Тогда я заметила, что он промок — джинсы, куртка, даже кончики волос.
У меня было чувство, что это из-за меня.
Он был под дождем.
Он видел мою грозу.
Мне было стыдно, что Смит стал свидетелем этих секретов.
И я почувствовала облегчение от того, что мне больше не придется носить их в себе.
Но теперь я боялась, что Смит меня бросит.
Что я слишком ущербна, чтобы он мог меня полюбить.
Эта мысль пронзила мое сердце.
— Прости, что напугала тебя, — сквозь слезы сказала я.
Смит потянулся к моему лицу и нежно стер пальцами влагу с моих щек.
— Ты в безопасности. С тобой все будет хорошо. Только это имеет значение.
Я сделала вдох, и воздух застрял у меня в горле. У меня заложило нос. Губы задрожали так сильно, что мне показалось, что они никогда больше не успокоятся.
— Я-я не могла сказать тебе, Смит. Я не могла никому с-сказать.
— Тебе не нужно оправдываться…
— Ты з-заслуживаешь объяснений, и я д-дам тебе их.
Я машинально покрутила помолвочное кольцо, которого не было на пальце, и попыталась успокоить дыхание. Глядя на красивое лицо Смита, я пыталась найти способ объяснить то, что не поддавалось никакому описанию.
— Когда я нашла Дилана, то не могла ему помочь. Он лежал мертвый на моих руках, и я потеряла его и…
Я остановилась, чтобы сглотнуть, слюна у меня во рту стала очень густой от того, как сильно я все еще плакала.
— Не отпуская Дилана, храня у себя дома его вещи, я чувствовала хоть какой-то покой, как будто бомба никогда не взрывалась, и все было так, как всегда.
Я втянула носом воздух, и он обжег мои легкие.
— Я не жила. Теперь мне это понятно. На самом деле, я едва выживала. А потом встретила тебя, и разорвалась пополам; часть меня все еще жила в прошлом, а другая с тобой в настоящем.
Смит прижал руку к моей щеке.
— Я знал, что когда в конце концов увижу твою грозу, то получу всю тебя. Я бы дождался, даже если бы на это ушла вся вечность.
— Ты так добр ко мне.
Последний раз я произнесла это, когда он хотел отвезти меня на озеро Тахо.
И тогда я говорила серьезно.
Теперь я была еще серьезнее.
Я взглянула в изножье кровати, где из-под одеяла торчали мои пальцы. Они очень болели, и я не знала почему. Но они напомнили мне о вопросе, который однажды задал мне Смит. О вопросе, который я должна была задать ему сейчас, потому что, честно говоря, не знала ответа.
— Мое прошлое вызвало у тебя желание сбежать?
Он поднес мои пальцы к своим губам и поцеловал их.
Всего несколько минут назад то же самое сделал Дилан.
Я знала, что от этой мысли у меня должно сжаться сердце.
Но этого не случилось.
— Нет, я не хочу сбежать, — сказал он. — Если только не к тебе, и тогда мой ответ — да.
ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ
СМИТ
НАШИ ДНИ
Я стоял в гостиной таунхауса Аликс, оглядывая окружающую меня пустоту. Здесь не было никакой мебели, ничего не висело на стенах. После того как дом перешел в собственность, Аликс передала всю мебель в дар нескольким домам трезвости Бостона. В одном из них после окончания реабилитации жил Джо.
Завтра квартиру опечатывали, поэтому Аликс хотела зайти в последний раз.
Она хотела попрощаться.
Мы с Роуз встретили ее здесь.
Роуз принесла шампанское и три бокала, которое уже ждало нас на кухне.
Недавно я узнал все о моментах.
Это был один из них.
И мы собирались его отпраздновать.
Когда Аликс спускалась по лестнице, на ее лице была улыбка.
Она отличалась от тех робких ухмылок, которые я видел в прошлом.
Эта была открытой.
Это был взгляд человека, который достиг другой стороны и теперь мог улыбнуться тому, что преодолел.
Не каждому дано бороться.
Не каждому дано узнать, как это может быть здорово.
Аликс это удалось.
Она начала битву в одной из самых страшных войн.
И она, блядь, боролась.
Как и Бостон.
Потому что эта девушка была «Бостон Стронг»10.
Она обратилась к психотерапевту и уже четыре месяца занималась лечением своего посттравматического стрессового расстройства.
С помощью своего врача она приняла одно из первых важных решений — продать таунхаус, в котором жила вместе с Диланом. В договоре стояло ее имя, так что Аликс могла делать с ним все, что захочет. В течение двух дней она получила предложение о полной цене.
Всего в паре улиц отсюда она быстро нашла жилье, которое можно было снять. Это была квартира с одной спальней, в четыре раза меньше ее таунхауса.
Для нее она была идеальной.
Когда-нибудь она будет жить со мной, но сейчас для этого не самое подходящее время.
Аликс все еще набиралась сил.
Все еще узнавала, кто она на самом деле.
И я не мог еще больше не влюбиться в человека, которым она становилась.
— Привет, — сказала она, присоединившись ко мне в гостиной и взяв меня за руку.
— Ты в порядке?
Аликс кивнула.
— Больно сюда возвращаться, но я в порядке, — она посмотрела на потолок и обвела взглядом комнату. — Я рада двигаться дальше.
— Не знаю, как вам, сучки, но мне нужен коктейль, — заныла позади Роуз.
Мы с Аликс рассмеялись и пошли за Роуз на кухню, где она разлила в три бокала шампанское и дала каждому из нас по одному.
— За моменты, — сказала Роуз, подняв в воздух свой бокал.
— За моменты, — повторила Аликс.
Я смотрел, как она чокнулась с Роуз.
Прислушался к беззаботному звуку, слетевшему с ее губ.
Потянувшись к Аликс и поцеловав ее, я ощутил у нее на губах вкус шампанского.
Она прислонила руку к моему лицу, и на ее губах проступила улыбка.
Она этого не сказала.
Ей и не нужно было.
Я видел это в ее глазах.
И мои глаза сказали ей в ответ тоже самое.
ЭПИЛОГ
АЛИКС
ОДИН ГОД СПУСТЯ
Я думала, что прощание — это навсегда.
Думала, что после этих слов пути назад уже не будет.
Но Дилан научил меня, что это не так.
Потому что, несмотря на сказанное им в больнице, он все еще оставался очень важной частью моей жизни.
Разница была в том, что теперь он просто стал воспоминанием.
И у меня их было очень много.
После его смерти я попрощалась с Бар-Харбором. Я больше не чувствовала с ним связи. Не могла представить, что войду в наш дом.
Поэтому я выставила его на продажу.
К счастью, он так и не был продан, и я решила оставить его себе.
Прошло много времени, прежде чем я смогла доехать до штата Мэн. Взять в руки ключи. Войти в эту дверь.
Прежде чем почувствовать, что смогу снова полюбить этот дом.
Но я добралась туда.
И, хотя это был дом, в котором я жила с Диланом, он никогда особенно этого не хотел.
Поэтому я чувствовала, что это мое.
После нескольких поездок на север я наконец-то набралась смелости и поднялась на гору Кадиллак.
Для этого потребовалась определенная физическая подготовка. Мое тело отвыкло от столь тяжелых нагрузок.
Но я уже находилась в хорошей форме, потому что прошла квалификацию для участия в Бостонском марафоне.
И я пересекла финишную черту.
В конце меня громче всех поддерживали ребята из тридцать третьей машины и пятнадцатой лестницы. Из пожарной части на Бойлстон-стрит. Из той самой, в которой я работала до взрыва.
И в которой работала сейчас.
Я взяла на станции несколько дней отпуска, чтобы приехать в Мэн, и это было мое третье утро здесь. Я встала чуть позже трех, чтобы начать подъем на гору.
Вместо того чтобы сесть на камень, где Дилан сделал мне предложение, я пошла на другую сторону вершины. Я стояла близко к краю и смотрела вниз на возвышенность. Затем я взглянула на воду и вдохнула воздух Мэна.
