем-то, мне было даже жалко Андрея. Я не исключала, что компания его отца и компания невесты могли подвергнуться серьёзным испытаниям, вплоть до спонтанных налоговых проверок или неожиданных исков от контрагентов. Месть Градова могла принять изощрённые формы.
Последние несколько дней мама настойчиво настаивала на знакомстве — ей хотелось увидеть Евгения собственными глазами. Мои рассказы её уже не устраивали, ибо она считала, что я его идеализирую. Знала бы она всю правду, ей бы подобная мысль даже в голову не пришла… На уговоры мамы «показать кавалера» я отвечала неопределённо — ни да, ни нет, считая знакомство несколько поспешным. Хотя сам Евгений в общем-то был не особо против семейной встречи.
Он намекнул мне об этом буквально на днях, после того, как стал невольным свидетелем моего телефонного разговора с родительницей.
— Я понимаю неуёмное любопытство твоей матери. Не хочешь его утолить? — ситуация, в которой я оказалась, его крайне забавляла.
— Не думаю, что это будет верным решением.
— Почему? Мы с тобой не первый день уже вместе, да и серьёзность моих намерений вроде как не поддаётся сомнению, — он пристально смотрел на меня, будто бы действительно не понимал, почему я до сих пор его прячу.
— Знакомство ко многому обяжет.
— Меня или тебя?
— Нас обоих, — хмыкнула я. — Это как расписаться в том, что мы планируем долгосрочные отношения.
— Разве не так? — Градов усмехнулся. — Сколько по-твоему нужно быть вместе, чтобы этого срока стало достаточно для «долгосрочности»?
— Не знаю, — пожала плечами. — Год, может два. Сколько вы встречались с бывшей прежде чем поженились? — прикусила язык, поняв, что ляпнула лишнего. Естественно, ни о каком браке речи и не шло.
— Если следовать твоей логике — ничтожно мало. Но там была совершенно другая ситуация. К браку по расчёту не применимы те категории, которыми ты мыслишь, — надо же он даже не высмеял мою оплошность, и это вызывало удивление. — То есть ты готова представить меня семье, когда будешь уверена, что наша интрижка может закончиться ЗАГСом? — чёрт, рано обрадовалось.
— Нет, — тут же смутилась я. — Я даже не думала о замужестве. — Ни капли лжи. Я в принципе не видела себя в качестве жены.
— Ты можешь переехать ко мне, если это для тебя важно. Совместная жизнь будет считаться достаточным основанием для знакомства?
Предложение Градова застало меня врасплох. Я едва сдержала нервный смешок. Я точно не сплю? Он действительно предлагает мне… переехать к нему?
— Ты шутишь?
— Я похож на шутника? — излишне резко отреагировал Евгений, словно его задели мои слова.
— Ну, пару недель назад ты даже на звонки мои не отвечал и искренне считал, что нужен мне только из-за своего статуса, — напомнила я.
— Я умею признавать свои ошибки. Ты сама дала мне понять, что между нами не простая скоротечная интрижка. Со своей стороны я хочу показать тебе то же самое. Как умею.
Я молчала. Переезд стал бы серьёзным шагом — фактически доказательством чего-то большего между нами. Одно дело встречаться вечерами или на выходных, другое — жить вместе. Мой опыт с Давыдовым был не совсем положительным, но всё же Градов — не закомплексованный чудак, зависящий от родителей.
— Мне нужно время подумать.
— Думай, — согласился Евгений. — В любом случае я тебя ни к чему не принуждаю. Я понимаю последствия твоего решения, поэтому не собираюсь торопить. Вдруг ты поменяешь своё мнение обо мне после суда с Шуваловым, — добавил язвительно, словно проверяя мою реакцию.
— Не дождёшься, — прошипела я и сжала губы, выражая в мимике всё своё неудовольствие от высказанной «шпильки».
— Я ждал, что ты так отреагируешь.
***
Судебные заседания шли с задержкой. Шувалов на удивление явился один. Увидев нас, сохранил лицо, ничем не выдав свои эмоции, сдержанно поздоровался с Градовым, а мне подарил улыбку и подмигнул. Никакой реакции у Евгения кроме смешка поведение Андрея не вызвало.
Весь предыдущий день меня то и дело охватывал нервный мандраж. Сегодня стало чуть полегче, но волновалась я так, будто решается моя судьба. Градов, наоборот, был образцом спокойствия и рассудительности. Эту уверенность я любила в нём больше всего, наверное, потому что тогда рядом с ним я ощущала себя в безопасности. Я могла
