положиться на мужчину рядом и быть уверенной, что он решит любые проблемы — а к этому чувству так быстро привыкаешь…
Прошло полчаса или около того. Закуток перед залом заполонился юристами, и почти все они недовольно поглядывали на часы. Задержки мало кто любит, ибо из-за них и так загруженный график съезжал напрочь.
Наконец, открылась дверь и из кабинета вышли секретарь судьи и стороны, чей процесс и стал причиной излишнего ожидания. Рано я радовалась — видимо их спор оказался настолько противоречивым, что судья засела в совещательной ещё на долгих пятнадцать минут. Когда же их вызвали на оглашение решения, я вздохнула с облегчением. Успеваю. Мои суды никто не отменял, а послушать выступление Градова я хотела. И если всё пойдёт, как надо, я за минуту спущусь парой этажей ниже.
— На четырнадцать сорок, — из-за двери выглянула секретарь. — Заходите.
Мы зашли первые, Шувалов — следом. Я сразу же направилась к стульям, предназначенным для слушателей.
Всё было знакомо до боли, но ощущалось по-другому. Судья, строгая женщина за пятьдесят, объявила о начале заседания, проверила явку и полномочия, задала вопросы о наличии ходатайств… Я превратилась в слух, больше всего боясь что-то упустить.
— Пожалуйста, представитель истца, слушаем вашу позицию.
Шувалов говорил уверенно и бодро. Он почти не растерял навыки с момента ухода из коллегии Градова и вовсю пользовался обаянием. Разве что на судью Шепелеву это не действовало. Она славилась своей непредвзятостью, чопорностью и любовью исключительно к фактам. В её процессах не было места эмоциям и субъективным взглядам. Любое проявление подобного она с жёсткостью пресекала.
— По существу, истец, обойдёмся без лишней лирики, — вот и сейчас она не позволяла Андрею пересечь границы, так что ему оставалось только сухо озвучивать факты.
Шепелева внимательно слушала, одновременно изучая материалы дела, лишь изредка поднимая глаза от томов, чтобы пронзить своим коронным взглядом. Неопытные представители боялись его, как огня, и тут же терялись, почти начиная заикаться или забывая то, о чём хотели сказать. В начале карьеры меня тоже не обошла сия участь. Лишь позже, когда процессов стало так много, что выступать я начала так же естественно, как дышать, я смогла выдерживать моральное давление со стороны судей.
— Ответчик, есть вопросы к истцу? — взгляд Шепелевой переместился на Градова.
— Пока нет.
— Тогда озвучивайте возражения. Только прошу вас, кратко и по делу.
Мне нравилось слушать Градова. Его голос завораживал, убеждал, внушал. Как говорится, опыт не пропьёшь. В отличие от Андрея Евгений не торопился и был практически скуп, но в этой скупости чувствовалось столько силы, сколько Шувалову не добиться ещё долго.
Да, в процессах Градов был великолепен. Он верно выбрал свой путь, став адвокатом — он был акулой права, столкновение с которой грозило мелким рыбёшкам быстрой кончиной. Но сегодня что-то пошло не так.
Конечно, суд непредвзят и не может оказывать предпочтение истцу или ответчику. Но в жизни ты часто замечаешь, на чьей стороне симпатия. И обычно эта симпатия доставалась Градову. Но в этот раз к нему отнеслись с предубеждением. Благодаря своему опыту я практически слышала в голосе судьи скептицизм и даже некоторое осуждение. И это не мог не заметить Евгений. Подобные мелочи не могли сбить его с ног, но всё же… Такие вещи можно сравнивать со сдачей экзамена в университете — кто-то из преподавателей лоялен и настроен вполне позитивно, а кто-то ищет любую неточность в твоём ответе и докапывается до ничего не значащих мелочей.
Теперь можно было ожидать чего угодно.
— Суд услышал позиции сторон и считает необходимым отложить судебное заседание. Представитель истца, по возможности обеспечьте явку директора для дачи пояснений. Так… с учетом нахождения суда в отпуске, следующее судебное заседание состоится тридцатого ноября в десять часов. Заседание окончено. Все свободны.
Ладно, всё прошло не так ужасно…
Мы вышли в коридор, и Шувалов удовлетворённо попрощался.
— Удачи, — бросил он и вновь подмигнул мне, полностью довольный собой.
Градов лишь скривился.
— Я спущусь с тобой, — сказал мне, взглянув на часы.
— Хорошо, — кивнула. До моего процесса ещё оставалось пять минут и мы могли хотя бы коротко обсудить произошедшее. — Что думаешь?
— Ничего хорошего. И ничего плохого — тоже. Мне можно сказать повезло, что дело распределили к Шепелевой.
— Тебе не показалось, что она отнеслась к тебе с предубеждением?
Градов хмыкнул.
— Я и не к такому привык. Если Шувалов и правда хотел устроить показательную казнь, то мог найти выходы на судейский состав. Поговорить, попросить быть, так сказать, лояльными.
Увы, то, о чём он говорил, для меня новостью не стало. Когда дело доходило до серьёзных сумм, в ход шли все возможности. А сейчас на кону стояла репутация. Да, не деньги, но тоже весь неплохая разменная монета.
Навстречу нам по лестнице поднялся один из молодых судей, недавно назначенных на должность и первым поздоровался с Градовым.
— В любом случае я готов пойти до самого конца, — мы остановились на пролёте возле дверей на пятый этаж. — Приезжай сегодня ко мне. Хочу, чтобы ты была рядом.
— Приеду после восьми, — улыбнулась. Чёрт, кажется я всё-таки его люблю… ибо улыбаться, как дурочка, от казалось бы обычных слов входит у меня в привычку.
На полу в огромной плетёной корзине стояли цветы — белоснежные и нежно-розовые орхидеи. Едва протерев глаза, я уставилась на них как на диковинное чудо света. Казалось бы, цветы и цветы… но ещё ни разу с момента возобновления наших отношений Градов не дарил их мне. Словно он был слишком суров, чтобы озаботиться такими мелочами. Но что изменилось сейчас?
Всю ночь было открыто окно, и комната напиталась осенней прохладой. Прижимаясь к тёплому мужскому телу, я не могла замёрзнуть. Но сейчас стало зябко — я обернулась в одеяло, как в кокон, и встала.
На самом видном месте в корзинке нашлась записка.
«Доброе утро, моя хорошая. Срочно уехал на работу. Ключи от дома — на комоде в прихожей».
Точно писал Градов — кратко и лаконично, ни одного лишнего словечка. Улыбнулась: вот же жук, ключи он мне оставил. Ранний уход — действительно случайность или хитрый план, способствующий моему переезду? Я даже не слышала, как Градов встал, что вдвойне удивительно, потому что обычно я спала чутко и могла проснуться от малейшего шороха.
До этого я ещё не оставалась в доме одна. И сейчас у меня возникло странное чувство. Чувство… хозяйки?
Я неспешно умылась, собралась и позавтракала. Сообщение с благодарностью за цветы, отправленное Евгению,
