После того, что узнал, возвращаться в коттедж, встречаться с Тиной не было сил. Было страшно встретиться с женщиной, заглянуть ей в глаза.
Позвонил Елене Михайловне, попросил передать трубку сыну.
— Папа? Ты скоро приедешь? — в детском голосе звучало столько ожидания и надежды! — Мы с мамой пекли для тебя пирог!
— Нет, сынок… сегодня я не смогу приехать. Скажи маме, что сегодня меня не нужно ждать. — Я стиснул смартфон так, что пальцам стало больно.
— А завтра? Завтра ты приедешь? — продолжал беспокоиться сын.
— Завтра — приеду, — пообещал я. — Веди себя хорошо и слушайся маму, ладно?
— Хорошо… — в голосе ребенка прозвучало разочарование. — Приезжай скорей!
— Обязательно. Пока, Никит.
Не в силах продолжать разговор, я поспешил прервать связь, схватился за наполовину опустевшую бутылку виски. Выпил несколько глотков прямо из горла, чувствуя, как обжигающая жидкость прокатывается по пищеводу, не принося никакого облегчения.
Что. Я. Натворил?
И как буду это исправлять?
Возможно ли вообще что-то исправить?
Я попытаюсь.
* * *
Ночевать в офисе мне приходилось и раньше. Рядом с рабочим кабинетом имелась моя личная комната отдыха с душевой, с запасом отглаженных рубашек и парой деловых костюмов. В этой комнате я уснул, не раздеваясь, когда после пол-литра виски без закуси кое-как добрался до дивана и рухнул на него в полубессознательном состоянии.
Утром пришла расплата в виде зубодробительной головной боли. Бдительная секретарша обнаружила меня почти на рабочем месте, но в очень неприглядном виде. Если бы не она — я, наверное, так и скончался бы на том диване, не в силах добраться даже до холодильника с запасами охлажденной минералки. Но Антонина, как всегда, оказалась на высоте: и воды с лимоном приготовила, и таблетку от похмелья в аптечке отыскала, и кофе сварила.
Наконец, в голове просветлело достаточно, чтобы заняться делами. Провел совещание, решил с десяток неотложных вопросов, а потом, когда настал момент относительного затишья, вернулся мыслями к Алевтине — и меня осенило!
Ну, конечно! Я должен начать ухаживать за Тиной: по-настоящему, словно мы только познакомились, словно у нас еще ничего не было и отношения только начинаются! Устрою матери своего ребенка настоящий конфетно-букетный период — не может быть, чтобы ее сердечко не оттаяло! И сделаю кое-что еще. Но об этом она узнает позже…
…в этот вечер я приехал в свой дом на Николиной горе как никогда рано и не с пустыми руками. Тина, Елена Михайловна и Никита возились на кухне, заканчивая приготовления к ужину. Сын с важным видом расставлял тарелки на обеденном столе, раскладывал вилки и салфетки.
— Папа приехал! — мелкий заметил меня первым.
На его радостный вопль из кухни выглянула Алевтина.
— Добрый вечер, — кивнула мне сдержанно.
— Привет, Тина. Подойди сюда, пожалуйста. — Я поманил женщину одной рукой, вторую пряча за спиной.
Тина приблизилась, посматривая на меня выжидательно и настороженно.
— Чего тебе, Плетнев? — спросила строго.
— Не мне, а тебе! Вот! — я вынул из-за спины кремовую розу на длинном стебле и небольшой пакет с логотипом своей компании. Протянул все это женщине.
Алевтина попятилась, даже не подумав прикоснуться к подаркам.
— Что это? Зачем?! — впилась испуганным взглядом в мое лицо.
— Разве я не могу подарить цветы матери своего ребенка? — стараясь выглядеть невозмутимым, произнес я самым мирным тоном.
— А в пакете что? — Тина все еще не спешила забирать мои подношения.
— Понимаешь, Тина, мне нужна твоя помощь. — Женщина недоверчиво приподняла брови. Я заторопился, опасаясь услышать «нет». — Как ты знаешь, наши салоны «Некст Мобил» не только обеспечивают своих клиентов сотовой связью, но еще и занимаются продажами мобильных телефонов, смартфонов, планшетов…
— Знаю.
— Так вот. Производители смартфонов, желающие, чтобы их продукция появилась в наших салонах, предоставляют руководству компании свои новейшие модели — бесплатно. Так сказать, для «тест-драйва». Но я — слишком искушенный пользователь, а мне интересно мнение человека, для которого смартфон будет в новинку.
— То есть, в пакете — новый смартфон, — догадалась Алевтина.
— Да. И я хочу, чтобы он стал твоим. Мне взамен понадобятся твои впечатления от его использования. Согласна?
Алевтина не сразу, но все же кивнула:
— Хорошо. Спасибо. Как скоро нужен отчет по изучению девайса?
— Надеюсь, двух недель тебе хватит, чтобы разобраться в своих впечатлениях? — мне с трудом удалось скрыть, как я доволен тем, что Тина все же приняла мой подарок.
— Думаю, я и раньше справлюсь. За розу — отдельное спасибо. — Тина поднесла цветок к лицу, вдохнула его едва ощутимый аромат. Потом все же вернулась к реальности: — а теперь мне пора закончить приготовления к ужину. На тебя накрывать?
— Да, разумеется! Сегодня я ужинаю с вами!
Тина кивнула и отправилась обратно на кухню. Никита рванул за ней с вопросом:
— Мам! Покажи, что тебе папа привез!
Я поднялся к себе в комнату, переоделся, освежился и спустился в гостиную, которая отделялась от кухни лишь высокой барной стойкой. Подаренная мной роза красовалась в высокой вазе как раз на этой стойке.
Ужин прошел мирно и спокойно. Говорили о бытовых мелочах. Никита хвастался, что научился собирать очередную игрушку из кубиков «Лего». Женщины планировали поездку за продуктами: у нас с Алевтиной сложилась традиция ездить в гипермаркет по пятницам и закупаться на неделю вперед. Иногда мы брали с собой Никиту с няней, но чаще оставляли их дома. Мелкий пока не умел спокойно проходить мимо полок со сладостями и с игрушками, плакал, выпрашивал то одно, то другое.
После ужина я отправился с Никитой на прогулку. Тина быстро закончила уборку на кухне и тоже вышла подышать воздухом. Уселась на большие качели, которые я поставил для гостей, распаковала смартфон и принялась переносить в него контакты со своего старого кнопочного телефончика. Лицо ее светилось от удовольствия, и мне тоже стало вдруг легко на душе. Как же все-таки приятно радовать женщину, которая так много для тебя значит!
Без четверти десять вечера Алевтина оторвалась от своей взрослой игрушки.
— Зиновий, Никите пора ложиться спать. Идемте в детскую.
— Пошли, сынок. Раз мама сказала, что пора спать — значит, пора, — я тут же помог мелкому собрать все его игрушки и зашагал к двери. Никита вприпрыжку помчался следом.
— А ты посидишь с нами? — уточнил мальчуган на всякий случай.
— Обязательно! — успокоил его я.
Вскоре Никита лежал в своей кроватке и старательно зажмуривал глаза, а я сидел в уже привычном кресле и, не особо стесняясь, глазел на Алевтину. Женщина скрыла от меня лицо за книгой с любимыми сказками сына, так что ее глаз я видеть не мог, зато видел все остальное. И оно мне по-прежнему нравилось так, что становилось больно.
Никита уснул, и Алевтина замолкла. Я выбрался из кресла, так и не задремав, вышел из детской первым и дождался женщину в коридоре.
— Тина… — я протянул руку, чтобы взять ее за плечо, остановить.
— Только не говори, Плетнев, что я тебе что-то должна после того, как приняла розу и смартфон. Иначе все это полетит тебе в лицо! — Женщина дернула плечом, пытаясь отстраниться.
— Ты ничего не должна мне, Тина, и я ничего не требую. Но попросить-то могу?
— О чем? — Алевтина остановилась, позволила мне приблизиться и обнять ее за плечи.
— Вот об этом… — я наклонился и потянулся к ее губам.
39. Алевтина
После моих насмешек в ответ на поцелуй Зиновий оставил меня в покое. Руки не распускал, в углу зажать не пытался. Мне бы радоваться: добилась, чего просила! Однако радостно почему-то не было. Неужели Плетнев так просто сдался? Отступил от своих намерений? «Вот и хорошо! Вот и нечего!» — упрямо твердила себе я. И сама же себе не верила.
