Так закончилась ее кинематографическая карьера.
* * *
— Она нам слишком дорого обходится, — науськивала Долли.
— Зато и приносит прибыль.
— Ясное дело. Но как ты думаешь, надолго ли ее хватит? Ты вообще-то давно смотрел на нее в последний раз? Худая, как щепка, глаза-блюдца, руки сплошь исколоты. Пора от нее избавляться.
— Как это?
— Кто-нибудь увидит тот фильм, и нам крышка. Сколько ей — шестнадцать? Мы из-за нее еще наплачемся, если кто-нибудь донесет, что мы с ней вытворяем. Загремим, как пить дать.
— А кто пронюхает? У нее нет никого родных. — Уайтджек задумчиво потягивал кофе. Долли вечно придирается к маленькой Кэрри, это действует ему на нервы. Кэрри его обожает, а ему каждый день требовалась солидная порция восхищения.
— Послушай-ка, черномазый. — Долли поднялась из-за кухонного стола и подбоченилась. — Хочешь — оставайся с ней. Только в таком случае скажи до свидания нашей сделке. Я не намерена рисковать.
Уайтджек внимательно изучал свои ногти.
— Ты мне угрожаешь, женщина?
— Просто предупреждаю. — Долли отступила. Ей нравился Уайтджек и весь их бизнес, но не настолько, чтобы загреметь в тюрягу из-за какого-то порноролика. — Я запросто найду тебе другую девушку. Есть одна на примете. Ей двадцать лет, а смотрится на четырнадцать, не чета твоей бродяжке. Чернее тебя и горячее кучи навоза. Хочешь посмотреть?
Уайтджек проявил интерес:
— Кто такая?
Долли ухмыльнулась про себя. Она успела усвоить: путь к сердцу Уайтджека лежит через его игрушку. Для сутенера у него слишком мягкий характер.
— Моя находка. Так что скажешь, черномазый?
Он отхлебнул еще кофе и решился. Долли права. Кэрри накличет на них беду.
— Ну, и что с ней делать?
Долли не дрогнула.
— Устроим несчастный случай. Где-нибудь подальше отсюда.
— Брось, — запротестовал Уайтджек. — Почему бы нам просто не оставить ее на крыльце какой-нибудь больницы?
— Ге-ни-аль-но! Да как только эта малолетняя шлюха очухается, нас сразу потащат в полицию.
— Кэрри нас не выдаст.
— Да? Ты можешь поручиться?
Он покачал головой.
— Обыкновенный несчастный случай, — настаивала Долли. — Она попадет под трамвай или под поезд метро… спрыгнет с Бруклинского моста. Выбирай.
Уайтджек вскочил из-за стола.
— Я? Не собираюсь!
Глаза Долли превратились в колючие льдинки.
— Ах, ты не собираешься?
— Нет.
— Тогда я сама это сделаю.
Они впились друг в друга взглядами. Уайтджек любил женщин с характером, но эта стоит целой банды. Она и впрямь способна на убийство! По спине Уайтджека забегали мурашки.
— Когда?
Долли пожала полными плечами.
— Да хоть сегодня.
— Нет, только не сегодня. В эти выходные намечается большая гулянка, некогда возиться с новенькой.
— Тогда в следующий понедельник. Начнем новую жизнь.
— Ладно, в понедельник, — Уайтджек заглянул Долли в глаза, как бы пытаясь уловить признаки колебания.
Не тут-то было! Она ответила ему ледяным взглядом.
— Еще кофе?
У него заурчало в желудке. Он сделал над собой усилие, чтобы не дрогнул голос.
— Ага. И яичницу.
Долли усмехнулась. Ясно, он наделал в штаны. Презренный черномазый трус. Но она все-таки привязалась к нему. Чем скорее маленькая Кэрри уйдет с дороги, тем лучше.
Откровенно говоря, Джино еще не видел в Нью-Йорке такого шикарного особняка — только в кино. Впечатляющая махина за высокой оградой. На один фасад угрохали прорву денег. Джино был потрясен. Кто такая эта миссис Клементина Дюк? Денег у нее куры не клюют, это точно. Кто же ее муженек? А где он? Он позвонил и, достав расческу, тщательно пригладил волосы, смотрясь в зеркальную поверхность отполированной дверной ручки. Нужно предстать перед миссис Дюк в наилучшем виде.
* * *
Ну не абсурд ли это? Она, Клементина Дюк, тридцатисемилетняя светская львица, и вдруг помешалась на каком-то уличном хулигане! Великий Боже! Да ему не больше девятнадцати-двадцати! Вот уже несколько недель она постоянно думает о нем, несколько раз заглядывала к Жирному Ларри. Его не было. Наконец она проглотила гордость и попросила Жирного Ларри передать Джино Сантанджело, чтобы он ей позвонил.
— Кстати, чем он занимается? — как бы между прочим поинтересовалась она.
— Бутлегер, — был ответ.
Вот и прекрасно! Они могут стать партнерами.
* * *
— Ну, как твоя невеста? — вежливо спросила она.
— О'кей. А что?
— Просто интересно, когда ты собираешься в Сан-Франциско.
Он неловко переступил с ноги на ногу.
— Не скоро. Нужно здесь закончить кое-какие дела. Я… э… отложил свадьбу.
Клементина кивнула.
— Ты слишком молод жениться.
— Вы так думаете?
— Конечно. Тебе наверняка не больше…
— Мне двадцать два. А вам?
Ничего себе! От неожиданности Клементина залилась краской.
— Джентльмен никогда не спрашивает, сколько даме лет.
— Да? Разве я когда-нибудь говорил, будто я джентльмен?
Она взяла себя в руки.
— Может, пора начать вести себя как джентльмен?
— Да ну? — он насмешливо смотрел на нее. — Это с какой же стати?
В это время вошел лакей и аккуратно поставил на стол перед миссис Дюк серебряный поднос.
— Дэвис просил напомнить, мадам, что в час пятнадцать у вас деловая встреча.
— Спасибо, Скотт.
Тот удалился. Клементина принялась разливать чай.
— Я бы предложила тебе чего-нибудь покрепче, но, кажется, это по твоей линии?
— Кто вам сказал?
— Не бойся, я не служу в полиции, или в ФБР, или еще где-нибудь.
— Надо же. А я-то думал, что у вас под юбкой прячется Эдгар Гувер.
— А ты забавный.
— Люблю, когда у людей хорошее настроение.
— В таком костюме тебе ничего не грозит.
Он насторожился.
— Что с моим костюмом?
Клементина поняла, что задела его самолюбие, и мягко произнесла:
— Немного кричащий.
Много она понимает! Чертова баба! Он рассмеялся, чтобы дать ей понять: его не прошибешь.
— Ну и что с того? Зато сразу видно, что это я иду!
— Они бы и так это поняли, — Она протянула ему чашку. — Ну ладно, Джино, перейдем к делу.
Он откровенно скользнул взглядом по ее фигуре.
Богатая стерва! Ничего у нее не выйдет!
— Мы с мужем часто устраиваем разные вечеринки. В этой самой комнате, — она повела рукой, — а еще чаще — на нашей загородной вилле в Уэстчестере.
Джино кивнул. Дамочка баснословно богата.
